Женщины средиземноморского экспресса. Книги 1-3 - Жюльетта Бенцони

– В Италию, и это чудесно! – вскричала Делия и снова разразилась смехом. – Говорят, тамошние мужчины еще хуже здешних! Во всяком случае, во Франции никто не станет терзать у вас под окнами струны мандолины…

Накануне бракосочетания сестры дядя Стенли, только что сошедший с корабля «Турень», влетел в «Ритц», подобно урагану, требуя пристойный номер и встречи с сестрицей. Первое ему предоставили незамедлительно, вторую же он обнаружил во внутреннем саду, где она попивала чай в обществе Александры и Делии.

При виде брата, устремившегося к их столу с такой яростью, словно собирался брать его штурмом, бедняжка Эмити густо покраснела и поперхнулась от испуга чаем: неужто сейчас повторится такая же сцена, как когда-то в Амальфи? Ее несколько успокоило то, что за спиной брата не топчется полицейский.

Пока Делия хлопала Эмити по спине, Александра храбро повела наступление на неприятеля:

– Дядя Стенли! Почему вы не сообщили нам о своем приезде?

– Вы что, хотели бы, чтобы я терял в Гавре время на телеграмму? Я едва поспел на поезд…

– Отчего такая спешка?

– Как же иначе? Разве ты не выходишь завтра замуж, Эмити?

Еще не до конца придя в себя, невеста ответила еле слышно:

– Да, Стенли. У тебя… есть возражения?

– Этого еще не хватало! – взвилась миссис Каррингтон. – По-моему, тетя Эмити достигла возраста, когда она сама может решать, как распорядиться своей жизнью.

– Эмити, вели своей племяннице отвечать только тогда, когда я обращусь к ней с вопросом!

Затем, пододвинув садовый стульчик, он схватил шоколадный эклер, слопал его в один присест и провозгласил с ангельской улыбкой:

– Мне отлично известно, какая ты необузданная натура, Эмити. Однако разве ты согласилась бы шествовать к алтарю об руку с кем-то другим, кроме брата? А теперь соблаговоли распорядиться, чтобы мне подали двойное виски. Ты меня этим очень обяжешь. Тебе отлично известно, что я презираю это ваше британское пойло!

Бракосочетание состоялось в мэрии VI округа, где проживал Никола, а затем в консульстве Соединенных Штатов. Эмити отлично смотрелась а ансамбле из светло-серого шелка с Шантильи и в шляпке из «шелковой соломки» со страусиными перьями, выкрашенными в разные оттенки серого цвета. Уже несколько недель знаменитый парикмахер колдовал над ее львиной гривой, серебристые пряди которой несколько смягчали ярко-красный цвет ее щек. Легкий слой косметики омолодил ее лет на десять, и даже брат, приятно удивленный, заметил:– Кое-кто не поверил бы мне, если бы я рассказал, что увидел сегодня. Ты просто сногсшибательна, Эмити… Готов поклясться, что тебя не узнали бы старые подруги!

– Придется узнать, – ответила довольная новобрачная. – Посоветуй им тщательно подобрать слова для комплиментов к тому моменту, когда перед ними предстанем мы с Никола. Я по-прежнему несдержанна на язык…

Столы были накрыты в небольшом зале ресторана «Лоран» на авеню Габриэль. Новобрачных явились поздравить мадемуазель Матильда, одетая, как добрая матушка из былых времен, дядя Стенли, добившийся чести вывести Матильду с церемонии под руку и определенно находивший ее забавной, поскольку оба весело смеялись; Александра и Делия, одна ослепительнее другой; Ориньяки, комиссар Ланжевен, маркиз де Моден и Робер де Монтескью, которые с радостью согласились служить кавалерами двум красоткам, за что миссис Каррингтон была им очень благодарна, хотя и сожалела об отсутствии своего друга Антуана Лорана, о местонахождении которого она не имела ни малейшего понятия, поскольку на телефонные звонки на улице Торини никто не отвечал. По всей видимости, квартира пустовала.

Яства были восхитительны. Подали знаменитую курицу «а ля Лоран» с грибами, сметаной и портвейном, раков в сухарях, ягненка с картофелем «дюшес», салаты, апельсиновый компот со слоеными печеньями и великолепный свадебный торт. Все это сопровождалось лучшими винами, в которых Риво знал толк. Он был очень оживлен и радушен, поскольку поздравить его пришли искренние друзья.

Однако когда новобрачным настало время садиться в карету, которой предстояло отвезти их в Версаль, в гостиницу «У фонтанов», где они проведут первый свой вечер перед отъездом в Турень, Александра так разволновалась, что не смогла сдержать слезы. Ей казалось, что тесные узы, всегда связывавшие ее с тетушкой, теперь ослабнут, и Америка в очередной раз уступит Франции свою дочь. Мисс Форбс больше не было, ее сменила мадам Риво. Александре это причиняло нешуточную боль.

Видимо, что-то похожее испытывала и Эмити, потому что она сперва крепко стиснула племянницу в объятиях, а потом обернулась к Корделии.

– Доверяю ее вам! Смотрите за ней хорошенько. Сдается мне, что, несмотря на разницу в четыре года, она такой же ребенок, как и вы.

– Не бойтесь! И не вспоминайте о нас в свадебном путешествии. Можете не сомневаться, что в Венеции мы повеселимся на славу… и что я очень люблю невестку.

Никола тоже сердечно простился с новой родственницей:

– Не сердитесь на меня, что я отбираю ее у вас! Я буду стараться изо всех сил, чтобы она была счастлива. К тому же вы не теряете ее на веки вечные: к первому августа мы вернемся в Париж, чтобы сопровождать вас в Америку.

– Что ж, – молвила его сестра, – мне не остается ничего другого, кроме как пожелать вам огромного счастья! Что до вас, милое дитя, то если после всех здешних развлечений вам захочется покоя и отдыха на берегу прекраснейшего в мире моря, то знайте, что Канны и мой дом всегда с радостью примут вас.

На этом все и завершилось: трое американцев вернулись в «Ритц», Ориньяки отбыли в свое поместье на берегу Дордони, маркиз де Моден – в Виши, а Робер де Монтескью – в курортный Довиль. Несколько недель Парижу придется довольствоваться обычными обитателями, памятниками истории и иностранными туристами. Это никак не скажется на его красоте, однако ему будет недоставать атмосферы изящества и некоторого безумия, чудесных экипажей и знаменитых кокеток, которые придавали ему неповторимое обаяние некоторой испорченности. Еще несколько дней – и закроются театры. Для высшего общества наступит каникулярная пора, тем более что фейерверки и балы 14 июля в любом случае прогнали бы его из столицы: потомки жертв Революции не имели ни малейшего настроения праздновать годовщину взятия Бастилии» Через три дня после свадьбы Эмити и Никола дядя Стенли возвратился в Соединенные Штаты, а Александра с Делией отправились в Венецию.

Глава X

НОЧЬ ИСКУПЛЕНИЯ

К одиннадцати часам вечера все население Венеции высыпало на берег лагуны. Гондолы едва держались на воде под тяжестью людских гроздьев; Большой канал был сейчас более оживленной артерией,