Лаки - Джеки Коллинз

– Джино! – Теплая улыбка. – Сколько лет!

Они не виделись с тех пор, как он застал ее со Сьюзан.

Джино встал – джентльмен, как всегда, – расцеловал ее в обе щеки. Пахла она, как прежде. Мускусно и сексуально. Но выглядела постарше. Впрочем, он тоже. Подумаешь. Они оба уже давно не дети. Ей уже под пятьдесят, а ему уже совсем чуть-чуть оставалось до восьмидесяти.

– Коста! – улыбнулась она ласково. – Как я рада тебя видеть.

Коста представил Риа и сообщил, что скоро станет отцом. Пейж продемонстрировала соответствующие случаю эмоции.

– А вот Роберто, внук Джино, – продолжал Коста. – Правда, похож?

Пейж улыбнулась мальчику.

– Точная копия, – сказала она.

Роберто не отрываясь смотрел на нее обрамленными длинными ресницами глазами Сантанджело и отщипывал кусочки от булочки.

– Не хочешь ли выпить с нами? – предложил Коста.

Он ничего не знал об обстоятельствах, заставивших Джино порвать с ней. Да о них вообще никто не знал.

Пейж искоса взглянула на Джино. Он никак не прореагировал.

– Никак не могу, – извиняющимся тоном сказала она. – У меня здесь встреча с клиентом. Может, как-нибудь в другой раз.

– Позвони нам, – настаивал Коста и написал номер телефона на спичечном коробке. – Мы пробудем здесь месяц.

Глядя прямо в глаза Джино, она пробормотала:

– Возможно, позвоню.

Он по-прежнему не реагировал.

– Ну что ж, очень рада была снова вас всех увидеть, – сердечно произнесла она и ушла к своему клиенту.

– Она мне нравится. Классная женщина, – объявил Коста. – Как ты с ней познакомился, Джино?

Джино не ответил. Он вспоминал.

Под объективом камеры Иден провела рукой по груди Тима Вэлза. Она страстно поцеловала его и почувствовала, как горячо он откликнулся на ее поцелуй. Тим спустил платье с ее плеч и уложил на стол.

– Стоп! – воскликнул режиссер.

Сантино подался вперед со своего привычного места. Ему не понравилось, что они не торопились разъединяться. Он пробормотал ругательство себе под нос.

Наконец они разъяли объятия, и Иден подошла к своей парикмахерше, которая тут же начала что-то делать с ее волосами.

– Эй, мокрощелка, – громко позвал Сантино. – Иди-ка сюда.

Она не обернулась.

– Я сказал: «Иди сюда», слышишь, ты, мокрощельная звезда экрана, – повторил Сантино.

Парикмахерша начала дрожать. Иден оставалась спокойной, хотя внутри вся кипела от ярости. Съемочная группа смотрела во все глаза. Тим скрылся в свою гримерную.

Медленно, медленно она подошла к своему хозяину. Какое чудовище! Маленькая, лысая, волосатая свинья. И день ото дня становится все озабоченнее.

– Что тебе? – прошипела она.

Он встал и грубо потянул ее за руку.

– У тебя найдется несколько свободных минут, звезда? – спросил он.

– Да, – ответила она напряженным голосом.

Все вокруг внимательно слушали, хотя и делали вид, что заняты чем-то другим.

– Что-то мне минетику захотелось, – лениво объявил Сантино. – Пошли-ка в твою гримерную, звезда экрана. Отсосешь мне.

У нее внутри все окаменело. Как будто недостаточно, что она принадлежит ему. Нет, ему еще необходимо публично унижать ее. Он должен показать всем, что может обращаться с ней как ему вздумается. Окажись у нее сейчас в руке пистолет, она не сходя с места отстрелила бы ему его маленькие круглые яйца.

ГЛАВА 109

Ленни требовалось какое-то время побыть одному и обдумать создавшееся положение. Поэтому он никому не сообщил, что возвращается в Лос-Анджелес, даже Джесс. Прилетев, он взял такси до своей старой квартиры, которую сохранил за собой из сентиментальных чувств.

Квартира пахла пылью и запустением. Он распахнул ставни. Как хорошо дома. Ленни никогда не чувствовал себя уютно в лабиринте комнат особняка в Бель Эйр.

Харриет, старая высохшая служанка, что ухаживала за ним, когда он тут жил, должна была убираться раз в неделю, так как он все еще платил ей, но явно ее нога здесь не ступала. Он провел пальцем по полке и поднял целую тучу пыли.

Ленни огляделся по сторонам. Кровать не убрана – милое воспоминание о тысяче очаровательных блондинок. В гостиной развал. Он нашел полупустую бутылку водки и кипу листов желтой бумаги, на которой когда-то писал. Давно. Очень давно.

В квартире царил мир. Не сновали туда-сюда слуги, не звонили телефоны, не требовали его внимания секретари и – самое главное – Олимпия.

Он сделал решительный шаг.

Он свободен.

Почти.

После обеденного перерыва Сантино уехал.

Иден высоко держала голову, хотя сердце у нее разрывалось на части. Он заставил ее встать на колени и осыпал угрозами, когда она попыталась возражать. У него явно сдали все сдерживающие центры. Надо бежать как можно быстрее. Она не сомневалась, что в конце концов он начнет представлять угрозу не только для ее лица, но и для самой ее жизни.

Тим крепко обнял Иден перед камерой, а еще крепче он обнял ее потом, в его гримерной, и они со страстью отдались друг другу. Она с радостью делала для Тима Вэлза те вещи, которые Сантино вырывал у нее силой.

– Я уже на полпути к тому, чтобы мы как можно скорее вырвались отсюда, – уверил ее Тим. – Возможно, уже завтра. Будь готова, если я позвоню.

Но мы не должны поехать туда, где Сантино сумеет достать меня.

Деньги увезут нас далеко, а я добуду их много.

Он придумал аферу. Она подразумевала использование Бриджит. Ну и что такого? Она – избалованная богатая маленькая мерзавка. Пора ей уже кое-что узнать о жизни.

Меньше всего на свете Бриджит хотела играть с мальчиком четырех с половиной лет. К тому же она никогда не переваривала Чичи.

Они сидели вокруг бассейна как единая большая и счастливая семья. Алиса в миниатюрном купальнике, открывавшем взгляду морщинистую плоть и буйно выбивающиеся из-под плавок клочья лобковых волос. Приятель Алисы Клаудио, сложенный идеально во всех отношениях, но ростом едва ли выше Роберто, весело плескавшегося в бассейне. Чичи, внимательная, как всегда. И Бриджит в белом бикини, выглядящая, по меньшей мере, на девятнадцать.

Бриджит с энтузиазмом загорала, зная, что загар очень идет к ее длинным белокурым волосам. Она хотела выглядеть как можно лучше ради Тима. Лето кончалось, и скоро предстояло возвращение в ненавистную школу. Ей даже думать об этом не хотелось. Все ее мысли принадлежали Тиму Вэлзу. Он так не похож на всех, кого ей доводилось встречать. Такой загадочный, умный, сексуальный...

После обеда в «Трейдер Вик» он отвез ее в свою квартиру в Голливуде. Одна комната. Одна кровать. О! Какой же он сексуальный!

Он раздел ее и занялся любовью, заставив ее дрожать от страсти. А потом шутки ради предложил: