Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

Тон и характер приказов тут же изменился, и район поисков сместился в направлении юго-запада, что оголяло правый фланг, открывая нашей группе дорогу к хутору. Путь на пустоши охраняло всего несколько тыловых заслонов, просочиться или сбить которые не составляло особого труда. Неожиданно у меня возникло чувство близкой опасности, и я дал команду остановиться. Вовремя: прямо на нас, развернувшись полукольцом, шла стая хропунов. Потревоженные активностью людей, эти существа вышли на охоту и вот уже час следовали за нами, оставаясь незамеченными. Послав приказ занять оборону, я рассчитывал, что хропуны пройдут мимо и их отпугнет пара убитых сородичей. Дав приказ Норду снять вожака, а остальным не стрелять, сам выделил наиболее крупную особь и приготовился к бою, мысленно нащупав сознание тварей.

Хропуны – коллективные существа и в момент атаки подчиняются приказам вожака. Если его устранить, стая ослабеет, хотя и не остановится. Лишь станет похожа на разрозненную и озлобленную кучу-малу, нападающую на все, что видит перед собой. Наше положение осложняла невозможность просто дать залп из подствольников, чтобы рассеять стаю и добить оставшихся. В лобовой атаке мы рисковали сблизиться с противником на расстояние рукопашной схватки, где хропуны имели неоспоримое превосходство над людьми. Эти существа непостижимым образом удерживались над трясиной, скользя, как водомерки, по поверхности или ныряя туда, где человека ждала бы неминуемая гибель. Нас довольно быстро сомнут, и будет резня. Болота – территория хропунов, и даже у подготовленных людей шансы отбиться на зыбкой болотной земле минимальны. Тихон развернулся ко мне и семафорил руками, пытаясь что-то сказать.

Видимость была метров десять-пятнадцать, почти полная тьма, было примерно три часа утра. В таких условиях оставалось надеяться только на мастерство наших снайперов да на пулемет Николая. Дав два тона на командной частоте, я инструктировал бойцов:

– Третий, держи правый фланг и тропу, Первый и Второй – выбивайте тех, что покрупнее. Остальным ждать, прикрывать груз и первые номера. Огонь открывать только на крайней дистанции, не более десяти метров. Как поняли?

Последовали короткие доклады, ситуация всем была ясна. В довершение всего на болота стал опускаться туман, белыми клочьями повисая на кустах и струясь между кочками. Видимость ухудшилась, существенно снижая наши шансы отбиться. Последовал доклад от Андрона: на тропе зафиксирован источник радиообмена. Группа, приблизительно десять человек, шла в сторону базы моджахедов и минут через пятнадцать будет у нас по правому флангу. Писец снова подкрадывался к нам в полный рост. Стрелять нельзя, но и молча умирать тоже не годится. Если ввяжемся в перестрелку, о контакте тут же сообщат, даже постановка помех (наш трансивер позволял наводить их, но на короткий срок, только на известных частотах и только на небольшом расстоянии – переключись рейдеры на резервную волну, шумоподавление станет малоэффективным) не поможет. Нас окружат и перебьют в течение тридцати-сорока минут.

– Третий, разворачивай свой «зингер» на тропу. Если будет возможность, подпусти ближе. Постарайся выбить командира и связь. Первый и Второй – прежняя задача. Остальным огня не открывать.

Туман медленно, но неумолимо скрадывал очертания хропунов, осторожными рывками перемещавшихся по фронту и с левого фланга. Твари тоже почуяли присутствие новых участников охоты и занервничали, задирая морды к небу и нюхая воздух. Вдруг один за другим завалились сразу два крупных хропуна. Это Норд и Серхио открыли счет, но стая повела себя странно: не кинулась в атаку, а продолжала бестолково и нервно перемещаться в отдалении от наших позиций.

– Первый, Второй, – я снова вышел в эфир, – отлично. Огонь прекратить, ждать приказа и отслеживать стаю. Третий, все внимание на тропу.

