Третий проект. Спецназ Всевышнего - Максим Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но оставим пока это все в стороне. Приглядимся к блистательному мыслителю, успешному кадровому дипломату, политику и автору бестселлеров того времени – лорду Бульвер-Литтону. Удивительная личность! Незадолго до того, как оставить сей мир семидесятилетним стариком в 1873 году, он стал министром колоний в правительстве Британской империи. А тогда был самый расцвет колониальной системы, и над империей англичан не заходило солнце. Под их властью пребывали Индия, Египет, пол-Африки и половина Азии. На колониях зиждилась экономическая мощь британцев. Поэтому пост министра колоний был очень и очень важным.
Бульвер-Литтона отлично знали в парламенте. Знаменитый лорд Пальмерстон был его другом и политическим союзником. А ведь Пальмерстон, этот победитель России в Крымской «мини-мировой» войне 1853–1856 годов, одновременно спонсировал все главные революционные движения того времени. Бульвер-Литтон много общался с другим знаменитым политиком – Дизраэли. Наш герой прославился и как незаурядный афорист, умевший глубокие мысли обрекать в короткие изречения. Приведем некоторые – уж больно многое говорят они и о самом Бульвер-Литтоне, и о том, чем он занимался.
«Угрызения совести – это утраченная добродетель».
«Дурак льстит себе самому».
«Лишить сердце желаний – все равно, что лишить Землю атмосферы».
«Прошлого не существует, пока будут существовать книги».
«Содержание воздушных замков обходится слишком дорого».
Обратите внимание на две последних сентенции.
Бульвер-Литтон писал увлекательные книги. О-о, они совсем не поверхностны! То были очень глубокие идеологические, философские и прямо-таки эзотерические размышления, облеченные в привлекательную для читающей публики оболочку. Бульвер-Литтон почитается одним из отцов детектива, и основоположником жанра «романа ужасов». Недаром в общество английских розенкрейцеров входили все классики «ужасного направления» – от самого лорда Литтона до Майринка, от Мечема до создателя «Дракулы» Стойкерса. Ведь орден-то был собранием технологов темной стороны человеческой психики. Но три романа Бульвер-Литтона стоят особняком. Это целая трилогия. Итак, «Последние дни Помпей», «Занони» и «Грядущая раса».
Они являют из себя прошлое («Последний день…»), настоящее («Занони») и будущее («Грядущая раса») темного мира эзотерики. Рассказывая о Помпеях перед тем, как их погубит извержение вулкана, утонченный лорд повествовал о культе Черной богини – Изиды, с которой связывалась черная магия и эзотерика зла. В «Занони» описаны приключения человека, который обладал, говоря по-современному, экстрасенсорными способностями, и могуществом, превышающим нормальные человеческие возможности. А вот «Грядущая раса» – удивительный роман-утопия. Его зашифрованный текст напоминает некоторые творения да Винчи или записи таинственного хорвата Божковича.
В «Грядущей расе» Бульвер-Литтон создал матрицу будущего по-розенкрейцеровски. Ту самую саморазвивающуюся матрицу, призванную провести изменение-морфинг текущей Реальности.
Чтобы изучить матрицу, мы взяли последнее русское издание «Грядущей расы» – 1891 года. Издательства Павленкова в Санкт-Петербурге. Интересно, почему его не переиздавали почти 120 лет? Приведем несколько отрывков из романа (интересные места мы выделим жирным шрифтом):
«Могу ли я отказаться от этой высокой надежды, единственно достойной нашего возвышенного ордена, от надежды сотворить многочисленную расу, имеющую силу заставить людей признать над собой власть нашего могущественного царства, от надежды сделаться единственными властелинами этой планеты…»
«Ни в одном из известных языков не существует слова равнозначащего – „вриль“. Я назвал бы его электричеством, если бы выражение „вриль“ не соединяло в себе понятие о разных других формах энергии, известных науке под именами магнетизма, леванизма и прочих. Этот народ считает, что с открытием вриля он нашел тот общий источник энергии, соединяющий в себе все разнообразные проявления силы природы, которого, как известно, уже давно доискиваются наши ученые…
Эти подземные ученые утверждают, что действие вриля в одном случае могут влиять на изменение температуры или просто говоря – на перемену погоды. В других его применениях посредством научно построенных проводников они могут оказывать такое влияние на ум человека, на всякое проявление животной и растительной жизни, которое по результатам не уступит самым причудливым фантазиям вымысла. Все эти разнообразные проявления физической энергии известны у них под именем вриля…»
«Когда в жизни этого народа наступил так называемый „исторический период“, племена Ана уже жили в правильно сложившихся гражданских обществах и достигли той степени цивилизации, которой обладает самая передовая нация из живущих теперь на поверхности Земли. Им была известна большая часть наших механических изобретений, включая применение пара и газа. Все эти общества были в страшной вражде между собой. Народ Ана смотрел теперь на это как на одно из грубых, темных явлений того времени, когда политическая наука была еще в своем детстве. То был век зависти и вражды, жестоких страстей, постоянных общественных переворотов, борьбы между различными сословиями, кровавых войн между государствами.
