Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

— Не думаю, что у Алиночки на этот счет иное мнение. Но, — Ира обвела взглядом присутствующих, убедившись, что Влад продолжает, с разрешения Радного, знакомить жену с плодами своего труда, и они еще не вернулись с этой экскурсии, — видишь ли, Игорек покинул ее, как и всех ее предшественниц, с помощью своего хорошо отработанного приема, сославшись на чрезвычайно огромную разницу в возрасте, которая является единственным, что препятствует «совершенно неожиданно свалившемуся на них» счастью.

— Так у него это на поток поставлено?

— Ну да. Предпочитает лишь дев определенного типа в период молочной спелости.

— Ирчик, тогда не понимаю, каким макаром ты там оказалась?

— Ты у меня спрашиваешь? Так я тоже абсолютно не в курсе. Нас деловые отношения долгое время связывали, которые иногда, по случаю, заводили в постель, но и только. А чего у него в прошлом году крышу рвануло — понятия не имею. Кстати, это он меня с Радным свел. Но это неважно. Я опасаюсь, как бы Алиночка, чисто из вредности и любви к искусству, какую сцену не выкинула.

— Знаешь, за кулисами такое вполне возможно, но не думаю, что это станет достоянием общественности. Алиночка ж не последняя дура, чтоб рисковать своим нынешним положением.

— Ты прав, тем более что нынче она как раз таки в положении.

— Она ждет ребенка?

— Да.

— Ну что ж… с одной стороны это, конечно, гарантия от опрометчивых поступков, но с другой — женщины в первом триместре беременности не поддаются никакой форме предсказуемости, — Генка ненадолго задумался, затем оглянулся по сторонам — Влада и Алиночки на горизонте еще не наблюдалось. — Знаешь, Ир, по-моему, тебе не мешало бы предупредить ее о том, кого она тут нынче встретит. Да и специалиста по юным девам — тоже.

— Мудро… — Ира решительно поднялась и направилась в сторону мелькания Игоря Александровича.

Он сам заметил ее. Извинился перед собеседниками, остановил порыв своей пассии, устремившейся за ним следом, и направился к Ире, избавив ее от необходимости придумывать, как потактичнее переброситься с ним парой слов без свидетелей.

— Ирочка! Рад тебя видеть! — радостно воскликнул он, явно не собираясь ограничиваться «парой слов».

— Я тоже вне себя от счастья, — тоном, изрядно противоречащим значению произнесенных слов, ответила Ира. — Игорь, здесь Алиночка вместе со своим мужем.

— Понятно, — сквозь зубы процедил Игорь Александрович.

Пока он осваивался со смыслом полученной информации, Ира уже скрылась из его поля зрения. В саду мелькание нужной ей парочки не обнаружилось. Хоть беглый взгляд и не мог предоставить на этот счет исчерпывающую информацию, Ира решила для начала все же заглянуть в дом. Он разливался звуками Хабанеры в собственной интерпретации, полностью заслонив от слуха легкую фоновую музыку с улицы, сопровождавшую сбор гостей. Ира улыбнулась, переполняясь теплотой, и тихим голосом спросила:

— Влад и Алина здесь?

Звуковое пространство как бы изогнулось, и Ира четко услышала их голоса, доносившиеся со второго этажа: Влад рассказывал Алиночке испытанные на собственной шкуре подробности преображения монстроподобного архитектурного сооружения в представавшее нынче взору великолепие.

— Вот вы где! — сообщила Ира о своем приближении.

— Ирина Борисовна! Тут так здорово! — восхищалась Алиночка.

— Уже пора? — спросил Влад.

— Не думаю, просто я потеряла вас из вида.

— Станислав Андреевич разрешил похвастаться.

— А ты и рад стараться на все лады!

— Он не хвастается, он Вас нахваливает, — вступилась за мужа Алиночка.

Ира рассмеялась, пытаясь побыстрее сообразить, куда бы отправить Влада. Идеи приходить отказывались. Тут Хабанера затопила сознание страстными ритмами, а когда ее волна отхлынула, Влад вдруг сказал:

— Дамы, не возражаете, если я вас ненадолго оставлю.

— Не возражаем. Оставляй. Мы пока пройдемся по саду.

— Я уже показал его Алине.

— Ничего страшного. Ей сейчас очень полезно побольше бывать на свежем воздухе.

Ира быстро уволокла Алиночку в самые дебри и усадила на скамейку. Выходя из дома, она мысленно поблагодарила его за содействие, а он в ответ раскланялся в музыкальном реверансе финальных аккордов.

— Алина, здесь Игорь, — без всяких вступлений сообщила ей Ира.

