Династия - Синтия Харрод-Иглз

Элеонора сосредоточилась на внуках, которые доставляли ей массу радостей. Вот сидели Нэд и Ребекка, его жена. Она очень изменилась с того времени, как Эдмунд взялся за ее обучение. Ребекка ждала ребенка, хотя Нэд и казался удивленным этим фактом. А вот Сесиль и Томас, Маргарет и ее Генри. Они принадлежали к процветающему классу. Они были богаты и счастливы, и от них зависело благополучие Англии. В детской находились Элиджа и Мика, ее внуки, первому исполнилось пять лет, второму — три года. Мальчики прекрасно успевали под руководством своего нового наставника, и их несчастное младенчество, похоже, было забыто.

Далее за столом сидели ее правнуки: десятилетний Поль, гордость клана Морландов. Теперь он не будет при дворе короля, потому что Ричард погиб, но Элеонора не сомневалась, что найдет знатный дом, в котором Поль проведет несколько лет. Возможно, это будет дом герцога Норфолка, сына Джека Норфолка. Поль рос очень красивым мальчиком, легким и приятным в общении, похожим в этом на своего отца, но несколько серьезнее Нэда. Возможно, Поль чем-то напоминал Тома. Наконец, здесь же находились и дети от Баттсов: Анна, Алиса, Ричард и Генри. У них были прекрасные родители, которые могли позаботиться о старомодном, но от этого более надежном воспитании своих детей. Их кровь вновь соединится с кровью Морландов, чтобы добавить им силы. Анне суждено было выйти замуж за Поля. Теперь Элеонора не сомневалась в этом. Ребекка, возможно, родит еще сыновей и дочерей, и они породнятся с Баттсами. Эта фамилия нравилась Элеоноре, ибо принадлежала сильным и здоровым йоменам.

Все принесли подарки для именинницы. Подарки, независимо от их стоимости, были очень ценными, поскольку были преподнесены с любовью. От внуков она получила необыкновенной красоты гобелен, затканный фигурами. Он предназначался для ее спальни. На нем был изображен райский сад, полный цветов и зверей, вымышленных и реальных. Там были розы, люпины, колокольчики, маргаритки, анютины глазки и вьюнки, левкои, которые расцветали под копытами единорогов, лошадей и овечек. И еще леопарды, лисы, грифоны, а белый вепрь с золотым ошейником был просто красавцем. В центре белый заяц перескакивал через ветку вереска. Над ним порхали птицы самых ярких расцветок, а высоко в ветвях сидел белый сокол.

Зрелище было захватывающим, и Элеонора не могла отвести глаз от этой работы. Она постоянно возвращалась взглядом к подарку и восхищалась им, приводя своими эмоциями в восторг всех остальных. Ей подарили драгоценности, мебель, посуду, книги, ткань, но гобелен, подаренный внуками, был выше всех похвал.

Когда пир завершился и музыканты взялись за свои инструменты, а певцы стали услаждать слух гостей пением, началось представление на сюжет старинной легенды. Потом пошли танцы, и Эдуард торжественно повел свою матушку первой. Затем с ней танцевал Нэд, а потом и Поль настоял на том, что по праву законного наследника должен станцевать с ней. После трех танцев Элеонора побледнела и стала задыхаться. Ей пришлось сесть, чтобы прийти в себя.

— Я слишком стара, чтобы танцевать так подолгу и в таком темпе! — сказала она. — Я получу удовольствие от того, как танцуете вы. Всем приказываю продолжать танцы!

Она заняла свое место и в ответ на взволнованное выражение лица Джо улыбнулась, не скрывая своего счастья. Он наклонился, чтобы наполнить ее чашу снова и заметил, что она не должна переутомляться.

— Я великолепно себя чувствую, — сказала она. — Ты так заботишься обо мне, что иначе и быть не могло.

Джо легонько коснулся ее руки. Этот жест мог показаться кому-то случайным, но так он проявлял свои чувства уже многие годы. Никто, кроме него, не ухаживал за Элеонорой за столом и не наполнял ее чаши. Джо подарил ей шар слоновой кости, который открывался, в нем обнаруживался такой же, но поменьше, тот открывался снова, и в нем был шарик еще меньшего размера, и так еще несколько раз. Этот подарок Элеонора прикрепила к своему поясу рядом с молитвенником. Большего одобрения своего выбора Джо не смел ожидать.

— Все выглядят так чудесно, правда? — произнесла она, обращаясь к Джо. Она наблюдала, как танцоры делают па и подпрыгивают под музыку. — Семью нельзя сломить. Дети играют, как ягнята, старшее поколение мирно пощипывает травку на своих пастбищах. Кто бы ни занял трон, валлиец или какой-нибудь другой самозванец, он не сможет одолеть нас.

— Бог об этом позаботится, мадам, — ответил Джо. — Валлиец надеется править, как во Франции, наводя страх и повышая налоги.

— О нет, мы из более прочного материала, — возразила Элеонора. — Нас так легко не одолеть. Я все время переживала после смерти короля…

— Мне это известно, — произнес Джо.

— Но теперь в моей душе поселился покой. Я знаю, что он никак не сможет нам навредить. — Она обратила к нему взгляд своих все еще прекрасных глаз. — Некоторые из нас умирают, мы все умрем однажды, но семья вечна. Ты этого не чувствуешь?

Он кивнул, выражая свое полное согласие с ее словами.

— Мне вчера приснился такой чудесный сон, Джо, — продолжала она. — Как наяву. Я бежала по торфяникам, по направлению к поместью Шоу. Я мчалась, спасаясь бегством, но затем странный голос зазвучал в моем сердце. Я услышала, как мне сказали, что я могу лететь, если пожелаю. Словно какая-то невидимая сила подняла меня в воздух. Я полетела без усилий, словно оседлав ветер. Я посмотрела вниз, увидела Морланд-Плэйс, наши земли, овец, пасущихся на лугу, потом увидела, как люди заходят в дом и выходят из него, причем там были слуги и члены нашей семьи. Люди шли бесконечно. Видно было, как каждый занимался своим делом. Я улетела, но покой снизошел на мою душу.

Она остановилась.

— Какой странный сон, госпожа, — проговорил Джо.

— Но это был очень хороший сон, — сказала она.

— Да, хороший.

— Теперь, бабушка, вам надо отдохнуть, чтобы снова потанцевать со мной, — произнес Том.

Она обернулась и вздрогнула. Нет, не Том, конечно. Это был Нэд. Их голоса звучали так похоже!

— Я отдохнула. Ты можешь взять меня за руку. Но не быстро. Не забывай, как я стара.

— Мы здесь как раз для того, чтобы не забыть об этом, — весело отозвался Нэд. — Хотя по правде говоря, бабушка, выглядите вы так молодо, что либо говорите неправду о своем возрасте, либо вы колдунья, которая знает секрет вечной молодости, а значит, никогда не постареет.

— Ах ты, мальчишка, пойдем же, — рассмеялась Элеонора. — Любой сразу поймет, что ты был при дворе. Где еще могут научить так умело льстить? Твой дедушка однажды сказал, что я не постарею, но это было тридцать лет назад. Если бы он увидел меня сейчас, боюсь, он не повторил бы своих слов.