Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

— Нужна мне ваша побрякушка, лучше деньгами, — довольно сказала Марина Николаевна, убрав письмо в особую папочку. — Слыхало, зеркало? Того и гляди, сделаюсь орденоносной дамой!

— Недурно, хозяйка, — отозвалось оно. — Вам пойдет!

Она усмехнулась и отправилась в очередной обход по замку. Пока всё было тихо, старосты вполне справлялись со своими обязанностями, даже драки как-то сошли на нет, и такое затишье настораживало.

Ну вот, конечно, накаркала!

В укромном уголке на подоконнике за тяжелой портьерой горько плакала красивая семикурсница с Рэйвенкло, как бишь ее? Марго Чандлер, кажется.

— Что с вами, мисс? — спросила Марина Николаевна, но девушка только подтянула колени к подбородку и зарыдала еще горше. — Кто вас обидел?

— О-он… — протянула та.

— Прекрасно. Молодой человек?

— Не-е-ет…

— Пивз? Мистер Филч?

— Не-е-ет…

— Мисс Чандлер, прекратите размазывать сопли по физиономии и скажите, кто именно вас обидел! — рассердилась Марина Николаевна и сунула девушке носовой платок. — Что за детский сад!

— Профессор… — всхлипнула она, высморкавшись.

— Чудесно. Осталось выяснить, который именно. Догадываюсь, что это не профессор Флитвик или Биннс, — тяжело вздохнула Марина Николаевна. — Ну и чем же вас так обидел профессор Снейп? Поставил ноль за урок? Раскритиковал ваше зелье? Будто в первый раз!

— Да-а-а… — прохныкала Чандлер. — Не в первый… Я стараюсь-стараюсь, я лучше всех на нашем потоке, а он… он даже не замечает! Как обозвать бездарью — это всегда пожалуйста, а чтоб хоть словечком похвалить… ы-ы-ы…

Марина Николаевна тяжело вздохнула и похлопала девушку по плечу.

— Идите-ка, умойтесь, — сказала она, — и перестаньте переживать по пустякам. Уверена, профессор Снейп видит ваше старание и оценивает его по достоинству, разве нет?

— Угу… оценками…

— Ну уж простите, Чандлер, делать вам на уроке комплименты он не имеет права, это во-первых, — строго произнесла Марина Николаевна, — а во-вторых, такой уж у него стиль преподавания. Вот профессор Слагхорн — тот был щедр на похвалу, у него даже для абсолютных неумех находилось доброе слово, но… Когда такие слова расточают направо и налево, они теряют в цене, не находите?

— Ну… наверно, — шмыгнула носом Чандлер.

— Он что-нибудь еще сделал, когда назвал вашу оценку?

— Да… кажется… кивнул! — просияла девушка. — И, кажется, даже немножко улыбнулся….

«Ага. Кивнул — один раз, сказал «ха-ха», два раза», — невольно вспомнила Марина Николаевна, но вслух сказала:

— Вот видите. И стоило так расстраиваться? А теперь идите, умойтесь, в самом деле, иначе у вас нос распухнет, а вам уже на следующее занятие пора!

— Да… да… спасибо, мадам Амбридж! Я вам верну платок…

— Оставьте себе, у меня еще есть, — вздохнула она, глядя вслед Чандлер, потом развернулась и направилась в кабинет Снейпа.

— Войдите! — отозвался он на стук. — А, это вы, Амбридж… Явились за своей частью добычи?

— Вы же передали ее мистеру Малфою, чтобы тот инвестировал в разработку ученических котлов уменьшенной емкости, верно? — она дождалась кивка и добавила: — Но я обещала финансировать это из своей доли, а не отдать ее целиком!

— А мы процент не оговаривали, — нагло ответил Снейп, — поэтому я интерпретировал ваши слова как согласие отдать всю выручку за добычу на нужды британских котлопромышленников. И вообще, Амбридж, я слышал, вы представлены к награде, что вам эти пошлые деньги?

— От мистера Малфоя слышали, полагаю? — Марина Николаевна без приглашения заняла свободное кресло. — Ну что ж, на этот раз ваша взяла. Впредь я буду тщательнее следить за словами. Впрочем, вы не угадали, Снейп, я пришла поговорить вовсе не о деньгах.

— А о чем же?

— О девушках. Ваших ученицах, если конкретнее.

— Не понял… — нахмурился Снейп, и Марина Николаевна пересказала ему только что увиденную сценку. — Ну, знаете, Амбридж, в мои должностные обязанности не входит угадывать, что творится в головах у девиц! Я не прорицатель, в конце концов… Оценку я не тем тоном огласил, ну надо же!

— Да, вы не прорицатель, но вы преподаватель, — вкрадчиво произнесла она, — и вы, хочу вам напомнить, мужчина.

— Я вас не понимаю, Амбридж.

— Снейп, — тяжело вздохнула она, — вы преподаете четырнадцать лет и до сих пор не знаете, что девушки в определенном возрасте испытывают острую потребность во влюбленности? Причем объектом этой влюбленности может стать абсолютно кто угодно! Кому-то хватает сверстников, а кто-то потихоньку вздыхает о преподавателях…

— Да бросьте вы! — неверяще сказал он.

