Сердце зимы - Роберт Джордан

Глава 24

У СОВЕТНИЦ

Кто-то потряс Шалон за руку. Это оказалась Сарен, и Айз Седай заговорила с нею.

– Он – вон там, – сказала Сарен, – в Чертоге Советниц. Под куполом. – Отдернув руку, Сарен сделала глубокий вдох и подобрала поводья. – Смешно думать, что его воздействие сильнее, когда мы стоим ближе, – пробормотала она, – но ощущение именно такое.

Усилием воли Шалон стряхнула с себя оцепенение. Пустота не исчезла, но она заставила себя не замечать ее. Однако, по правде говоря, Ищущая Ветер чувствовала себя как фрукт, из которого вырезали сердцевину.

Они находились на громадной – Шалон решила, что это все равно называется площадью, хоть она и круглая, – площади, вымощенной белым камнем. В центре располагался огромный дворец – круглое здание, целиком белое, за исключением высокого синего купола, похожего на половинку шара. Два этажа ниже купола окружали массивные колонны с каннелюрами, на второй этаж по обе стороны поднимались две широкие белокаменные лестницы, по ним вверх и вниз непрерывным потоком двигались люди. Не считая пары высоких арочных бронзовых ворот, что стояли нараспашку прямо перед путниками, самый нижний этаж представлял собой белый камень, в котором были высечены изображения женщин с диадемами, больше, чем в два человеческих роста высотой, между ними красовались белокаменные снопы колосьев и рулоны тканей, свободные концы которых словно развевались на ветру, стопы слитков, означавших, вероятно, золото, серебро или железо, а то и все эти металлы разом, а из мешков сыпалось нечто, смахивавшее на монеты и драгоценные камни. Под ногами женщин тянулся сплошной ряд совсем маленьких фигурок из белого камня, они тянули фургоны, работали у наковален и у ткацких станков. Здешние люди возвели памятник, который превозносил их благосостояние, нажитое торговлей. Что за глупость. Когда люди решают, что ты превосходишь их в торговле, они не только начинают завидовать, но и становятся упрямы и предлагают заключать нелепые сделки. И бывает, нет иной альтернативы, кроме как соглашаться на них.

Шалон сообразила, что на нее хмуро смотрит Харине, и выпрямилась в седле.

– Прошу простить меня, Госпожа Волн, – произнесла Шалон. Источник пропал, но он вернется – конечно же, вернется! – и она не вправе забывать о своих обязанностях. Шалон чувствовала стыд, что позволила себе уступить страху, однако пустота никуда не делась. О Свет, пустота! – Теперь мне легче. Потом станет еще лучше.

Харине только кивнула, по-прежнему с мрачным видом, и у Шалон засосало под ложечкой. Если Харине не начинает сыпать заслуженными упреками, это значит, что позже она намерена учинить настоящий разнос.

Кадсуане проехала прямо через площадь и, миновав открытые ворота Чертога Советниц, въехала в просторное, с высоким потолком помещение, на поверку оказавшееся закрытым конюшенным двором. Дюжина мужчин в синих куртках сидела там на корточках возле портшезов, на дверцах которых красовались эмблемы – золотые мечи с золотыми ладонями; носильщики удивленно подняли взгляды на всадников. Не меньше изумились и мужчины в синих жилетах, что выпрягали лошадей из кареты с гербом в виде меча и руки, и те, кто большими швабрами подметал каменный пол. Еще двое конюхов уводили лошадей в широкий коридор, откуда пахло сеном и навозом.

К всадникам, мелко кивая головой и потирая руки, подбежал пухленький круглощекий мужчина средних лет. В отличие от других мужчин, чьи волосы были подвязаны на затылке шнуром, у этого в прическе красовалась небольшая серебряная заколка, и его синяя куртка была сшита, по всей видимости, из качественной шерсти, к тому же слева на груди имелась вышитая золотом эмблема Руки-и-Меча.

– Прошу простить, – с елейной улыбкой заговорил он, – не хотел бы обидеть вас, но, боюсь, вам, должно быть, неверно указали дорогу. Это Чертог Советниц, и...

– Скажи Первой Советнице Барсалле, что здесь Кадсуане Меледрин, и она хочет встретиться с нею, – перебила его Кадсуане, спешиваясь.

Улыбка пухлощекого съехала набок, он выпучил глаза.

– Кадсуане Меледрин? Я думал, вы... – он осекся под ее неожиданно жестким взглядом, затем откашлялся в кулак и вновь расплылся в подхалимской улыбке. – Прошу простить меня, Кадсуане Седай. Позвольте мне проводить вас и ваших спутников в приемную, где вас приветствуют надлежащим образом. Я же тем временем извещу Первую Советницу.

Глаза его слегка округлились, когда он поближе взглянул на упомянутых спутников. Несомненно, он узнал Айз Седай. При виде Шалон и Харине он моргнул, но для сухопутника проявил недюжинное самообладание. Даже рта от изумления не раскрыл.

– Мальчик, я позволю тебе со всех ног сгонять к Алейс и сказать, что я здесь, – ответила Кадсуане, расстегивая плащ и перекидывая его через седло. – Передай, что я буду в куполе, и скажи, что я не собираюсь ждать ее целый день. Ну? Бегом!

На сей раз улыбка не сползла с лица, только стала очень кислой, но толстяк замешкался лишь на мгновение, крикнув конюхам позаботиться о лошадях, а потом бросился бежать.

Кадсуане же перестала замечать его, едва отдала последнее приказание.

– Верин, Кумира! Вы вдвоем пойдете со мной, – с живостью заговорила она. – Мериса, собери всех вместе и будь наготове, пока я… Аланна, вернись и слезь с коня. Аланна! – Та неохотно развернула лошадь от ворот и, мрачно глядя на Кадсуане исподлобья, спешилась. На Аланну обеспокоенно смотрел Ивон, ее стройный Страж. Кадсуане вздохнула, словно ее терпение почти истощилось. – Мериса, если понадобится удержать ее на месте, можешь хоть сесть на нее, – сказала она, передавая поводья низкорослому жилистому конюху. – Я хочу, чтобы все были готовы выехать сразу же, как только я закончу с Алейс. – Мериса кивнула, и Кадсуане повернулась к конюху. – Его нужно только немного напоить, – сказала Айз Седай, ласково похлопывая животное. – Сегодня я его немного заставляла трудиться.

Своего коня Шалон была более чем счастлива сбагрить конюху, и без всяких указаний. Она бы не возражала, если бы тот его убил. Шалон не знала, долго ли ехала в оцепенении, но она как будто провела в седле все мили до единой из тех сотен лиг, что отделяли Фар Мэддинг от Кайриэна. Ищущая Ветер чувствовала себя столь же помятой, как и одежда на ней. Вдруг она поняла, что среди других мужчин не видит симпатичного лица Джахара. Страж Верин, Томас, седой крепыш, суровый как и все Стражи, вел в поводу серого в яблоках коня, на котором ехал Джахар. Куда подевался юноша? Его отсутствие, похоже, ничуть не взволновало Мерису.

– Эта Первая Советница, – пробурчала Харине, позволив Моаду помочь ей слезть наземь. Двигалась она так же одеревенело, как и Шалон. А Моад с легкостью спрыгнул с коня. – Она тут важная особа, Сарен?