Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

день. И видела в одежде нежных, спокойных цветов или же ярких, пробуждающих скрытое где-то глубоко внутри хорошее настроение, а принты неизменно представляли собой либо завирусившиеся шутки из интернета, либо простые цитаты на английском, но никак не отталкивающие своей мрачностью рисунки.

— Я вчера столько всего натворил, Нонг’Сау! Такой я плохой, дорогая моя подруженька! — Горько проплакал полутемник, театрально всхлипнул и упёрся иностранке лбом чуть выше груди, тряся плечами, точно в безостановочных рыданиях.

— Так, давай по порядку. Что ты там сделал и почему винишь себя? — Доминика погладила тайца по спине, немного успокоив его печальные всхлипы и дрожь.

— Не ты ли меня вчера тащила до комнаты и помогала девочкам?! Я такой пьяный был, такой га-а-адкий! А до этого и вовсе вы с Сетом забирали меня из бара! Я же тогда с человеком подрался! Вчера то же самое было… Я двух бедных парней покалечил, а сам и не почувствовал никакой боли, кроме неприятного покалывания от одной переломанной костяшки пальца! Да и напился я, словно неделю пост держал! Что ж такое-то? Это же я, получается, тогда вас со свидания сорвал, а вчера отдохнуть девочкам и тебе не дал!

— Так-так, а ну-ка проясним! Какое, спутай тебя собака с кошкой, свидание?! Ты чего там навыдумывал?!

— А разве тот факт, что вы приехали вместе и в той же одежде, в какой были на танцах, не является существенным? И, судя по скорости вашего прибытия, ехали вы из переездной точки, где мелкий любит ужинать и прятаться от господина Тхирасака. А так как обычно он туда никого не зовёт, то…

— А ты откуда об этом месте знаешь?! — Перебила Ника, даже не заметив обращения, которое парень использовал в сторону Прасета, сощурившись на полупровидца и скрестив на груди руки. — И вообще, мы пешком шли — это дольше!

— Не ревнуй, Нонг’Сау. Я его… хорошим другом был… одно время, — с горечью пробубнил Тиннакорн, отведя взгляд в правый нижний угол.

«Блин, точно, как я забыла-то?.. Стоп. Мелкий? — Не удержавшись, девушка прыснула со смеху, глядя на огорчённого приятеля. — То есть… А-ха-ха! Корн звал Сета мелким, когда они дружили?!»

— Ты чего… смеёшься, сау ной?

— П-прости, само как-то вырывается! — Вдохнув полной грудью, магичка продолжила разговор как ни в чём небывало, заглянув приятелю в глаза. — Слушай, прости, что от темы отхожу, но ты сам… как ты к нему сейчас относишься?

— Я?.. — Протянул тот задумчиво с возникшей на лице тёплой улыбкой. — Хах, если подумать, то, в самом деле, безумно скучаю по нему и жажду возвращения той старой дружбы… Мы же с ним после того инцидента с Аньей как-то внезапно прекратили общение. Сейчас, когда мы с… ним перекидываемся какими-то незначительными фразами, что делаем благодаря прекрасной тебе, я ощущаю такую невообразимую радость, что летать хочется! Мелкий всегда был и навсегда останется для меня самым любимым существом.

Корн опустил взгляд и покачал головой, словно сбрасывая с себя какое-то наваждение, может, унимая боль или выкидывая из головы вездесущие воспоминания.

— Я не был на него в обиде от того, что он промолчал тогда… никогда не был! Но Сет, видимо, просто потерял интерес в общении со мной. Или, может, не принимает того факта, какой я бесхарактерный слабак, раз не смог никак ответить Анье, а впал в ужасную апатию, может, депрессию, от которой потерял большую часть сил…

Тёмно-серые глаза темнички покрылись пеленой слёз, сердце в груди болезненно сжалось, а после, в сочувствии другу с силой забилось о рёбра. Она сделала шаг к магу и крепко обняла его за талию, прижимаясь ухом к тревожно вздымающейся грудной клетке. Дома потёрла Тинна по спине и с недовольством пробурчала, отвлекая от тяжёлых мыслей:

— А теперь, прошу тебя, дорогой друг, расскажи, какого свиного короля ты думаешь, что мы с Сетом были именно на свидании?

— Сет любит бывать в одной стационарной макашнице — ресторан на колёсах — о существовании которой ты, как я понимаю, осведомлена. Я о ней знаю, ибо дружил с Сетом с начала учёбы. Мы с ним делились важными событиями из жизни друг друга, вот он и рассказал, что часто ест там, но даже меня он сводил туда только из-за постоянных уговоров, а вот откуда ты знаешь, сколько от неё идти до бара… остаётся только догадываться. И фантазировать о том, что вы там вдвоём делали.

— А давай ты свои грязные фантазии оставишь при себе? Лично я в местах, где продают еду — ем, не знаю, как ты. Так мы продолжим речь о том, в чём ты виноват?

— Ну как «в чём»?! Вчера я заставил вас с девочками волноваться, а тогда прервал тебя с мелким, у вас наверняка намеревалось продолжение после позднего уж!..

Таец не успел договорить — его рот быстро накрыла прохладная ладонь рассерженной Доминики. Тот выпучил на подругу испуганные глаза, убедительно состроив мордочку провинившегося котика, и на секунду девушке даже показалось, что на голове парня проявились тоскливо опущенные вниз ярко-зелёные ушки.

— Так тебя по большей части только это грызёт? Корн-и, а ты не думал, например, что я действительно серьёзно переживала за тебя, а не за это свид… тьфу ты! За этот ужин с Сетом, м-м-м?! Не подумал, что я в первую очередь волновалась за то, что та жертва могла на тебя заяву накатать? Что тебя упечь за решётку могли?!

— Я же сказал об этом, Нонг’Са-а-ау! Прости-и меня!

— Ладно, всё, не кори себя сильно. Лучше расскажи, что на тебя нашло вчера? И как ночь эту пережил, без проблем?

— Ночью-то ничего плохого не было, тошнило только, — стыдливо опустил взгляд Тинн, а после пробубнил трусливо, неохотно: — А вот, что нашло… В общем, из-за девушки одной. Ты её… не знаешь, — он виновато отвёл взгляд и поджал губы.

«Врёт, зараза, и не стесняется! Ну, хотя, стесняется и ещё как», — мысленно почесав себе затылок, подумала Ника, но внимания на явную ложь обращать не стала.

— И что же такого она сделала, эта таинственная незнакомка?

— Сделает, — отрезал Корн, подняв на подругу болезненный взгляд, и та поняла, что дело предстоит тяжёлое. — Появится в моей жизни.

— Как скоро?

— Где-то на каникулах. Точно не знаю, — парень резко дёрнул опущенной головой, сморщив лицо, словно его только что ударили по лицу.

— И что же она такого совершит на этих каникулах, что ты с горя напиваешься?

— Влюбит меня в себя.

Между парой сгустилось тяжёлое молчание, время теперь тянулось до противного медленно. Дома не знала, что