— Я серьезно говорю. Даже по увечному Грюму сохли девушки, я слышала разговоры. Кажется, и у Филча есть поклонницы, а кое-кто влюблен в портрет рыцаря и подолгу с ним беседует… А вы, Снейп, — Марина Николаевна посмотрела на него в упор, — единственный в этом замке мужчина моложе сорока лет. Зловещего вида, мрачный, загадочный, с неприятным характером… одним словом, идеальная романтическая фигура для девушек нежного возраста! Этакий байронический герой…

— О господи… — тот закрыл лицо обеими руками, потом развел пальцы, чтобы посмотреть на собеседницу и спросил: — Что, правда?

— Истинная.

— Вот мне только этого и не хватало…

— Снейп, вы что, в самом деле никогда не обращали на это внимания? — поразилась Марина Николаевна.

— Вообще-то, я в школе не за тем, чтобы на девушек заглядываться!

— Да не заглядываться, чтоб вам, а… — тут она тоже закрыла лицо руками и глухо спросила: — Слова «возрастная психология и педагогика» вам о чем-нибудь говорят? Нет? Я так и знала… Ладно. Тогда так… Снейп, если вы видите, что девушка из кожи вон лезет на ваших занятиях и ловит каждое ваше слово, потрудитесь хотя бы одобрительно ей кивнуть. Если хватит сил, можете улыбнуться… хотя нет, лучше посмотреть со значением. Этого будет вполне достаточно, остальное она сама домыслит.

— Главное, чтобы она не домыслила свадьбу и пятерых детишек, — с содроганием произнес он.

— В этом возрасте большинство все-таки думает о романтике, — заверила Марина Николаевна. — Страстные признания, тайные свидания, вздохи при луне, глубоко упрятанная в душе страсть, первый поцелуй… Вы что, никогда подростком не были?

— Был, — мрачно ответил Снейп. — Но я не девушка.

— Ах да, юношей интересует немного иное…

— Например, Темные искусства, — не выдержал он. — Вы это хотели услышать, Амбридж?

— Да бог с вами, Снейп! — удивилась она. — Я к тому, что юноши больше интересуются… кхе-кхе… физикой, а не лирикой, если можно так выразиться.

— Возможно, — сухо сказал Снейп и встал. — Воспитательная беседа окончена, я надеюсь?

— Да, — Марина Николаевна тоже поднялась. — Будьте чуть поприветливее с девочками и, уверяю, они обставят парней на всех экзаменах!

— Непременно последую вашему совету, Амбридж, — ответил он и галантно распахнул перед ней дверь. — Не смею вас более задерживать.

В том, что Снейп все-таки последовал совету, Марина Николаевна убедилась, когда пару дней спустя повстречала в коридоре Чандлер, которая неслась куда-то с охапкой учебников и чуть не сшибла Генерального инспектора.

— Аккуратнее, мисс Чандлер, — строго сказала та, подобрав книгу. — Что это у вас? Зелья, продвинутый курс?

— Да, мадам! — та широко улыбнулась. — Я же собираюсь учиться на медика в Мунго, и вот профессор дал мне разрешение взять книгу из Запретной секции… при поступлении пригодится!

— Больше он вас не обижал? — осторожно осведомилась Марина Николаевна.

— А? Ох, что вы… Наверно, я в тот раз сама придумала, сама обиделась, — вздохнула девушка. — Просто день был неудачный. А сегодня он меня даже похвалил, и вот… книга же! Извините, мадам, надо бежать, столько задали!..

«Как мало человеку нужно для счастья!» — подумала Марина Николаевна и пошла своей дорогой.

Всё шло неплохо, однако имелась одна крайне неприятная обязанность, навязанная министром, которую Марина Николаевна выполняла, скрежеща зубами, но все-таки выполняла: ей предписывалось тщательно следить за Гарри Поттером и всеми его контактами. Да, и почту вскрывать: пришлось приставить к совятне Филча (для вида) и пару домовиков (следить за тем, кто и кому отправляет письма и проверять содержимое). А еще — внимательно наблюдать за каминами: на школьную сеть установили систему слежения, и при попытке связаться извне Марина Николаевна получала сигнал… Увы, система была несовершенна и лишь указывала, какой именно камин задействован для связи. Пока в основном это были преподавательские камины, но один раз среди ночи кто-то ненадолго появился в гриффиндорской гостиной. С этого момента Марина Николаевна была настороже: она была в курсе, что крестный Поттера, беглый Сириус Блэк, которого упорно ловили, но никак не могли поймать (ему явно помогал кто-то из аврората, тут и гадать нечего — иначе откуда бы взялась фантастическая идея ловить Блэка на Тибете?), замечен в Лондоне. Вероятно, это ему предназначалось отправленное Поттером письмо, в котором оказалась примечательная фраза: «А пишу тебе потому, что то, про что писал тебе прошлым летом, опять случилось вчера вечером».