Этот период общественного развития, продолжавшийся, однако, в течение многих веков, постепенно пришел к концу, по крайней мере в среде более одаренных и развитых наций, – благодаря постепенному открытию чудодейственных свойств, скрытых в этой всепроникающей жидкости, которую они назвали врилем…»
«…Наиболее замечательные результаты, оказавшие влияние на самое социальное устройство, получились при открытии той истребительной силы, которая скрывалась во вриле. По мере того, как становилась известной эта истребляющая сила, и они научились ею пользоваться, война между племенами, открывшими свойства вриля, стала невозможной и прекратилась сама собой, потому что при этом искусство истребления было доведено до такого совершенства, что численность, дисциплина и военные знания враждующих армий уже не имели никакого значения. Всеразрушающий огонь, скрытый в пустоте палочки, направляемой рукой ребенка, мог уничтожить сильнейшую крепость или уложить… целую армию. Два враждебных войска, одинаково знакомых с употреблением этой страшной силы, могли только взаимно истребить друг друга. Таким образом, прошел век войны, а вместе с тем произошли громадные перемены и в общественном строе…»
«Таким образом, раса людей, открывшая употребление вриля, в течение времени мирно распалась на множество небольших отдельных обществ. Численность каждого племени, среди которого я находился, ограничивалась двенадцатью тысячами семейств. Каждое племя занимало определенных размеров территорию, достаточную для его потребностей и через известные промежутки известный избыток населения отправлялся на поиски новых земель и, поселившись там, основал новые общественные группы… Эти отдельные маленькие по размеру территории и населению государства – все были членами одной громадной семьи. Население ее говорило одним языком, хотя слегка отличаясь в диалекте. Они постоянно вступали в браки между собой, держались тех же законов и обычаев, и общее им всем знакомство с употреблением вриля составляло такую неразрывную связь между ними, что слово „авриль“ было синонимом цивилизации, а „врилья“, обозначавшее цивилизованные нации, было общим названием отдельных племен, знакомых с употреблением этой удивительной жидкости, в чем и состояло их главное различие от других отраслей народа Ана, пребывавших еще в состоянии сравнительного варварства…»
«Такие народы живут в отдаленных от нас странах. Но мы не допускаем их в среду цивилизованного общества. По нашему мнению, они недостойны даже названия Ана, не только что врилья. Это варвары, находящиеся на той низком уровне развития, который даже не допускает надежды на их обновление. Они проводят свое жалкое существование в вечных переворотах и борьбе. Если они не воюют со своими соседями, то дерутся между собой. Они все разделены на партии, которые предают поруганию, грабят и даже убивают друг друга… Сущих пустяков достаточно, чтобы поднялась ссора между ними. Они считают, что у них господствует равенство, но вся та борьба, которую они вели со старыми формами, не привела ни к чему; потому что в их громадных обществах, где в соревновании, обратившемся в какую-то постоянную горячку, – меньшинство всегда выигрывает в ущерб массе. Одним словом, народ, о котором я говорю, представляет собой дикарей, блуждающих в беспросветном мраке невежества. Они были бы достойны нашего сожаления в их бедствиях, если бы большинство дикарей само бы не навлекало на себя истребления своей наглостью и жестокостью. Можешь себе представить, что эти жалкие создания с их допотопным оружием, образцы которого ты видел в нашем музее, не раз грозили истреблением соседним с ними племенам врилья только потому, что у них 30 миллионов населения, а у племени – пятьдесят тысяч, – если те не подчинятся какому-то их установлению в связи с торговлей и наживой денег, которые они имеют нахальство называть «законами цивилизации».
