Мир, которого не стало - Бен-Цион Динур

Затем она рассказала мне о «коллективе журналистов», о том, что она ведет посредничество между российской прессой и этой группой журналистов и хочет, чтобы я время от времени проводил консультации, писал новости и заметки по интересующим меня темам…

– Мы заинтересованы в этом, и тебе это тоже будет полезно. Но есть важное условие: абсолютная секретность, никакого «авторского права» и обнародования имен участников. Какой у тебя адрес?..

Я рассказал ей, что переехал сейчас на новую квартиру в Бюмплиц-Бетлехем, это одна остановка от бернского вокзала, место уединенное и удобное для встреч вдали от «дурного глаза».

С тех пор примерно раз в месяц ко мне приходили «журналисты», с которыми я раньше не был знаком. Я знал, что они поддерживают связь с другими членами русской «колонии», но это был «секрет». Иногда они передавали мне привет от Карины (я до сих пор не знаю, было ли это ее настоящее имя, партийная кличка или журналистский псевдоним). Из всех моих бесед с ними мне особенно запомнилась беседа о деле Бейлиса{746} и русской науке. Суд над Бейлисом должен был состояться в ближайшие дни. Общественность была встревожена. Всех волновало, что сообщат эксперты – русские ученые. Кто знает, что они могут наплести? Среди них полно невежд, мало осведомленных в еврейском вопросе. В беседе с приятелями-журналистами я рассказал им несколько фактов, демонстрирующих вопиющее невежество в этом вопросе. В словаре Павленкова{747} (изд. Larousse) было приведено слово «зузя» (имелась в виду мезуза) и давалось объяснение: «иудейская божница, стоящая возле двери»… В энциклопедическом справочнике о России, изданном царским Географическим обществом, в 13-м томе, посвященном Белоруссии, была опубликована статья о евреях. Авторы статьи – проф. Довнар-Запольский{748}, известный русский историк, основатель киевского коммерческого института, и Беляев, лектор Дерптского университета. В этой статье имелось множество курьезов, домыслов и глупостей, которые были расценены мною как «грубое невежество, прикрытое псевдонаучной фразеологией». Помимо рассказа о «ребе, живущем в городке Сталин и имеющем большое влияние», в котором упоминались два класса евреев, «асидимы» (хасиды) и «миснахадимы» (миснагеды), там говорилось о еврейских праздниках: «Самый важный их праздник – это праздник Суккот, десятый день этого праздника называется Судный день…» Я объяснил приятелям источники ошибок профессоров, как в отношении странной транскрипции «хасидов» и «миснагедов», так и в отношении истории о еврейских праздниках. Все это излагалось по «строго научным» источникам; с одной стороны – упоминание слова «хасиды» («праведные») в Первой книге Маккавеев (2:41) в греческом написании, затем – предположение, что им – это неотъемлемая часть слова, а не окончание множественного числа; и наконец – мнение школы «библейской критики» Вельхаузена{749} о том, что Судный день восходит к упомянутому в книге Нехемии (9:1) посту… Так вот и скакали уважаемые ученые мужи с помощью новейшей «научной литературы» – от времен Нехемии к временам «ребе из Сталина». Эти мои комментарии, как мне потом рассказали, были напечатаны в чьем-то фельетоне «Путевые заметки по Швейцарии» (или что-то в этом роде), в котором фигурировала беседа с «евреем-ученым» в Швейцарии. Я ни разу не видел этот фельетон, но когда я рассказывал об этом в 1918 году одному известному российскому историку, преподавателю Петроградского университета, он сказал мне, что читал этот фельетон в какой-то газете, и добавил: «Он не произвел на меня никакого впечатления. Невежество царит зачастую даже в более знакомых нам областях науки. Вспомнить хотя бы про Рюрика и его братьев – Синеуса и Трувора. Даже в новейших учебниках (например, в учебнике издания 1915 года) эта история рассказывается так же, как в летописи. И вот приходит ученый, немецкий ученый, профессор из Грайфсвальда, и доказывает, что «Синеус» и «Трувор» – это не что иное, как искаженные древненорманские слова Sine Aus = Sein Haus, Tru Wer = Treue Wehr, означающие: «его семья» и «верная дружина»… Автор летописи не знал значения этих слов и решил, что это братья Рюрика, а поскольку не нашел никаких других упоминаний о них, сделал вывод, что они сразу умерли…

Дело Бейлиса взбудоражило общественность, все находились в напряжении, наблюдали за допросом свидетелей и внимательно следили за всем этим фарсом, лживость которого разоблачалась на глазах у всего мира. Оправдательный приговор Бейлису был встречен всеобщим ликованием. В Берне на следующий день, 27 октября 1913 года, в понедельник вечером, состоялось собрание всех еврейских студентов. С речью выступили два еврейских профессора – Лотмар и Рейхесберг{750}. Второй из них, профессор политэкономии, – российский еврей, социал-демократ, принявший швейцарское гражданство. Из числа студентов выступали сионисты, бундовцы (Рохкин) и представители других партий, а также «независимые ораторы», в том числе Эмануэль Ольсвангер{751} и я. Ольсвангер говорил о символичности «тернового венца», возложенного процессом Бейлиса на голову российского еврейства, и его речь произвела впечатление своим мистическим духом. Я решил немного охладить пыл «победных истин» и умерить пафос гражданского героизма присяжных, преувеличенного кое-кем из выступавших, и попробовал задаться вопросом о том, каков политический смысл этого процесса. Согласно российскому закону, сказал я, у евреев до настоящего времени имелась лишь одна сфера жизни, где они чувствовали себя в безопасности, – религиозная сфера. Еврейская религия признана законом и находится под его защитой. Власти всегда признавали еврейскую религию и считались с ней. Политическая подоплека дела Бейлиса состоит в том, чтобы создать еще один повод для гонений на евреев, вывести еврейскую религию из-под защиты закона. На это недвусмысленно намекал в Думе Замысловский{752}, один из «гражданских истцов» на процессе против Бейлиса. Суд присяжных пришел к компромиссному решению, признав, что Ющинский был замучен, но Бейлис невиновен. Цель подобного решения, на мой взгляд, была следующей: найти повод для гонений на всех евреев и при этом не запятнать своей репутации в глазах мирового «общественного мнения»! Я посоветовал не строить иллюзий в отношении будущего: «Нам следует ожидать, что преследования евреев усилятся». Начавшаяся вскоре волна гонений против российских евреев полностью подтвердила мой «прогноз».

Лотмар пригласил меня к себе после этого собрания и попросил поподробней объяснить сказанное; и хотя он признал, что «сказанное мной выглядит очень убедительно и логично», тем не менее, ему «не хотелось бы верить, что все так и будет…»