Пир стервятников - Джордж Мартин

— Рубины Рейегара? — встрепенулся сир Хиль.

— Возможно — кто знает? Битва произошла за много лиг от нашего острова, но река терпелива и не знает усталости. Мы нашли шесть камней и ждали седьмого.

— Рубины лучше, чем кости. — Мерибальд, сидя на лежанке, счищал грязь со ступни. — Не все речные дары хороши. Добрые братья подбирают и мертвечину. Утонувших коров, оленей, свиней, раздувшихся с лошадь. И людей тоже.

— Слишком много мертвых в последнее время, — вздохнул старший брат. — Наш могильщик не знает отдыха. Речные жители, пришельцы с запада, северяне, рыцари, простолюдины — всех сносит сюда. Мы хороним бок о бок Старков и Ланнистеров, Блэквудов и Бракенов, Фреев и Дарри. Это долг, который назначила нам река в обмен на свои дары, и мы исполняем его, как можем. Порой она бывает жестока и посылает нам мертвую женщину… или, хуже того, ребенка. Надеюсь, у тебя будет время отпустить нам грехи, — обратился он к Мерибальду. — У нас не стало исповедника с тех пор, как разбойники убили старого септона Беннета.

— Я найду время — надеюсь только, что вы успели нагрешить больше, чем в прошлый раз, — сказал Мерибальд. Собака тявкнул, поддерживая хозяина. — Видишь? Даже Собаке скучно вас слушать.

— Я думал, здесь никому нельзя говорить, — удивился Подрик. — Ну, то есть… другим братьям. Кроме вас.

— Ради исповеди нам дозволяется нарушать молчание. Трудно рассказывать о своих грехах одними знаками да кивками.

— Септу в Солеварнях тоже не пощадили? — спросил сир Хиль.

— Там сожгли все, кроме замка, — помрачнел старший брат. — Это единственное каменное строение в Солеварнях… а проку от него оказалось как от пряничного. Я лечил кое-кого из переживших набег. Рыбаки, выждав, когда город перестанет гореть, причалили к берегу и перевезли пострадавших через бухту. Одну несчастную женщину изнасиловали дюжину раз, а ее груди… вы носите мужскую кольчугу, миледи, поэтому я не стану щадить вас и расскажу… груди ей отгрызли, словно она подверглась нападению свирепого зверя… Я мало чем мог ей помочь. Умирая, она проклинала не столько насильников, не столько чудовище, истерзавшее ее заживо, сколько сира Квинси Кокса. Когда разбойники вторглись в город, он запер ворота и отсиживался в замке, бросив своих людей на муки и гибель.

— Сир Квинси уже стар, — мягко заметил Мерибальд. — Его сыновья и зятья разъехались или умерли, внуки еще малы, а две дочери живут вместе с ним. Что он мог сделать один против такой напасти?

Он мог бы попытаться, думала Бриенна. Мог бы умереть. Всякий рыцарь, старый или молодой, приносит обет защищать слабых и беззащитных, не щадя своей жизни.

— Мудро сказано, — согласился старший брат. — Когда ты будешь в Солеварнях, сир Квинси, не сомневаюсь, тоже попросит у тебя отпущения. Я рад, что ты здесь и готов его дать. Сам я не нашел в себе сил. — Он отставил деревянную чашу и встал. — Скоро позвонят к ужину. Не хотите ли пойти со мной в септу, друзья, и помолиться за души добрых солеварненских горожан, прежде чем мы сядем за трапезу?

— Охотно, — сказал Мерибальд, а Собака гавкнул.

Ужин в септрии оказался самой странной, хотя и весьма приятной, трапезой в жизни Бриенны. Еду им подавали простую, но очень вкусную: свежевыпеченный хлеб, только что сбитое масло, мед со здешней пасеки, густую похлебку из крабов, мидий и не менее чем трех видов рыбы. Мерибальд и сир Хиль, попробовав сваренную братьями медовуху, объявили ее превосходной, но Бриенна и Подрик пили только сидр. Настроение в трапезной царило далеко не унылое. Когда Мерибальд прочел молитву и все уселись вокруг четырех длинных столов, один из братьев заиграл на большой арфе сладкую для слуха мелодию. Затем старший брат дал арфисту позволение отдохнуть и поужинать самому, а брат Нарберт и еще один проктор стали попеременно читать Семиконечную Звезду.

За столом служили послушники — в основном мальчики в возрасте Подрика и еще младше, но среди них встречались и взрослые, в том числе здоровенный могильщик, припадавший на одну ногу. После окончания трапезы старший брат попросил Нарберта проводить сира Хиля и Подрика к месту ночлега.

— Вы, надеюсь, не прочь спать вдвоем в одной келье? Она невелика, но вам там будет удобно.

— Я хочу остаться с сиром, — заявил Подрик, — то есть с миледи.

— То, как вы с леди Бриенной устраиваетесь в других местах, дело ваше и Семерых, — возразил брат Нарберт, — но на Тихом острове мужчина и женщина не спят под одной крышей, если они не муж и жена.

— Для женщин, посещающих септрий, будь то знатные дамы или простые крестьянки, у нас имеются особые домики, — добавил старший брат. — Пользуются ими не часто, однако мы следим, чтобы там было чисто и сухо. Позвольте показать вам дорогу, леди Бриенна.

— Благодарю вас. Ступай с сиром Хилем, Подрик. Мы здесь в гостях и должны соблюдать установленные хозяевами правила.

Домики для женщин, расположенные на восточной стороне острова, смотрели на широкий илистый берег и далекие воды Крабьей бухты. Здесь было холоднее, чем на другом, подветренном, берегу, и пустыннее. Тропа вилась по крутому склону через бурьян, кустарник, камни и колючие кривые деревья. Старший брат шел впереди с фонарем.

— В ясную ночь, — сказал он, остановившись на очередном повороте, — отсюда были видны огни Солеварен.

— Сейчас ничего не видно, — заметила Бриенна, посмотрев на ту сторону бухты.

— Да, из всего города уцелел только замок. Даже те рыбаки, кому посчастливилось выйти на лов во время набега, ушли оттуда. Они видели с моря, как горят их дома, слышали крики жертв. Когда они решились наконец пристать к берегу, им пришлось хоронить родных и друзей. Для них в Солеварнях не осталось ничего, кроме костей и горьких воспоминаний, вот они и перебрались в Девичий Пруд и в другие места. — Старший брат взмахнул фонарем, и они возобновили свой спуск. — Крупным портом Солеварни никогда не считались, но корабли все же заходили туда. На это разбойники и надеялись — захватить галею или баркас, чтобы уйти за Узкое море. Но в гавани не было кораблей, и они обрушили свою бессильную ярость на жителей города. Могу я спросить, миледи, что вы-то надеетесь там найти?

— Девушку, — сказала Бриенна. — Знатную девицу тринадцати лет, красивую, с золотистыми волосами.

— Санса Старк, — тихо произнес настоятель. — Вы думаете, что Пес взял это бедное дитя в плен?

— Дорниец сказал мне, что она пробиралась в Риверран. Тимеон. Он был наемником из числа Бравых Ребят, убийцей, насильником и лжецом, но не думаю, что он лгал в этом случае. Он сказал, что Пес похитил ее и увез.