Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

– Имен у меня целая куча.

Дон Альфонсо пришел в такой восторг от собственной идеи, что на неуместный ответ не обратил никакого внимания.

– Я буду называть тебя просто Энано[28].

Коротышка, получивший новое имя, согласно закивал.

– Следуй за мной!

Торопливо семеня ногами, Коротышка последовал за первым офицером в направлении капитанской каюты.

Нагейра указал на лежавшую перед ним карту с обозначенными на ней очертаниями Западной Африки.

– Вот, штурман, вот сюда мы держим путь, – он ткнул в карту средним пальцем, украшенным кроваво-красным сердоликом. – На берега Гвинейского залива, в город-порт Эль-Мина.

– Эль-Мина, – задумчиво пробормотал Фернандес, изучая карту. – Это место, где полно португальцев, которые разрабатывают там золотые копи.

– Золото! – в глазах капитана вспыхнул жадный огонек.

– Наша команда, осмелюсь доложить, не очень-то боеспособна, капитан. С десятью пехотинцами на борту больших битв не выиграешь. – Фернандес принадлежал к числу тех немногих, кого не интересовали ни золото, ни дорогие товары. Прирожденный мореход, он попросту любил моря и океаны.

– Знаю, знаю, – Нагейра взял его бокал с вином, сделал большой глоток и поставил его на место. Потом, подумав недолго, снова решительно поднес бокал к узким губам. Предостережение Витуса о том, что мадеру следует употреблять умеренно, было им забыто через несколько дней: капитану стало легче, и только с этим он считался. – С португальцами каши не сваришь.

– С тех пор как мы по договору anno 1494 обязались захватывать только земли по ту сторону Западного моря, они прочно закрепились на негритянских землях. Говорят, они выжимают из туземцев все соки: всех чернокожих, способных работать, сгоняют на свои золотые копи или на плантации сахарного тростника, а то и просто используют как живой товар, который продают за моря.

– И вот малой толикой этого товара мы рассчитываем попользоваться, – резюмировал его слова Нагейра. Раздраженный тон своего штурмана он пропустил мимо ушей. – Нам нужно незаметно войти в залив и бросить якорь в таком месте, где нас никто не ожидает встретить. Может быть, в двадцати-тридцати милях от Эль-Мины, где, по слухам, есть негритянские вожди, которые меняют своих соплеменников на дешевые топоры и прочую ерунду.

Капитан сам себя раззадоривал подобными рассуждениями.

– Сначала мы, конечно, должны незаметно обогнуть острова Сан-Томе и Принсипи. Как вы полагаете, что лучше: пройти между островами или обогнуть их с юга?

Кто-то громко постучал в дверь каюты.

– Нет! – крикнул Нагейра, подняв глаза. – Мне сейчас не мешать!

Но дон Альфонсо уже успел переступить порог. Он тащил за собой человечка крохотного роста с огненно-рыжей шевелюрой.

– Разрешите доложить, капитан, – вот четырнадцатый человек!

– Что такое? – Нагейра уставился на Коротышку, ничего не понимая.

– Четырнадцатый человек, которого вчера недоставало, капитан. Вы ведь помните, что в списке «свиней»... – первый офицер умолк, сообразив, что Фернандесу об операциях по пополнению экипажа ничего не известно.

До Нагейры дошло. Он с отвращением смотрел на карлика. Ему не понравился его вид. Ну, никак! Маленький, тщедушный, горбатый – какой из него моряк? Кто заплатил за это убожество дублон – дублон из его шкатулки! – тот спятил. Он испытал приступ ярости: назначить дона Альфонсо первым офицером было все равно, что пустить козла в огород.

– Дон Альфонсо! – зло прикрикнул Нагейра. – Во имя благословенной Пресвятой Богородицы, объясните вы мне, как этот горбатый недоносок будет справляться с работой, которая по силам только здоровенному детине?! – И, поскольку первый офицер не спешил с ответом, добавил: – Не могу представить себе дела, к которому можно было бы приставить этого гнома!

И, словно рассчитывая на поддержку и понимание, повернулся к Фернандесу:

– Или вы смотрите на это иначе?

Фернандес не сводил глаз с карлика, который пока не произнес ни слова, хотя его рыбий ротик то открывался, то закрывался. Он попытался поставить себя на место этого крохи и пришел к выводу, что то, как о нем говорили в его же присутствии, должно быть в высшей степени обидно для этого человека. То, что маленький горбун не по своей воле оказался на галеоне, сомнению не подлежало. Он, Фернандес, тоже не слепой и хорошо понимал, что какое-то количество матросов привезли на борт либо силой, либо в результате каких-то махинаций. Эти люди вовсе не были моряками, они в чем-то допустили оплошность и оказались в лапах Батисты. Фернандес ощутил нечто, похожее на сочувствие. Что бы там ни натворил этот коротышка, ему нужно помочь.

– Я предлагаю назначить этого новичка помощником кока, капитан. Вахты уже жаловались, что Леон, наш кок, не поспевает вовремя подавать всем горячую пищу.

– Почему это? – Нагейра, считавший свои затраты на кормежку команды и без того чрезмерными, заподозрил, что его и здесь обводят вокруг пальца.

– Потому что помимо приготовления пищи у него много побочной работы, капитан: поддерживать огонь в печи, приносить в кубрик питьевую воду из бочонка, резать птицу, свиней и коз, солить мясо, вымачивать сушеную рыбу, перебирать горох и бобы, выковыривать червей из сухарей, раздавать еду, мыть котлы и кастрюли, выгребать золу...

– Ладно, ладно, – Нагейра успокоился. Если дело не касалось непосредственно его кошелька, оно его столь остро не интересовало.

– Дон Альфонсо, будьте добры, проводите нового э-э-э... человека к коку, пусть тот его приставит к делу. А теперь извините, у меня срочные дела...

Он склонился над картой.

– Так, на чем мы остановились, штурман?

– Как незаметно войти в Гвинейский залив.

ШТУРМАН ФЕРНАНДЕС

Я не оставлю мою «Каргаду» в беде и в последний час буду с ней.

– Ну, как? Справляется? – спросил Фернандес.

Штурман стоял у задней переборки камбуза, недалеко от очага, но по привычке поднял голову, определяя направление ветра.

За две недели галеон прошел под парусами вдоль всего западного побережья Иберийского полуострова и сейчас находился на широте Гибралтара. Ветер, был скорее другом, чем недругом судна. Постоянные норд-вест и норд-ост оказались как раз кстати для «Каргады»...

– Он сломал средний палец, – ответил Витус, закончив осмотр малорослого француза, нос которого напоминал цветом яркий мак. – В ближайшее две недели Анри будет не вполне годен к несению службы.

Магистр взял у друга оставшийся кусок бинта и аккуратно уложил его в сундучок с инструментом. Пригодится для других перевязок...