Алиночка испуганно прикрыла лицо руками:

— Боже! Что будет?!

— Он не один, так что ничего не будет, если ты сама не спровоцируешь.

— В смысле, не один? — жестко насторожилась Алиночка.

— В смысле, с очередным юным ангелочком, — безжалостно пояснила Ира.

— Что значит с очередным? Он мне что, постоянно врал?

— Нет, Алина, он тебе никогда не врал. Он действительно любил тебя, пока ты соответствовала его стереотипам, а, как только это завершилось, честно предложил расстаться.

— Он говорил, что мы должны расстаться из-за возрастного несоответствия.

— Это истинная правда. Просто ты поняла по-своему, впрочем, как и должна была понять, а он имел в виду совсем другое. Алина, не зацикливайся на этом. Тебе что, плохо с Владом? Ты не рада, что он стал твоим мужем?

— Рада, конечно…

— Ну вот! И к чему прошлое ворошить?

— Нет! Игорь — самый настоящий старый козел!

— Так никто с этим и не спорит! И все же ни к чему создавать лишние сложности себе и ему. Его ты не переделаешь, а у тебя вся жизнь впереди. Так что, прежде всего, нужно думать о том, как ее сделать счастливой. Тем более что ты готовишься стать матерью.

Алиночка тяжело вздохнула, но, судя по всему, здравый смысл взял верх над старой обидой. Они встали со скамейки и побрели в сторону дома, около которого их встретил Влад. За это время, видимо, все гости уже собрались, фуршетные столики преобразились в один большой банкетный стол, за которым Радный, едва заметив появившихся Иру, Влада и Алиночку, предложил всем разместиться. Впрочем, Радный только подал идею, самим процессом, как Ира и ожидала, принялся руководить Генка. Он виртуозно рассадил гостей и, отпустив пару шуточек, быстренько построил официантов, которые с неизменной настойчивостью умудрялись появляться как из-под земли именно там, где более всего мешали.

Принцип, по которому Генка рассаживал гостей, за километр отдавал глубоким смыслом. Алиночка и Игорь Александрович оказались сидящими так, что в поле зрение друг друга могли попасть, лишь с риском вывихнуть себе шеи. Расположение других присутствующих, скорее всего, тоже подчинялось законам тщательно продуманной схемы. Сама Ира очутилась между Толиком и Жориком, слегка наискосок от Радного. Какими именно соображениями руководствовался, организуя такую дислокацию, Генка, для Иры оставалось загадкой, но она доверилась его руководству, ощущая, что, как минимум, это меньшее из зол. С незнакомыми людьми сидеть не хотелось. С Игорем — тем более. Влад в компании Алиночки гораздо увереннее чувствовал себя, когда Ира не находилась в его поле зрения. А сам Генка был слишком занят, чтобы полноценно составить компанию. Зато «главные кони» наперебой принялись ухаживать за Ирой и своей веселой трескотней, почти всецело состоящей из дифирамбов в ее честь, отвлекали от напряжения натянутости и неловкости, которое она неизменно испытывала на столь многолюдных застольях, да еще с весьма ограниченным количеством знакомых лиц.

Тем временем официальная часть с приветствиями и поздравлениями в форме тостов благополучно развивалась в соответствующем протоколу режиме. Естественно, Иру внимание не обошло, и не просто не обошло, а в какой-то момент полностью на ней сконцентрировалось. Ей даже несколько раз пришлось подняться и раскланяться. При этом посыпалась куча предложений вплоть до общегородского уровня. Генка пришел Ире на помощь, провозгласив, что все это вполне решаемо в рабочем порядке:

— Так что на недельке звоните, не стесняйтесь!

Он тут же объявил себя Ириным представителем и принялся раздавать визитки. Ира на мгновение оказалась в шоке, но Генка, поймав ее взгляд, заговорщически подмигнул ей, и она успокоилась.

Постепенно толпу окутывали пары алкоголя, растворяя собой ауру официоза, и вскоре уже пили «за милых дам» и «за тех, кто в море». Когда эта стадия утвердилась окончательно, кто-то затеял танцы, и Ире, в силу проведенной широкомасштабной PR-акции, то и дело приходилось принимать приглашения.

Первыми, церемонно попрощавшись, покинули торжество несколько сугубо официальных лиц. После их ухода обстановка стала гораздо расслабленней, и те, кто вроде как с вожделением поглядывал на выход, резко поменяли направление своих взглядов. Ире, наконец, удалось отвести излишки внимания от собственной персоны и перестать быть объектом наиболее желанного партнерства в переминании с ноги на ногу под музыку. Они с Генкой, взяв по стакану сока, уселись на облюбованную еще во время увертюры к празднику скамейку.