Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

– Что будем делать? Похоже, нас обложили. – Якоб подошел ко мне, пока группа уничтожала последние следы нашего пребывания в лагере.

– Пойдем на юго-восток, мимо их порядков по правому флангу, и выйдем в район пустошей. Место открытое, но я знаю одну подземную нору. Туда «ciчевые» точно не сунутся. Врать не буду – местечко очень странное. В прошлый раз я там наткнулся на одну непонятку.

– Что за место? – Видно было, что Буревестник встревожен не на шутку и перспектива новых рисков его раздражала. – Опять наобум полезем?

– Ну, можно попробовать сдаться «ciчевым». Выйди в эфир, попроси не стрелять или геройски попробуй прорваться. Они этого только и ждут, братишка.

Наемнику стоило больших усилий не сорваться и не послать меня куда-то очень далеко и глубоко. Поиграв желваками и потеребив ремень карабина, он нашел в себе силы еще раз спросить, но уже спокойно:

– Ладно, говори уже. Где это?

– Когда я был тут в поиске, наткнулся на спуск в подземелье. Судя по всему, это военный объект, законсервированный и давно заброшенный. Спуск метров на пятьдесят под землю, потом глубина увеличивается. Там был какой-то старатель, на картах у всех это место обозначено как опасное, но дальше раздевалки персонала «первооткрыватель» не полез, поставил метку о крайней опасности подземелья и свалил. Рейдеры за нами туда не пойдут. Там действительно есть нечто непонятное. Один я бы повторно туда не полез. Но нас девять человек, думаю, справимся.

– Что там сидит? – Якоб уже сообразил, что местечко с подвохом. Но деваться было некуда: если даже мы и вырвемся из окружения, Волна застанет нас в чистом поле. А это – верняк сожженные мозги, если не чего похуже.

– Точно не знаю, я пристрелил какую-то змееголовую тварь. Зеленая чешуя, ловко лазит по отвесным стенам. Возможно, их там штук десять-двадцать. Но, может, и обойдется все… Кроме того, есть у меня задумка одна. Может, даже еще хабара поднимем, если дверь тамошнюю откроем. Одному было не поднять это дело, а так и Волну пересидим, и заодно благосостояние улучшится.

На лице приятеля мало что отразилось, но новые способности позволили мне проникнуть в его намерения. Предательства он не замышлял, по крайней мере пока что. С запада донесся звук парного взрыва: противопехотки, «клейморы», судя по звуку. Потом спорадический огонь: пять и два в ответ, все «иностранцы». Скорее всего, это передовое охранение наступающих рейдеров зашло на управляемое минное поле, кто-то сдох, а теперь духи добивают раненых и тех, кто пытается вытащить своих раненых из опасной зоны. Значит, счет открыт и на некоторое время духи займут штурмующих. Еще строенный взрыв с юго-запада и северо-востока. Обкладывают грамотно, но рейдеров больше, и если желание прижать Халида достаточно велико, оборону сомнут уже через десять минут. Потом духи отойдут к лагерю и, обнаружив трупы приятелей, ударятся в панику. В трясину сразу не бросятся, пойдут по тропам, где их встретят наши гостинцы. А когда «ciчевые» придут в лагерь, будет еще один сюрприз. Но это уже без нас, нужно уходить.

Я построил людей и провел краткий инструктаж. Настроение у бойцов изменилось – если в начале операции ко мне относились настороженно и с подозрением, то теперь люди начали потихоньку доверять новому командиру: никто не погиб и не ранен, взята хорошая добыча и даже духи сейчас дерутся по моему приказу как заговоренные. Появилась надежда, нужно ее поддерживать.

– Группа, слушай вводную. Противник прорывается в лагерь, но полностью блокировать сектор у него не получится. Старый маршрут небезопасен, поэтому проводник проложит новый, пойдем через трясину. Идти тихо, беречь оружие от воды, если тонете и вытащить нельзя – дайте адреса родственников, я перешлю им вашу долю, когда выберемся. Но только если утонете молча. Беречь груз, без него нам не укрыться от мести «ciчевых». Любой ценой защищать заложника. Это понятно?

Последняя фраза относилась, пожалуй, только к одному человеку. Андрон молча занял место рядом с Сажей, который уже выглядел довольно посвежевшим, если это можно сказать о существе с радиационными ожогами, застарелыми шрамами на обезображенном лице и двенадцатью пальцами на руках. Алхимик держался прямо, его большие, без белков глаза матово поблескивали в отсвете догорающего костра.

– Теперь так: общая обстановка будет меняться. После подрыва фугаса всполошатся ночные твари и нас будут атаковать хропуны, их тут много. Пойдем тихо: осматриваемся, держим строй «елочкой»[140] и открываем огонь только по команде или если кто действительно подберется близко. Если нас не трогают, огня не открывать. Теперь по нежданным попутчикам: Михай, верни им их личные ПДА, вещи, какие нашлись, ихние и активируй маяк на аварийной частоте с задержкой в час. Тут недалеко есть маленький островок, почти кочка, оставим их там. Это тоже чуть отвлечет погоню, если таковая будет. Перед этим я сам с ними поговорю. Вроде все. Норд и Серхио – головной дозор, мы с Андроном и грузом – замыкаем. Все, пошли.

Взрыв со стороны складов раздался спустя пять минут после того, как мы сошли с южной тропы в трясину. Островок, о котором я говорил, лежал чуть юго-западнее и в стороне от лагеря афганцев. Расчет был на то, что «ciчевые» повозятся с сумасшедшими репортерами и решат их допросить, перенеся поиски в район обнаружения незадачливых писак. Мы же сменим направление и пойдем на юго-восток, не отклоняясь от тропы, но и не выходя на нее. Болото кишит хропунами, местами опасно высок радиоактивный фон. Местность, по которой нам предстояло уходить, была малопригодна для этой задачи, на том и строился весь план. Нас просто побоятся искать так глубоко в топях. