Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Мое появление привлечет чужое внимание, — произнес Коракс, не обращая внимания на вопрос, и бросил быстрый взгляд на разбитое окно, а затем на лифт. — Здесь безопасно?

— Тут нет… других, — сказал сипящий техножрец. — Только мы и… бездумные сервиторы. Я — Фиракс, магос… биологис Третьего… округа. Наши владения… пришли в запустение и… адепты ушли.

— Лориарк, — представился техножрец с металлическим голосом. — Кибернетика. Магос сеньорис этого храма.

— Я — магос логистика Сальва Канар, — сказал горбун примарху и поднял капюшон, явив уродливое, покрытое бородавками лицо. Он указал на лежащего техножреца. — Это Лакриментис, наш когитаторис регуляр. Я всегда считал его прихлебателем Дельвера, он никогда мне не нравился.

Коракс вернул внимание адепту с сапфировыми линзами, связывавшему бессознательного жреца. Адепт отметил воцарившееся молчание и посмотрел на Коракса. Веки быстро прикрыли его синие глазные линзы.

— Бассили, примус когенитор из биологис, — внезапно произнес он. Техножрец посмотрел на лежащего человека, удивленно покачивая головой, и его голос опустился до благоговейного шепота. — Лакриментис был обильно аугментирован, и все же вы повалили его, будто младенца.

— Я — примарх, — просто ответил Коракс. — Он — просто человек. Вы командуете какими-либо значимыми силами?

— Некоторые командиры скитариев еще могут слушаться меня, — сказал Лориарк.

— Еще больше могут прислушаться к… голосу… примарха, — добавил Фиракс. — Вы — эссенция… Омниссии, обретшая плоть. Возможно… даже Дельвер… услышит ваши слова, в то время как наши протесты… попадут в не слушающие… уши.

— Если ваш архимагос заодно с Несущими Слово, мне не о чем с ним говорить, — сказал Коракс, подняв молниевый коготь. — Он познает мой гнев.

— Тогда зачем вам наши воины, когда целый легион Гвардии Ворона ждет вашего приказа? — спросил Лориарк.

Вопрос удивил Коракса, заставив на секунду призадуматься. Он увидел ожидание на лицах техножрецов — тех, чьи лица могли выказывать эмоции. У Лориарка была лишь стальная маска с респираторной решеткой и глазницами, из-за которой на примарха глядели бесстрастные черные сферы.

— Для задания у меня достаточно легионеров, — произнес Коракс. — Остальная часть легиона ведет войну с Хорусом в других мирах.

— И как вы собираетесь добраться до Дельвера? — непримиримым тоном спросил Лориарк, и хотя его монотонный голос раздражал Коракса, справедливость вопроса злила еще сильнее. — Ваш флот уничтожит Япет с орбиты?

— Нет, — яростно возразил Коракс. И не важно, что у него не было флота. — Я не приговорю так просто тысячи безвинных. Мы сражаемся с архимагосом и Несущими Слово, а не жителями Констаникса. Подобная жестокость — оружие наших врагов, но не Гвардии Ворона.

— Вы не проявили подобного милосердия по отношению к киаварцам, — заметил горбатый Канар.

— Необходимое зло, чтобы предотвратить новые жертвы, — тихо ответил Коракс, покачав головой. — Угроза еще больших разрушений закончила войну. Не думаю, что Дельвера и его командира из Несущих Слово остановят такие меры.

— Возможно, вы ночью проникнете в Япет и самолично возьмете штурмом великий храм? — предположил Лориарк. Из-за металлического голоса техножреца Коракс не знал, была ли в словах того издевка.

— Я обдумаю эту возможность, — ответил примарх. — Возможно, лучше сначала взять под контроль Атлас. Если под нашим началом будет мощь целого города-баржи, мы сможем выступить против Дельвера на равных условиях.

В последовавшем молчании примарх и его потенциальные союзники долго глядели друг на друга. Коракс задавался вопросом, может ли доверять этим людям — точнее, полулюдям. Из своего опыта общения с механикум, которые прибыли на Киавар, он знал, что их мотивы и намерения отличались от людей из обычной плоти и крови. Как группа, они выступали против архимагоса, но Коракс не знал, чего они стоят по отдельности и можно ли им доверять.

Теперь, раскрыв карты, у него оставалось лишь два выхода: заключить союз со жрецами этого округа или убить их. Ниро Терман, одна из приемных матерей Коракса на Ликее, научила примарха ценить святость жизни. Коракс ненавидел бесцельное убийство, но сейчас на чашах весов находилось куда больше, чем жизни пятерых техножрецов.

