Лекции по истории средних веков - Василий Григорьевич Васильевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Народная светская поэзия Павлин Аквилейский
Вместе с поэзией, которая достигла высшей степени развития в сочинениях Теодульфа, во время Карла Великого мы видим еще род светской народной поэзии в ритмических стихах, как мы уже раньше упомянули. Здесь воспеваются великие деяния того времени, которые придают эпический характер этой народной поэзии; так образовалась народная лиро-эпическая поэзия. Таких произведений времени Карла Великого сохранилось очень мало, из них три относятся к войне с аварами; древнейшее из них – торжественная благодарственная песнь,[133] воспевающая победу Пипина, сына Карла, над аварами в 796 году, или точнее, совершенное покорение их. Песнь заключается славой Богу Отцу и Богу Сыну. Это стихотворение отличается духовным характером и, по-видимому, написано вслед за самим событием духовным лицом, может быть, находившимся в войске при походе на аваров. Изложение, благодаря вставленным речам, получает драматическое оживление, которое придает еще более сходства этому стихотворению, написанному ритмическим трохеическим тетраметром, с позднейшими романсами. Народный характер выказывается также в языке в филологическом и синтаксическом отношении.
Второе из этих стихотворений, составленное несколько позже и написанное ритмическим ямбическим триметром, есть элегия на смерть героя, который считался настоящим победителем аваров, – маркграфа Фриульского Эрика, одного из способнейших полководцев Карла.
Третье стихотворение, написанное ритмическим ямбическим триметром, лишь косвенно относится к аварам или гуннам того времени. Это элегия на разрушение Аквилеи Аттилой. Все стихотворения, не без основания, приписывают одному автору, образованнейшему человеку времени Карла. Имя его Павлин Аквилейский.45 Он родился в Фуле и был один из первых ученых, заслуживших расположение Карла. Будучи преподавателем грамматики, Павлин оказал королю такие услуги, что после подавления восстания лангобардов во Фриуле король подарил ему несколько имений мятежников и впоследствии сделал патриархом Аквилеи. Он был явно опорой франкского господства в Лангобардии. Находясь в постоянных сношениях с королем, он должен был непременно подружиться с Алкуином, первым духовным советником короля. Алкуин уважал Павлина Аквилейского не только за высокий сан духовный, но и за его богословскую ученость и образование, как видно из писем к нему.
Эйнгард
Успех, сказавшийся в прозаической литературе при Карле Великом, нигде не виден так ясно, как в историографии, представителем которой является франк Эйнгард, который принадлежал отчасти ко времени Людовика Благочестивого и пережил Теодульфа.46 Эйнгард был благородного происхождения, первоначальное образование получил он в монастыре св. Бонифация в Фульде. Его большие научные дарования дали мысль аббату Баугульфу послать его на девятнадцатом году жизни ко двору Карла, не столько ради самого посланца, сколько в интересах Карла, который старался собрать около себя все выдающиеся таланты.
Эйнгард легко приобрел там расположение разнообразием своих дарований. Он обладал техническими, литературными познаниями, выказывал понимание и склонность к нравственным наукам и любил поэзию; к этому присоединились еще дружелюбный характер, услужливый и скромный нрав. Современники ценили его великий дух в малом теле, как это показывают стихи Алкуина, Теодульфа и Вальфрида. Он тесно подружился с сыновьями Карла, а самому королю стал со временем так близок, что сделался его самым доверенным советником в государственных делах. Он был послан в 806 году к папе за подтверждением завещания Карла, где говорилось о разделении государства по назначении Людовика соправителем. Он служил Карлу также своими техническими архитектурными занятиями, которые дали ему академическое имя Веселишь47 Карл поручил ему наблюдение за всеми постройками. Эйнгард был прежде всего мирянин, изучавший с особым рвением светскую литературу, и обладал прекрасной библиотекой классиков. Он женился на девушке знатного происхождении по имени Имма.
По смерти Карла, во время правления Людовика Благочестивого он занимал видное место и даже был учителем; император назначил его наставником к своему сыну Лотарю, когда тот стал соправителем. Своим посредничеством он старался мирить короля с сыном и во время восстания 830 года он не присоединился ни к той, ни к другой стороне, и притом с таким тактом, что сумел не потерять расположения ни отца, ни сына. В то время Эйнгард на довольно долгое время удалился от дел государства, насколько это было возможно, хотя обыкновенно проводил зиму при дворе в Ахене. Вообще он не отличался деятельным характером.
Благодаря милости императора Людовика, уже с 815 года Эйнгард получил несколько монастырей (тогда были и светские аббатства). Его мысли мало-помалу приняли религиозное направление, он начал стремиться к уединению и удалился в любимый им Michelstodt в Оденвальде, где построил дома и церковь; сюда предназначались мощи св. Марцеллина и Петра, привезенные нотариусом Ратлейком из Рима в 827 году. Но год спустя Эйнгард отвез мощи в свое имение Мулингейм (Mulincheim), находившееся на севере, впоследствии названное Зелигенштадт (Seli-genschtadt); здесь он построил великолепную церковь и основал монастырь, сделавшийся впоследствии известным благодаря чудесам св. мощей. Там поселился он с 830 года. Через шесть лет умерла Имма. Ее смерть поразила Эйнгарда, так как он искренне надеялся на помощь своих святых. Несмотря на утешения друзей и императора Людовика, поспешившего к нему, его скорбь не утихала; только четырьмя годами пережил он свою жену. Эйнгард умер в 840 году.48
Самое значительное произведение Эйнгарда, которое бесспорно принадлежит ему, – сочинение, написанное вскоре после смерти Карла Великого, – «Жизнь Карла», произведение совершенно законченное, лучший памятник его научного образования. Это сочинение составляет по языку высшую ступень классического образования того времени. Л. Ранке удачно охарактеризовал его работу, говоря: «Эйнгард в мере и форме своего сочинения следовал древним образцам, как и в своих архитектурных трудах, в которых Витрувий был его учителем; но этим он не довольствовался; как в архитектуре он пользуется самим материалом древних, обломками их сооружений, сообразно с этим набрасываются картины его жизни в форме жизни Августа, написанной Светонием».49
Форма «Vita Caroli» по большей части заимствована из этого источника, не только в общем, но и в деталях, насколько это было возможно при различии времен и героев. Способы выражения, слова и целые обороты взяты из римского прототипа.
Л. Ранке прав, замечая,
