Миллион миров - Антон Александрович Карелин

class="p">Это была какая-то уникальная технология совмещения пространства; Фоксу пришло в голову, что погибшая раса пыталась построить свою версию межзвёздных врат — все цивилизации, вышедшие в космос, старались сделать это. Не важно, знали они о существовании Великой Сети, или даже не подозревали, что во вселенной тысячи других разумных рас и межзвёздных государств. Некоторые народы развивались и угасали, так и не столкнувшись с галактической мета-цивилизацией и не узнав, что они не одиноки во вселенной. Казалось, что эта одна из таких историй.

Одиссей уже точно знал: где-то в центре звезды находится точка темпоральной инверсии, и, если пройти сквозь неё, полетишь в обратном направлении. Но что это даёт прошедшему? Ведь он просто начинает отматываться назад, не осознавая того. По сути, вся астероидная река вечно течёт по замкнутому кругу, с момента создания аномалии до момента её завершения.

Джанни провидела это. Она сказала: «Течение по кругу, всегда в одну сторону», и оказалась права, ведь точка инверсии не создает новую реку и не даёт новый путь. Наоборот, она служит чем-то вроде места переворота в ленте Мёбиуса и намертво зацикливает всё. Пленяет пространство скомканной звёздной системы, заставляя двигаться по вечному кругу без возможности его прервать.

Эти часы не остановить, говорила Пророчица, и только идеальный ключ способен открыть их. Фокс понятия не имел, что именно случится, если пройти точку инверсии и оказаться по ту сторону, но у него была странная гипотеза и безумный план. Он решил, как попытается открыть космический замок. А для этого нужно сделать правильное действие в нужный момент.

— Поразительное зрелище, — в голосе старика послышалась ещё одна искренняя эмоция, восхищение. — Угасшие миры всегда впечатляют и заставляют сожалеть. Такая потеря…

— К вопросу о потерях, «Гаррак» летит прямо в звезду, — сказал Одиссей. — Остались секунды до того, как мы войдём через грань и окажемся внутри. Там, я уверен, ты потеряешь связь и контроль над умпом, перестанет работать даже нуль-связь. Поэтому сейчас самое время передать мне управление бомбой, чтобы я мог взорвать её сам, в нужный момент. Парадоксально, но имя твоей семьи, Сатори-сан, и всё ваше чёртово наследие тоже в твоих руках.

— Поясните старику, верно ли я понимаю свой выбор? — всё так же спокойно отозвался голос. — Я могу уничтожить вас и облегчить себе жизнь. Но моему клану уже не удастся скрыть причастность к трагедии врат. Низложение клана лишь вопрос времени… Или я могу позволить вам сделать невозможное, и, если вы преуспеете… мы принесём общее благо?

— Да, абсолютно так, — кивнул Одиссей.

— Но что может гарантировать, что вы говорите правду, а не просто пытаетесь блефом устранить угрозу своей жизни?

Искажение прошло по всему кораблю, Чернушка пронзительно вскрикнула, и несколько раз подряд беспорядочно телепортировалась по рубке. Фокс застонал и осел бы на пол, согнувшись в судороге, если бы скафандр его не держал.

— Я падаю в центр аномалии, — выдохнул он, приходя в себя, — где уже дважды добровольно отправился на смерть. Если я получу бомбу, что я с ней сделаю, как я отсюда выберусь? В лучшем случае я обречён летать по кругу ещё тысячу с лишним лет!

— Несмотря на то, что вы мой враг, мне хочется вам верить.

— Тридцать секунд! — Фокс выставил руку к умпу, чтобы успеть схватить бомбу, если тот её подаст. — Ну же!

Невозможная зеркальная звезда вертелась, мечась из стороны в сторону, и с каждым мгновением приближалась. При взгляде на неё казалось, что она в агонии и ищет выход, но не может найти.

— Возможно, из нас двоих самурай вы, Одиссей-сан, — сказал старик задумчиво и так неторопливо, как будто у него в запасе была вся жизнь. — В вашем файле написано, что вы всегда говорите правду, даже себе в ущерб. Ответьте мне: что такое идеальный ключ?

До точки невозврата оставалось пятнадцать секунд.

— Я! — крикнул Одиссей. — Я идеальный ключ! И мне, и аномалии по пятьсот лет, мы равны, и при прохождении через точку инверсии есть шанс, что я разомкну её…

— Хочется верить… — безмятежно повторил старик. — А я так редко в жизни делал то, чего хотел.

— Пять секунд, — прошептал Фокс.

Тяжёлый инкрустированный шар лёг в его руку, сегменты послушно раздвинулись под пальцами. В тот же момент сводящее с ума искажение перекрутило Одиссея, рубку и корвет — всё чудовищно изогнулось. «Гаррак» ударился в сверкающую зеркальную грань и канул в неё, как отражение, упавшее в отражение.

Он нёсся по фрактальному пространству во все стороны сразу, вокруг мелькали грани, заполнявшие звезду изнутри. В одних гранях корабль был ещё цел; в других его терзали удары астероидов и капитан Холу гибла прямо в рубке; в третьих Одиссей молчаливо возвышался между четырьмя замершими креслами; в четвёртых корвет вращался, безжизненный и пустой; в пятых его облегало защитное поле, и метеориты вспыхивали, ударяясь о него… в шестых «Гаррак» разносило взрывом кварковой бомбы, а в седьмых он собирался воедино и становился целым.

Чернушка пронзительно вскрикнула и исчезла, не в силах переносить искажение, которое было повсюду. Человек плохо понимал, где находится его рука и куда надо нажать, чтобы бомба взорвалась. Но внезапно всё кончилось. Они вылетели в белую пустоту, и чувство скомканности исчезло, Одиссей выдохнул и распрямился, впившись взглядом в абсолютную чистоту. Она казалась бесконечной, а корабль застывшим на месте — но впереди нарастал маленький, судорожно дрожащий спазм, похожий на двоящийся луч пойманного света.

В эту крошечную точку рушились и исчезали все астероиды, вливались все туманности летящей пыли, там, на кончике космической иглы, громоздились легионы темпоральных ангелов. И Одиссей падал прямо в игольное ушко.

Он не знал, что будет, не знал, сработает ли план и сбудется ли его гипотеза; но в любом случае знал, что это приключение, эта аномалия — уникальны и неповторимы. Как и всё остальное во вселенной.

Он посмотрел на кварковую бомбу в своей руке и увидел, что мрачную сегментную поверхность оплетает резной дракон в витом круге, с вытянутым телом, восемью лапами и смутно знакомым, почти кошачьим лицом. Герб семьи Сатори. В эту секунду всё окончательно встало на свои места.

— Ранцеллы, я иду, — прошептал Фокс и сжал бомбу за долю миг до того, как дрожащий луч света залил его с ног до головы и поглотил.

Время замедлилось, и человек увидел, как аннигилирующая волна разносит