Повелитель гномов - Маркус Хайц

— Враккас, защити его!

— Ваша магия может помочь против яда? — севшим голосом спросил Златорукий у Андокай. — Судя по всему, Сверд не полагался исключительно на свою меткость.

— Яд. — Закашлявшись, Баврагор усмехнулся. Было видно, что его десны кровоточат. — Понимаете? Это не простуда. Спорим, Гоимгар, что ты давно бы уже умер? Водка и пиво меня закалили.

Волшебница прикрыла лицо руками.

— Нет, я ничего не могу поделать с ядом. Это… не моя специализация, — виновато шепнула она. — К тому же я очень ослабела после исцеления. Во мне почти не осталось магии.

Все испуганно молчали. Каждый понимал, что это означает для одноглазого гнома. Сжав мозолистую руку каменотеса, Балиндис попыталась приободрить его, сказать что-то, но тревога сжала ее горло холодной рукой.

— Спокойно можете говорить о том, что со старым пьянчужкой дела плохи, — прохрипел Баврагор. — Я ведь не собирался возвращаться в королевство Вторых. — Он перевел взгляд на Тунгдила. — Но, собственно говоря, я хотел прийти в Серые горы, выполнить свою роль и умереть славной смертью. А теперь я умру здесь, в этом жалком сарае, вдалеке от любимых вершин.

На коже у него выступили первые капельки крови, а затем этих капель становилось все больше. Его одежда быстро пропитывалась кровавым потом.

— Ты не умрешь, — выдавил Тунгдил, и его улыбка превратилась в гримасу. Он схватил гнома за вторую руку. — Ты не имеешь права умирать, — в отчаянии прошептал он. — Без тебя мы не сможем сделать Огненный Клинок! Ты лучший из своего племени.

Каменотес сглотнул кровь.

— Нет, вы создадите Огненный Клинок. И я буду с вами. — Он посмотрел на дверь. — Отнесите меня туда, где царят Мертвые Земли. Так после смерти я смогу вам помочь.

— Но ты… ты же… станешь нежитью, — с отвращением выдавил Боиндил. — Твоя душа…

— Я смогу исполнить свою миссию, а это главное, — возразил Баврагор и вновь зашелся кашлем.

— Но откуда мы знаем, что ты не предашь и не попытаешься нас убить или сожрать, как это делают другие зомби?

Оглянувшись, Тунгдил посмотрел на опешившие лица своих спутников.

— Как следует меня свяжите и подождите, — посоветовал им Баврагор. — Мое упрямство будет сильнее потребности творить зло. Гном никогда не покорится злу. — Его ресницы задрожали. — Мне кажется, вам лучше поторопиться… — прохрипел он, а затем его вырвало кровью, так что вся его роскошная борода промокла.

— Джерун, — позвала Андокай.

Получив указания от своей госпожи, воин подхватил умирающего гнома на руки и осторожно прижал его к себе, будто мать, баюкающая ребенка. Он вышел из сарая, и все услышали, как рыцарь помчался прочь.

Не ведая усталости, Джерун бежал на север, где царили Мертвые Земли, сила которых пробуждала к не-жизни всех, кто умирал в их владениях.

Остальные собрали вещи и последовали за воином, насколько это позволял снег и короткие ноги гномов.

Взглянув на звезды, Тунгдил молча заплакал. Он оплакивал Баврагора, пожертвовавшего самым дорогим, что у него было, ради того, чтобы создать оружие, способное спасти Потаенную Страну. Несмотря на вранье, к которому прибегнул каменотес, чтобы попасть в отряд, на его постоянное пьянство и дикие песни, на то, что он вечно подзуживал окружающих, Тунгдил успел привязаться к этому гному.

Златорукий услышал, как рядом всхлипнула Балиндис, и повернулся к ней. Глаза у гномки покраснели. Улыбнувшись, она протянула руку Тунгдилу, будто в поисках поддержки, и этот жест вновь наполнил сердце лидера мужеством, которое он чуть было не утратил.

Слишком многое успело случиться. То, что сперва казалось забавным приключением, сейчас превратилось во что-то неправдоподобно ужасное. И это понимал даже Родарио, воздержавшийся на этот раз от каких-либо замечаний. Он молча записывал то, что видел и слышал.

— Надеюсь, жители Потаенной Страны того стоят, Враккас, — пробормотал Тунгдил, глядя на усеянный звездами небосвод. — Когда все это закончится, я позабочусь о том, чтобы племена нашего народа поддерживали связь и больше не были разделены.

Балиндис вновь сжала его руку, но его пальцы высвободились, и гном быстро двинулся вперед. Сейчас не время было думать о чем-то, кроме Огненного Клинка.

— Она тебе нравится. — Боиндил глядел вперед.

— Не хватало еще говорить об этом с тобой.

— Признайся. Она симпатичная, а такому, как ты, мало видевшему женщин, она кажется дочерью самого Враккаса.

— Собственно говоря, я собирался подумать об этом, когда мы победим Нод'онна. Сейчас главное — это Потаенная Страна.

— Вот как? Наш книгочей должен сперва все обдумать? — Бешеный по-прежнему не глядел на Тунгдила, и казалось, будто гном разговаривает со следами Джеруна. — Если ты нашел что-то, что для тебя действительно важно, не медли. Быстрее, чем топор раскроит череп орка, жизнь может измениться, и ты останешься ни с чем.

— Почему ты мне это говоришь?

— Просто так. Просто так. — Боиндил закрыл глаза. — Вон эта железяка. — Он положил ладони на рукояти топоров. — Сейчас посмотрим, сумел ли устоять разум нашего пьянчужки против силы Мертвых Земель. — Он промолчал о том, что будет, если Зло окажется сильнее, но топорики в его руках говорили сами за тебя.

Волшебница что-то крикнула Джеруну. В ответ он поднял руку, подзывая их поближе. Баврагор стоял рядом с ним. Его руки плетями свисали вдоль тела, а глаза равнодушно глядели на Серые горы.

— Баврагор? — осторожно сказал Тунгдил, глядя на бледное лицо гнома.

Его черты казались восковыми, старыми.

— Я ничего… не чувствую, — медленно произнес он, будто ему было трудно открывать рот и разговаривать. — Я не чувствую своего тела, а голова у меня пустая. — Он медленно поднял голову и взглянул на Тунгдила. — Я чувствую лишь… Зло. Я ненавижу то, что раньше любил, а то, что я ненавидел… — Он посмотрел на Боиндила. — Я хочу разорвать на части и сожрать. Вам лучше связать мне руки, потому что я не знаю, сколько смогу сопротивляться этому порыву, — выдавил он. — Зло поселилось во мне.

— Как хочешь, так и сделаем. — Тунгдил снял со щита Гоимгара кожаный ремень и связал у Баврагора руки за спиной.

— Крепче, — прорычал мертвый гном. — Ты не можешь пережать мне руки, ведь мое сердце уже не бьется, а кровь не течет по венам. — Лишь когда Тунгдил выполнил его желание, Баврагор успокоился. — Пойдемте. Когда я выполню свою работу, отруби мне голову. Не хочу сделаться слугой Мертвых Земель и вечно бродить по заброшенным штольням Пятых или убивать людей лишь потому, что мне это приказывает Зло, пришедшее с севера.