Хропуны продолжали вести себя странно: нервничали, не решаясь напасть. Даже смерть двух сородичей, казалось, сильно не обеспокоила их. Крутились на месте, но не уходили…

Мы оказались зажаты между тропой и стаей непредсказуемого зверья. Вариантов было два: подождать, когда кто-то из противников обозначит последовательность своих действий, или же идти на прорыв. Хропунов мы сметем, но вот все ли они тут, это еще вопрос. Об этих существах было мало чего известно: ну да, охотятся стаей, наибольшую активность проявляют по ночам, слабоуязвимы и быстро восстанавливаются после ран. Предполагалось наличие некоего подобия коллективного разума, но это не подтвердилось: пристрели вожака – и стая распадется, это я уже выяснил на собственном опыте. Хропуны жили и охотились по принципу волчьей стаи, но на более сложном уровне и, кроме того, обладали некоей пси-защитой: мне не удалось уловить ни единой мысли, исходящей от стаи, только общий фон, излучающий страх, злобу, голод и беспокойство.

Ночью на болотах особенно холодно. Нас защищали комбезы, даже алхимику дали накидку, сшитую из масксети, чтобы не слишком выделялся на общем фоне, хотя его холод вообще не беспокоил: получив свои артефакты, Сажа стал гораздо быстрее двигаться и почти не шумел на марше. Если рейдеры нас не обнаружат, просто перебьем хропунов и пойдем своей дорогой. По-хорошему следовало найти место с менее зыбкой почвой и переждать по крайней мере часов десять, когда направление поиска сменится на предложенное мною в момент оставления журналистов на кочке.

Однако острое чувство неправильности сложившейся ситуации удерживало меня как от прорыва, так и от длительного ожидания. Что-то было не так. Подобное чувство возникало у меня несколько раз, и если бы я не доверялся интуиции, это привело бы к неминуемому антракту. Один случай был особенно показателен: тогда я со своими бойцами шел в передовом охранении. Мы проводили караван, созданный на духовский манер, потому как на точку, где стояла наша артбатарея, по-другому было никак не добраться. Десять низкорослых лошадок с боеприпасами и продовольствием во вьюках да нас сорок рыл. Командовал довольно опытный офицер, хорошо знающий местность. Но проводник дал деру еще за сутки до описываемых событий. Норд срезал духа в движении, позволив довольно далеко отойти, видимо испытывая новую оптику и какие-то свои снайперские задумки на живом материале. Но делать было нечего, без боеприпасов и жрачки ребятам пришлось бы туго.

Все было штатно до тех самых пор, пока мы не подошли ко входу в ущелье, вполне безобидному на первый взгляд. Я дал команду остановиться и отправил гонца к комвзвода с просьбой дать время на разведку дороги. Офицер нервничал. Место было очень удобное для засады: по флангам на склонах вполне можно было ожидать духов. И все же он согласился. Пустил Крота и пару бойцов прикрытия. Эвенк долго ползал по склонам и по самой тропе, чуть ли не роя носом землю, и вернулся с докладом: чисто. При этом Норд с другим нашим тогдашним снайпером Мишей Кудой по миллиметру обшаривали склоны оптикой и тоже ничего не заметили. Комроты прибежал сам и начал качать права. Но я просто повел его к сходу в ущелье и заставил постоять там чуток. Все мои бойцы (Норд и Крот) возвращались из ущелья в подавленном состоянии. А эвенк все теребил четки и бормотал молитвы. Офицер тоже «проникся», и мы обошли то ущелье более длинной и опасной дорогой, сбив по пути пару духовских заслонов и потеряв одну лошадь с грузом. Немного позже я узнал, что выше ущелья располагался снежный карниз, там духи заложили несколько зарядов взрывчатки, и нас бы всех накрыло снежной лавиной, дойди караван ровно до середины ущелья. Помимо всего, ущелье это местные звали «Погост семи пророков», и, кроме как по одному, его никогда не пересекали, а те, кто отваживался идти в компании, часто не выходили с той стороны или возвращались с признаками помутнения рассудка. Проводник хотел завести нас в двойной капкан, рассчитывая на то, что если кто и выживет после схода лавины, то уж точно семь пророков его не отпустят без наказания.