Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

Справиться с переломом такого рода, в сущности, просто, это может каждый: следует наложить на палец шину и перевязать его вместе с соседним пальцем как один. Надо только проследить за тем, чтобы повязка была плотной, но не давила.

Фернандес наморщил лоб. Еще одним человеком меньше для постановки парусов. Теперь Анри можно было задействовать только на легкой работе. Проблема в том, что на парусниках легкой работы не бывает. Его в крайнем случае можно использовать на посылках или как помощника парусного мастера (парус-то он поддерживать на весу в состоянии), а может, как впередсмотрящего.

– Для начала будешь у нас впередсмотрящим, – решил Фернандес. – Живо давай на фок-мачту! С марсов будешь докладывать о каждом парусе, который увидишь!

– Ага, – красный нос Анри задергался вверх-вниз. Потом свежеиспеченный впередсмотрящий догадался, что ответил не так, как положено. – Да, штурман!

– Тогда вперед. – Фернандес, улыбнувшись, повернулся к Витусу. – Не желаете ли сопроводить меня на капитанский мостик? Надо определиться с широтой, чтобы уточнить курс. Это предложение относится и к вам, магистр Гарсия.

– С удовольствием! – хором ответили оба.

– Отлично, тогда следуйте за мной.

Дойдя до ступенек, ведущих на мостик, Фернандес козырнул, как положено, и спросил:

– Со мной еще двое на мостик, капитан?

Нагейра задумался ненадолго, потом проворчал:

– Не возражаю.

Вид отсюда, от кормового релинга, высшей точки на галеоне, был потрясающим. Все равно что стоишь на вершине, холма и оглядываешь долину – отсюда все казалось игрушечным, маленьким. Вахтенные матросы, по причине прекрасной погоды слонявшиеся по верхней палубе без дела, двигались, как живые куклы. Море справа и слева от галеона пенилось: длинные серо-зеленые волны венчали короны из пены. Массивная передняя надстройка, мешавшая увидеть фигуру на носу галеона – подражание Черной Мадонны Монсеррата, – поднималась и опускалась на волнах. Время от времени пенная волна плескалась на палубу, заливая ее. Витус понял теперь, сколь разумно выбрано место для очага: находясь на передней надстройке, камбуз был защищен от ветра и воды.

Фернандес посмотрел на песочные часы с медленно сыплющимся песком – его хватало ровно на час, – потом перевел взгляд на небо.

– Полагаю, солнце сейчас в зените, но на всякий случай повторю измерения через десять минут.

Штурман пошарил в двустворчатом шкафчике под фальшбортом, где были сложены различные инструменты, и вынул деревянный прибор в виде креста – он состоял из продольной и поперечной перекладин. Фернандес взял крест за длинный конец и направил прибор, как меч, на солнце, одновременно установив поперечную планку перпендикулярно плоскости стола. Потом зажмурил левый глаз и стал двигать поперечную планку вверх-вниз, пока верхний конец не оказался сориентирован на центр небесного светила, а нижний совпал с линией горизонта. Затем с помощью небольшого винтика зафиксировал положение поперечной планки и положил прибор на релинг.

– Чем, во имя всего святого, вы тут занимались? – вырвалось у Магистра.

– Определял высоту солнца над уровнем горизонта, чтобы установить, на какой широте мы находимся, – ответил Фернандес, потирая начавший слезиться от яркого солнца глаз.

Маленький ученый удивился:

– Как? С помощью вот этого предмета?

– Вот именно, – Фернандес еще несколько раз моргнул. – Этот предмет называют астролябией, это своеобразный угломер. Если хотите узнать, как производятся измерения поподробнее, мне придется начать издалека.

– Ничего, времени у нас предостаточно, – Магистр поудобнее устроился у релинга под кормовым фонарем, Витус перегнулся через стол. А дон Альфонсо присоединился тем временем к Нагейре, который со скучающим видом прохаживался вдоль релинга по правому борту.

– Хорошо, – приступил к объяснениям Фернандес. – Кого-то может смутить, когда мы говорим, что собираемся узнать «высоту», чтобы определиться с «широтой». Ну, с «высотой» все довольно просто: это высота солнца над горизонтом. А вот с широтой дело посложнее будет. Ибо, как вам известно, Земля представляет собой шар...

– ... даже если некоторые не хотят этого признать! – Магистр, не смог удержаться и перебил штурмана. Тот кивнул и продолжил:

– ... представляет собой шар, который для удобства мореплавания и путешествий вообще разделили на градусы широты и долготы. Остановимся вначале на градусах широты. Лучше всего представить себе широтные пояса в виде незримых линий, которые по горизонтали опоясывают нашу Землю. Самая длинная линия, естественно, посередине. Мы называем ее «экватор», и она соответствует 0 градусов. На север, равно как и на юг, следуют градусы широты от 0 до 90. Чем выше или, наоборот, ниже этот градус, тем короче воображаемая линия, что опоясывает земной шар, проходя через эту точку. Девяностый градус – это уже не линия, а практически одна точка – полюс. Десятый градус севернее экватора – это я для примера говорю – навигаторы называют 10 градусов северной широты, а, наоборот, южнее – 10 градусов южной широты. Сантандер, порт, из которого мы вышли в море, находится примерно в точке 43,5 градуса северной широты, а цель нашего похода, Гвинейский залив, – примерно на 1 градусе северной широты. Все понятно?

Друзья кивнули:

– Все!

– Дело в том, что апогей солнца может быть на разной высоте – смотря по тому, на каком градусе широты мы находимся. Апогей солнца у африканского побережья, например, куда выше, чем в Сантандере.

– До меня начинает постепенно доходить! – воскликнул Магистр. – От этой самой разницы в высоте положения солнца и зависит градус широты.

– Это означает также, – вступил в разговор Витус, – что у вас должна быть какая-то постоянная точка апогея для сравнения.

– Так оно и есть, сеньоры!

– Помимо этого должны существовать некоторые ранее зафиксированные данные, исходя из которых возможно определиться с широтой, – продолжал Витус.

– Верно! – обрадовался Фернандес. – Есть специальные таблицы.

– И каковы же данные на настоящий момент? Я видел, как вы передвигали поперечную планку вашего прибора, но разве это может дать точные сведения?

– А как же! Я же зафиксировал определенную точку на астролябии. – Штурман приблизил астролябию к глазам приятелей. – Вот, поглядите! – Только сейчас они заметили на вертикальной планке медную шкалу. – Там, где планка зафиксирована, я считываю со шкалы соответствующее показание и нахожу по таблице, на каком градусе широты я нахожусь.

– Так на каком же градусе широты мы находимся? – жажда познаний Магистра не знала границ.