После бури - Фредрик Бакман

думаете, что должны говорить со своими дочерями о мальчиках. Нам нельзя носить короткие юбки, ходить одним, напиваться и влюблять их в себя. Но не надо говорить с нами о мальчиках, мы и так уже все знаем, потому что это нас, черт возьми, они насилуют!!!! Лучше говорите с вашими ублюдками-сыновьями!!! Пусть они говорят друг с другом, пусть останавливают друг друга. Воспитайте вы хоть одного парня, который станет директором в какой-нибудь школе и поймет наконец, что когда мальчики таскают девочек за волосы, то виноваты мальчики. Расскажите своим сыновьям, что, если у них хоть раз ВОЗНИКЛО СОМНЕНИЕ, что девушка, с которой они переспали, этого не хотела, значит, она действительно этого не хотела!!! Если ты не понимаешь, хочет этого девушка или нет, значит, ты никогда не спал с человеком, который этого хочет. Хватит говорить со своими дочерями. Мы и так все знаем.

* * *

На следующее утро Рут так рвало, она думала, что умрет. Она почти надеялась на это. Ей хотелось залить себе в голову едкую кислоту, чтобы стереть все воспоминания о прошлом вечере. Его запах изо рта, его руки повсюду на ее теле, его внутри себя. «Я люблю тебя, – шептал он. – Не строй из себя неприступную! Я знаю, ты хочешь! Я знаю, ты трахалась с другими парнями!» – шипел он потом. А потом угрожал, что убьет ее и Маттео. И тогда она замерла. Просто пыталась выжить.

Ближе к обеду пришло первое сообщение: «Спасибо за вчерашний вечер, красотка!!» – писал он. Она не поняла. Он что, издевается над ней? Угрожает? В следующей эсэмэске было: «Люблю тебя. Увидимся сегодня вечером? Целую!!» Так продолжалось несколько часов, пока Рут не взяла телефон и, все еще с дурной от похмелья головой, не написала: «Я этого не хотела. Я была пьяна. Я блин этого не хотела». Он ответил: «Прекрати!! Хотела еще как! Разве тебе не понравилось? Я могу потренироваться!!! Приходи в сарай, повторим!!!» Она написала: «Забудь об этом, мерзкий ублюдок, я заявлю на тебя в полицию».

Телефон молчал несколько минут. Потом пришло фото. Потом еще одно. На снимках она была в одежде, но она знала, что сразу после того, как они были сделаны, ее раздели. Через минуту Родри позвонил. Сперва она не посмела снять трубку, но он звонил и звонил, пока она все-таки не решила ответить. В его голосе не было никаких чувств, как у автоответчика, когда ждешь телефонной очереди: «Тогда я выложу все фотки, где ты голая, и все узнают, что ты маленькая шлюшка». Вот что это были за вспышки. Он фотографировал ее, пока она была без сознания.

Она не могла дышать. Не могла думать. Она выключила телефон и спряталась под кроватью, как будто это могло хоть что-то изменить. Она не смела выйти из дома – вдруг он стоит на улице и поджидает ее. Она не могла спать. Не могла есть. Она лежала на полу и плакала, плакала.

Ночью он начал присылать новые сообщения. Требовал, чтобы она с ним встретилась. «Я отдам тебе фотки, я не буду их никому показывать, просто приходи!!» – писал он. Она не посмела ему отказать. Они встретились в сарае в лесу за чертой города, и самое жуткое было то, каким мягким он вдруг стал. Почти испуганным. Он шептал, что раскаивается, что любит ее и что не понял, что она не хотела. Он тоже был пьян, сказал он. Не знал, что делает, оправдывался он. Но ведь и она тоже виновата, заметил он. Зачем пошла с ним на вечеринку, если она его не хотела? Просто использовала его? Просто хотела трахнуться там с кем-то другим? Чем он ее не устраивает? Что с ним не так?

Он коснулся ее щеки, и Рут задрожала от ужаса, а он истолковал это как проявление любви. «Будет хорошо. Я буду осторожен. Обещаю», – сказал он и начал целовать ее в шею. «Просто отдай мне фотографии», – прошептала она. И он обещал, что отдаст. Обещал, обещал и обещал. Если она просто переспит с ним еще один раз, добровольно, он сотрет все фотки. Он все удалит у нее на глазах.

И она согласилась. Он стер некоторые фотографии. Но не все. В последующие дни он писал ей ночью, и ей приходилось проделывать все снова и снова. У него были наркотики, и она принимала их, просто чтобы выдержать, забыть все и потом просто бежать домой. Он истолковывал это как проявление любви.

В конце концов он упал перед ней и плакал, он говорил, что ничего не может с собой поделать. Это она его заставляет. Это она во всем виновата. Он взял ее за запястье, а она стряхнула его руку и бросилась бежать. Он гнался за ней через лес, но она была быстрее его. Когда она добежала до дома, Маттео спал в своей постели, и она подумала: черт с этими фотографиями, пусть они попадут в Сеть, надо просто избавиться от Родри, она должна защитить брата. На следующий день она пошла в полицию.

Она сидела в маленькой комнатке, перед ней стоял стакан воды, но она не могла пить – слишком дрожали руки. Ей было семнадцать. Полицейские предложили позвонить родителям. Она не захотела. Полицейские все говорили и говорили, кто-то входил, кто-то выходил из комнаты. Рут как будто плыла в безвоздушном пространстве. Кто-то спросил ее, была ли она под воздействием наркотиков. Они заверили ее, что, если она скажет правду, они помогут ей и ничего плохого не случится. Она допустила ошибку, поверив им на слово. Призналась, что переспала с Родри несколько раз. Призналась даже, что чуть не переспала с другим парнем на другой вечеринке, но у него не встал. Показала сообщения от Родри, показала фотографии, которые он послал ей, но полицейские увидели на них только девочку семнадцати лет, в одежде, пьяную и веселую. Которая как будто сама хочет. Ничего из написанного Родри не указывает на угрозы. Скорее, наоборот, все выглядит так, будто он раскаивается? Как будто между ними произошло недоразумение?

Рут возмущалась, но уже не знала, как им объяснить. Она и вспомнить-то всего не могла! Даже не знала, что он подсыпал ей в стакан! Полицейские спросили, почему она не заявила раньше. Боялась – вот и все, что она смогла ответить. Полицейские сказали, что понимают ее и что все-таки лучше будет, если она позвонит родителям. Они пообещали, что сами поговорят с ними. Что все будет хорошо. И она допустила еще одну ошибку,