Темная Башня - Стивен Кинг

Грэнд-Сентрал – центральный железнодорожный вокзал Нью-Йорка на 42-ой улицы. Ежедневный пассажиропоток – более 500 тысяч человек спектакля, который он смотрел, когда его застрелил Бут. Спектакль назывался «Наш американский кузен». Интересно, что это за люди, которые хотели смотреть на такое?

Роланд подумал, что таких людей очень даже много, но понимал, что об этом лучше промолчать.

– Там все очень старое, – рассказывала Сюзанна. – Такое горячее. И чертовски пугающее, если хочешь знать правду. Большая часть техники не работает, везде лужи воды, масла и Бог знает чего. Некоторые лужи светятся, и Динки сказал, что, возможно, от радиации. Я даже не хочу думать о том, что может расти в моих костях или когда у меня начнут выпадать волосы. Там были двери, рядом с которыми мы могли слышать эти ужасные колокольцы… те самые, от звука которых начинают ныть зубы.

– Тодэшные колокольцы.

– Да. И твари за некоторыми из этих дверей. Склизкие твари. Кто говорил мне о чудовищах, которые живут в тодэшной тьме, ты или Миа?

– Я мог, – ответил он. Боги знали, чудовища там жили.

Твари живут и в пропасти за городом. Это мне говорила Миа. «Они копошатся там, размножаются и строят планы вырваться наружу». Ее слова. А потом Тед, Динки, Дани и Фред взялись за руки. Образовали, как сказал Тед, «маленький светлый разум». Я его почувствовала, хотя они не взяли меня в свой круг, порадовалась, что чувствую, потому что от тех тоннелей по коже бежали мурашки, – она плотнее завернулась в одеяла. – Мне совершенно не хочется идти туда вновь.

– Но ты знаешь, что мы должны.

– Один тоннель проложен глубоко под замком и выходит на поверхность на другой его стороне, в Дискордии. Тед и его друзья обнаружили его, уловив мысли давно ушедших людей, Тед назвал их мысли-призраки. Фред нашел в кармане кусок мела и пометил коридор для меня, но найти его все равно будет не просто. Тоннели более всего напоминают лабиринт из древней греческой истории, по которому вроде бы бегал бык-монстр. Я полагаю, мы сможем снова его найти…

Роланд наклонился и погладил Ыша по грубой шерсти.

– Мы его найдем. Этот парень пойдет по твоему следу. Не так ли, Ыш?

Ыш вскинул на него глаза с золотыми ободками, но ничего не сказал.

– Так или иначе, – вновь заговорила Сюзанна, – Тед и другие коснулись разума тварей, которые живут в пропасти за городом. Они не собирались этого делать, но так уж вышло. Эти твари не на стороне Алого Короля, не против него, сами за себя, но они разумные. И у них есть телепатические способности. Они знали, что мы в тоннеле и, как только был установлен контакт, с радостью воспользовались возможностью посовещаться. Тед и его друзья сказали, что твари давно уже роют тоннель к катакомбам под Экспериментальной станцией, и очень скоро доберутся до них. А как только доберутся, вырвутся наружу и станут хозяевами Федика.

Роланд обдумал ее слова, покачиваясь взад-вперед на стертых каблуках сапог. Он надеялся, что они уже будут уже далеко, когда твари доберутся до катакомб… но, возможно, это произойдет до того, как Мордред попадет сюда, и тогда Мальчику-Пауку придется встретиться с ними лицом к лицу, если он захочет следовать за ними. Крошка Мордред против древних чудищ из-под земли… такая мысль грела.

Наконец, Роланд кивнул, предлагая Сюзанне продолжить. Мы слышали тодэшные колокольца, доносящиеся из нескольких тоннелей. Не из-за дверей, а из тоннелей, которые не перекрывались дверьми! Ты понимаешь, что это значит?

Роланд понимал. Если они ошибутся с тоннелем… или если Тед и его друзья пометили для них не тот тоннель, он, Сюзанна и Ыш, скорее всего, исчезнут навсегда, вместо того, чтобы выйти на поверхность на другой стороне замка Дискордия.

– Они не оставили меня в тоннелях. Вывели обратно, в лазарет, прежде чем отправиться дальше, за что я им очень признательна. Мне не хотелось ехать обратно одной, хотя, думаю, я бы справилась.

Роланд обнял ее одной рукой, прижал к себе.

Они решили воспользоваться дверью, через которую выходили Волки?

Да, той, что находилась в конце коридора, для прохода по которому требовался ОРАНЖЕВЫЙ ПРОПУСК. Они намеревались выйти там, где выходили Волки, добраться до реки Уайе, пересечь ее, попасть в Калью Брин Стерджис. Тамошние жители примут их, не так ли?

– Да.

– И когда услышат всю историю, они не… не линчуют их?

– Я уверен, что нет. Хенчек поймет, что они говорят правду, и поручится за них, даже если никто другой не встанет на их сторону.

– Они надеются воспользоваться пещерой Двери, чтобы вернуться на американскую сторону, – Сюзанна вздохнула.

– Я надеюсь, что дверь откроется, но сомнения у меня есть.

Сомнения были и у Роланда. Но эти четверо представляли собой немалую силу, а Теда, он это знал, отличала не только решимость, но и экстраординарный потенциал. Многое могли и Мэнни, великие путешественники между мирами. Поэтому Роланд склонялся к тому, что рано или поздно Тед и его друзья вернутся в Америку. Он уже собрался сказать Сюзанне, что такое произойдет, если будет на то воля ка, но передумал. Ка более не значилось среди любимых слов Сюзанны, и едва ли он мог ее за это винить.

– А теперь слушай меня очень внимательно, Сюзанна, и крепко подумай. Говорит ли тебе что-нибудь слово Дандело?

Ыш поднял голову, глаза его блестели. Сюзанна задумалась.

– Вроде бы мне это слово знакомо, но больше ничего сказать не могу. А что?

Роланд поделился с ней своей версией: когда Эдди лежал на смертном одре, ему было видение… то ли чудовища… то ли места… то ли человека. И это что-то или кто-то звалось Дандело. Эдди сказал об этом Джейку, Джейк – Ышу, Ыш – Роланду.

Сюзанна хмурилась, на ее лице отражалось сомнение.

– Слишком много переходов. Знаешь, в детстве у нас была такая игра… Называлась она «Шепни слово». Кто-то придумывал слово или фразу и шептал на ухо второму. Шепнуть разрешалось только раз, без повторов. Второй передавал то, что, по его разумению, услышал, третьему, тоже шепотом. Третий – четвертому и так далее. Когда слово добиралась до последнего участника игры, оно уже не имело ничего общего с тем, первый шептал второму, и все радостно смеялись. Но, если в нашем случае в слово вкралась ошибка, не думаю, что мы будем смеяться.

– Ясно, – кивнул Роланд. – Будем настороже, надеясь, что слово я услышал правильно. Может, оно ничего не значит, – впрочем, в это он не верил.

– А что нам делать с одеждой, если станет еще холоднее? – спросила она.

– Одежда у нас будет. Я знаю, что делать. Об этом сегодня мы можем не волноваться. А вот очень нужно волноваться, так это о еде. Впрочем, если придется, мы сможем найти кладовую Найджела…