Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Она вскрикнула в отчаянии:

– Тогда сделай сам что-нибудь!

– Что?

– Хоть что-то! Я тебя всю жизнь слушаться буду!

Он вскинул брови, поглядел на нее в изумлении.

– Ты в самом деле готова… вот так… за какого-то эльфячьего детеныша…

– Да! – ответила она пламенно. – Да! Клянусь!

Он пожал плечами, молча сбежал вниз на тропу, повернулся и расставил руки. Мелизенда хотела спуститься красиво и величественно, но склон чересчур крут, ее понесло вниз, и она вбежала в его объятия, как будто вот так всю жизнь хотела в них попасть.

Конь и хорт спустились без труда, смотрели на нее с высокомерным презрением. Она с великим трудом заставила себя высвободиться из его рук, почему-то показалось, что и ему не хочется ее отпускать, но это понятно, он же почти мужчина, а все они такие…

Ютланд, не говоря ни слова, вскочил в седло, протянул руку. Мелизенда уже привычно вспорхнула к нему, однако на этот раз он посадил ее себе за спину. Хорт, что-то поняв, выскочил на дорогу и побежал медленно, все время оглядываясь.

Ютланд вытащил лук, стрела легла на тетиву. Сердце стукнуло чуть чаще, все-таки в руках оружие, но тут же вернулось к прежнему полусонному ритму. Когда на коне, легко уйти не только от могучих, но неуклюжих эгров. Если что-то пойдет не так, его никто не остановит…

Дорога сделала поворот, и они увидели идущих впереди эгров. У Ютланда мелькнула мысль схватить бредущего позади пленника, повернуть коня и умчаться, однако взгляд упал на цепь. Одним концом приклепана к ошейнику пленника, другим к поясу Умного Эгра…

– Теперь держись, – прошипел он, – и не вздумай вопить за ухом.

– Молчу, – ответила Мелизенда тоже шепотом. – Как рыба! Как две рыбы. Как целая стая больших глупых рыб… Но – красивых.

Конь пошел быстрее, Ютланд натянул тетиву, Мелизенда услышала звонкий щелчок, и тут же отважный пастух схватил другую, третью, четвертую…

Стрелял он невероятно быстро, а там на дороге раздался дикий рев, полный боли и страха. Умный Эгр, пораженный стрелами в спину, развернулся и сдернул с пояса дубину. Ютланд выстрелил еще дважды, потрясенная Мелизенда увидела белые оперенья в глазницах чудовища.

Эгр сделал еще два шага и рухнул, едва не придавив маленького пленника.

Два других эгра с диким ревом кинулись на всадника, в огромных лапах очутились исполинские дубины. Конь начал пятиться, а Ютланд быстро-быстро выпустил несколько стрел, эгры зашатались и один за другим рухнули, загораживая огромными телами узкую тропу.

Алац перепрыгнул через обоих, Мелизенда восторженно вскрикнула. Маленький пленник стоит возле трупа Умного Эгра, серьезное личико задрано кверху, в глазах нет страха, но нет и радости.

Ютланд опустил Мелизенду на землю. Она сразу же бросилась к несчастному существу, упала перед ним на колени, он даже не шелохнулся, а она схватила в объятия, прижала к груди и начала уверять, что все кончилось, теперь он среди друзей.

Хорт бегал вокруг сраженных эгров, нюхал, лакал обильно вытекающую кровь, в сторону Ютланда поглядывал с вопросом в не по-собачьи умных глазах.

Ютланд подъехал ближе и, не покидая седла, сказал властно:

– Ну?.. Мы его освободили. Поехали дальше?

Мелизенда ахнула.

– Как? Оставив его здесь?

– Ты требовала освободить, – напомнил Ютланд. – Эгры убиты, это существо свободно. А ты теперь всю жизнь будешь мне сапоги чистить… и в зубах приносить.

Она вскрикнула:

– Как это свободен? А цепь?

– Насчет цепи разговора не было, – обронил Ютланд. – Ладно, сейчас посмотрю.

Он соскочил с коня, пленник поднял мордочку. Глаза огромные и раскосые, сильно вздернутые краями к вискам, уши удлиненные и с острыми, как у коня, кончиками. Только без шерсти, жаль, было бы совсем красиво.

– Ты кто? – спросил Ютланд.

Пленник потупился, молчал, Ютланд сжал кулак, Мелизенда вскрикнула негодующе:

– Ты что? Убить его хочешь?

– Почему не отвечает? – возразил Ютланд. – Конечно, я не дурак-эгр, в плен не возьму, мудро убью на месте.

Она спрыгнула с коня, обхватила детеныша руками, всхлипнула.

– Он весь дрожит, у него нет такой шерсти, как у эгров! Он совсем замерз!.. Ты кто, малыш?

Пленник наконец ответил тоненьким и противным, как комариное жужжание, голосом:

– Меня зовут Инниэль.

Ютланд буркнул:

– Уже что-то. Да, это эльф. Только чего он здесь? Шпионил? Неправильно эгры сделали, шпионов надо на месте… Ну да ладно, я не местный, меня здешние тайны не касаются. Мелизенда, сбегай к мешкам, поищи там клещи. Или молоток с зубилом.

Она гордо вскинула голову, уже чисто по-женски забыв про свои пламенные клятвы, данные только что.

– Это ты мне?

Он смерил ее холодным взглядом, явно хотел что-то сказать другое, но лишь пожал плечами.

– Ну, если хочешь оставить это чудо на цепи, как непослушного пса…

– Уже иду, – буркнула она.

Он проводил ее взглядом, взял в руки цепь, взвесил на ладони. Звенья крупные, явно рассчитанные на то, чтобы удерживать настоящего зверя, а не эту худосочную мелочь. Звенья склепаны надежно, а еще концы и приплюснуты, чтобы не просунуть острие зубила…

Мышцы напряглись, кровь пошла толчками, он напрягся, тихонько звякнуло. Эльфенок наблюдал за ним огромными серьезными глазами, в лице ни кровинки, но они вообще-то и так бледные.

От коня донесся расстроенный крик Мелизенды:

– Нет тут никакого зубила! И молотка! Даже клещей…

Ютланд отмахнулся.

– Да ладно, обошлись.

Она подбежала с одеялом в руках, уставилась вытаращенными глазами на оборванную цепь. На ошейнике осталось болтаться всего несколько звеньев.

– Но… как?

– Прогнило, – ответил он равнодушно. – Или жуки источили. Хотя, может, этот твой спасенный изгрыз, бежать собирался? Так что ты ему пальца в рот не клади. Видишь, что с цепью сделал.

Она поспешно кутала в одеяло детеныша эльфов, заботливо укрыла его босые ноги. Ютланд поморщился, когда она посмотрела на него требовательно.

– Что?

– Мы его возьмем с собой, – заявила она твердо.

– А зачем? – спросил он. – Сапоги ты мне и так будешь чистить… Давай его лучше отдадим хорту. Он уже голодный.

Она сказала обвиняющее:

– Он у тебя всегда голодный!

– Поехали? – предложил он.

Она посмотрела на него исподлобья.

– Ты в самом деле способен его бросить? Ладно, если возьмешь с собой, то я еще и бить себя разрешу.

Он подумал, кивнул.

– А-а-а, ну, как у всех людей. Ладно. Только втроем на одном коне не поместимся.