Канар, похоже, пришел к тому же выводу, его аугментированный мозг обрабатывал данные почти с такой же скоростью, как и у примарха.

— Мы можем лишь заверить об общей цели, — сказал магос, его лицо сморщилось в гримасе. — Кроме наших жизней, нам нечего предоставить вам в знак искренних намерений.

— Нам нечего терять, — прохрипел Лориарк. — Кое в чем Лакриментис был прав: или мы покоримся архимагосу, или нас сочтут за врагов и уничтожат. Но мы не одни. Города Паллас и Криус направились к южным течениям, подальше от Япета, а их магокритархи вышли из совета когносценти. Могу предположить, что остальные города в сговоре с архимагосом.

— Сколько городов?

— Пять, включая столицу. Дельвер считает Атлас союзником. Магокритарх Вангеллин находится в Темплум Эфирика, как и архимагос. Сейчас Атлас движется по основному течению в сторону Япета.

Коракс поглощал информацию, сравнивая услышанное с тем, что знал о других сообществах Механикум. Власти в мирах-кузницах разительно отличались друг от друга, а специфичность вольных городов Констаникса усилила рост сепаратистских настроений, которыми можно было воспользоваться. Архимагос явно представлял главную власть, но лишь в согласии с когносценти, судя по всему, правившими городами-баржами. Если только под влиянием Несущих Слово структура Механикум не претерпела изменения — маловероятно, учитывая, что они пробыли здесь недолго, а техножрецы отличались консервативностью в отношении любого вмешательства извне — Коракс смог бы восстановить контроль над миром, просто устранив Дельвера и Несущих Слово.

— Вангеллин, ваш магокритарх, полагаете, его можно заставить объединиться против архимагоса? — поинтересовался Коракс.

Техножрецы сомнительно переглянулись.

— Разумно надавив… его можно обратить против Дельвера, — просипел Фиракс.

— А остальные когносценти, насколько они будут едины? — спросил примарх. — Появится ли у архимагоса естественный преемник, верный нашей цели?

— Подобные вопросы крайне сложны, — ответил Лориарк. — Это решать не плоти, а только божественной воле Машинного Бога.

«Конечно же», — подумал Коракс, заинтригованный, как могли гениальные Механикум до сих пор цепляться за примитивную технотеологию. Даже техногильдии Киавара, невзирая на все их преступления, не считали, будто служат сверхъестественной силе. То, что Императору приходилось мириться с этим суеверным культом, доказывало важность Марса для Империума; важность, с которой Кораксу приходилось сейчас считаться.

— Влияние достигается сочетанием обещаний и угроз, — громко сказал он, цитируя очередного тюремного наставника. — Что пообещал ему Дельвер?

— На этот вопрос сможет ответить только он, — ответил Канар, указав на все еще находящегося без сознания Лакриментиса.

— Сможешь разбудить его? — спросил Коракс.

— Легко, — сказал Канар. Уродливый магос пересек комнату и встал над лежавшим коллегой. Он поднес руку к капюшону человека и провел пальцами за шеей. Лакриментис тут же скорчился в судорогах, достаточно сильных, чтобы его спина выгнулась дугой. Он продолжал слабо подрагивать, пальцы и ноги пару секунд дергались. Металлический коготь заскреб по плитчатому полу, оставив три неровных следа.

— Церебральная перезагрузка, — объяснил Канар. — Я сам ее установил.

Лакриментис открыл окровавленные глаза, которые какое-то время бездумно смотрели в потолок. Наконец в него вернулась жизнь, и он сел, где-то внутри тела зажужжали приводы. Коракс занял атакующую стойку, отведя руку назад, когда взор техножреца пересекся с примархом.

— Убедитесь, чтобы он ни с кем не связался, — сказал Коракс другим, не сводя убийственный взгляд с Лакриментиса.

— Его связь с храмовым интерфейсом отключена, — сказал Лориарк. — Он не поднимет тревогу.

— Плоть не важна, — произнес Лакриментис, буря Коракса взглядом. — Угроза физических мук несущественна. Мои болевые рецепторы настроены на минимальную восприимчивость.

— Применение силы к нервному дампу ядра не требуется, — сказал Канар. — Обнажение корневых функций откроет доступ к интерфейсу хранилища памяти. Таким образом, в содействии с твоей стороны нет нужды.

— Доступ к корневой памяти повлечет кровоизлияние в жизненно важные органы, — возразил Лакриментис, стиснув металлическую руку. — Последует необратимая утрата личности. Моя верность архимагосу и магокритарху не может сделать меня объектом полного личностного уничтожения. Я действую во благо Третьего округа.