История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас ГУДАВИЧЮС

Пасвальский договор защищал сторонников Литвы в Ливонии и позволял Литве вмешиваться в дела последней, т. е. Ливония попала под влияние Литвы. Это, естественно, было вызовом России. Прерывать действие перемирия до 1562 г. не были заинтересованы ни Россия, ни Литва, однако это не мешало Иоанну IV напасть на Ливонию. В январе 1558 г. 70-тысячное русское войско перешло границы Ливонии – началась т. н. Ливонская война. 11 мая русские взяли Нарву, порт которой позволил им беспрепятственно торговать со странами Европы. 19 июля пал Дорпат (Тарту). Осенью 1559 г. русские уже закрепились на всем участке от Нарвы до Мариенбурга (Алуксне). В первой половине 1559 г. русские войска совершали рейды до Риги и Куронии. У Ливонии не было сил для серьезного отпора. Магистр Ливонского ордена Фюрстенберг и Рижский архиепископ Вильгельм уже в 1558 г. просили Сигизмунда-Августа о помощи, которую предусматривал Пасвальский договор. Однако 2 августа архиепископ был вынужден сообщить представителям Риги, что помощь не пришла.

Сигизмунд-Август медлил не только по привычке. Он навязал Пасвальские соглашения Ливонии не столько для того, чтобы ее защищать, а чтобы ее поглотить. Действия России вызвали реакцию Дании и Швеции, а обманутые надежды постаревшего Фюрстенберга на соглашение с Россией позволили активизироваться сторонникам Литвы, лидером которых стал маршал Ордена Готард Кеттлер, летом 1559 г. избранный коадъютором магистра. И Сигизмунд-Август, и рада панов Литвы понимали, что в случае конфликта с Россией потребуется помощь Польши. Между тем, дела в самой Польше складывались неблагоприятно для Литвы. По мере того, как голос шляхты и сейма делался всё более весомым, менялось воззрение на унию. Если аристократия уже привыкла не обострять ситуацию великодержавными декларациями и была более озабочена фактической гегемонией, – то напористая мелкая шляхта, возродив аннексионистские претензии, обратила взор на Волынь, Подолье и Киев. Участились литовско-польские пограничные столкновения. На Петроковском сейме 1558 г., в преддверии Пасвальского договора, шляхта выдвинула вопрос об унии, понимаемой как присоединение Литвы к Польше. Растущие претензии польского сейма становились для Литвы более опасными, чем позиция сената, которая под нажимом сейма, в /620/ свою очередь, делалась всё острее. Эти перемены требовали пристального внимания. Ливонии, при посредничестве Дании, удалось в апреле 1559 г. заключить шестимесячное перемирие с Россией. Руководивший российской политикой Алексей Адашев понимал, что захват Ливонии вызовет соответствующую реакцию не только Литвы, но также Дании и Швеции. Во избежание этого он был склонен удовлетвориться достигнутыми успехами. Полученную передышку враждующие ливонские группировки использовали каждая по-своему. Эзельский (Сааремский) епископ в сентябре 1559 г. передал свои владения Дании. Активнее стал действовать и Готард Кеттлер. Уже в феврале 1559 г. он прибыл к Сигизмунду-Августу в Краков просить о помощи. Лавировавший между Турцией и Габсбургами польский сенат не был готов вмешаться в дела Ливонии, а находившиеся при монархе литовские паны именно этим и желали воспользоваться: в подобных обстоятельствах лишь Литва получала влияние на Ливонию. Сигизмунду-Августу не оставалось ничего иного как указать (в апреле месяце), чтобы переговоры с ливонцами были перенесены в Вильнюс. Это была победа литовской дипломатии. В июле в Вильнюс прибыли великий князь и Кеттлер. Тем временем Николай Радзивилл Черный начал переговоры с Ригой, предлагая ей признать власть Литвы на условиях, которыми располагал Данциг в Польше. Переговорам поначалу способствовал протестантизм Радзивилла, но успехом они не увенчались. Рижане не верили, что Литва способна защитить их в одиночку. Не верил в это и Кеттлер, продолжавший переговоры с польскими представителями. И все же литовская дипломатия сумела использовать создавшееся положение и отвлеченность Польши. В конце августа 1559 г. в Вильнюсе был созван сейм, посвященный делам Ливонии. Созыв сейма совпал с окончательным удалением престарелого Фюрстенберга: в сентябре магистром Ливонского ордена стал Готард Кеттлер. Представителям Ливонии, прибывшим в Вильнюс под его началом, было разъяснено, что ситуация не позволяет ждать решения Польши. Близилось окончание перемирия с Россией, и желание немедленно получить поддержку Литвы сделало свое дело. Этим желанием были продиктованы и дальнейшие уступки ливонцев. /621/

31 августа 1559 г. в Вильнюсе был заключен договор между Литвой и магистром Ливонского ордена, а 15 сентября – Рижским архиепископом. Магистр Кеттлер и архиепископ Вильгельм со всеми своими владениями отдавали себя под опеку Сигизмунда-Августа в обмен на его обязательства оборонять своих подопечных от России. Для обеспечения этой обороны Орден передавал Литве свои замки в Бауске, Дюнабурге (Даугавпилсе), Люцине (Лудзе), Розитене (Резекне), а архиепископ – Вилякский и Леневарденский (Лиелвардеский) замки, а также Лубанское и Берзаунское (Берзавненское) поместья. Они сохраняли право по окончании войны выкупить собственные владения соответственно за 600 тыс. и 100 тыс. флоринов (в случае невозобновления войны выкуп не требовался).

Вильнюсский договор 1559 г. фактически провозглашал сюзеренитет Литвы над Ливонией, но сохранял государственность последней. Дворянство Великого княжества Литовского в отношении Ливонии было настроено так же, как польская шляхта – по отношению к Литве. Уже на Вильнюсском сейме к великому князю поступали просьбы: землями в Ливонии наделять лишь литовских подданных. Ответ Сигизмунда-Августа не был однозначным. Он указывал, что земли в Ливонии получены лишь в качестве залога, однако пообещал откликнуться на пожелания подданных Великого княжества. Он согласился, что доходы от заложенных ливонских земель должны поступать в литовскую казну. Так или иначе, Вильнюсский договор усилил расположение литовского дворянства сражаться за Ливонию. Это было сделано очень вовремя, ибо в ноябре 1559 г. военные действия в Ливонии возобновились.

Договор о перемирии между Литвой и Россией позволил до 1562 г. ограничиться лишь ливонским театром военных действий. В конце ноября 1559 г. в Ливонию вошли 1000 литовских наемников для занятия уступленных замков. Ими командовал стольник Иван Ходкевич, прошедший суровую военную школу при дворе Германского императора Карла V. Литовские гарнизоны обосновались в замках Бауски, Дюнабурга, Лудзы, Мариенхаузена, Розитена. /622/ В конце 1559 г. был объявлен всеобщий воинский призыв под знамена великого гетмана Николая Радзивилла Рыжего, и собравшиеся призывники в начале 1560 г. выступили в Ливонию. Войску было приказано не обижать местных жителей (ибо они рассматривались как население собственной, а не вражеской страны). 22 октября 1559 г. Сигизмунд-Август обратился к магистру Ордена и Рижскому архиепископу с просьбой о размещении литовских гарнизонов, и его просьба была удовлетворена. Литовцам удалось согласовать свои действия с ливонцами, а Россия не имела большого военного перевеса.

Как предусматривал Вильнюсский договор, в январе 1560 г. в Москву отправились посланцы Сигизмунда-Августа, предупредившие русскую сторону, что Ливония является протекторатом Литвы. Договориться с Россией не удалось. Иоанн IV был недоволен уступками Адашева. Если последний стремился обратить российскую экспансию в сторону Черного моря, продолжая и развивая направление, ознаменованное присоединением Казанского и Астраханского ханств, то царь желал завладеть всей Ливонией с ее балтийскими портами. После того, как гарнизоны первого призыва вернулись домой, летом 1560 г. их подменил второй контингент призывников. Иван Ходкевич привел с собой новый отряд наемников. Как и раньше, качественное превосходство литовского войска противостояло количественному перевесу русских. Вильнюсский договор позволил литовскому войску вступить на территорию Ливонии в качестве защитника страны. Тем самым был расчищен путь для того, чтобы ливонской агонией, которая для всех являлась очевидной, воспользовались Дания и Швеция. Для этих стран возникла возможность прибегнуть к услугам различных группировок, но у группы Кеттлера, за которой стояла Литва, был явный перевес. У нее самой не было иного выбора как положиться на поддержку Литвы. Наличие Вильнюсского договора не оставляло императору Фердинанду I ничего другого как в начале 1560 г. просить Сигизмунда-Августа о защите Ливонии.

В 1560 г. литовские гарнизоны заняли замки: Эрмес, Кархус, Пярну, Шваненбург, Трикатен, Пайде, Венден (Цесис) и Вольмар (Валмиера). Гарнизон из 160 литовцев в январе того же года расположился в Ревеле (Таллине), препятствуя замыслам шведов. В этом месте следовало действовать решительно и осторожно (еще в июле 1558 г. Таллин признал власть короля Дании, но в конце года Кеттлер занял Таллинский замок). Поскольку Ливония превратилась в узел международных противоречий, события стали развиваться сложнее, чем предполагал сценарий Николая Радзивилла Черного. В начале 1560 г. русские возобновили наступление, взяли Алуксне и Вильянди (Феллин), провели рейды в Куронию. На /623/ литовское посольство (январь 1560 г.) было отвечено лишь спустя несколько месяцев. Царский посол Сучев повторил, что Ливония принадлежит России. Литовскому посольству, прибывшему в Москву в июле месяце, даже не предоставили письменного ответа. Некоторые надежды вселила российская делегация, прибывшая в августе 1560 г.: были сделаны намеки относительно женитьбы царя на какой-либо из сестер Сигизмунда-Августа (Анны, хотя более желательной названа Екатерина). Однако стороны понимали вопрос совершенно по-разному: Иоанн IV видел тут способ овладения Ливонией, которую рассматривал в качестве приданого. Возникла перспектива долгой войны с Россией.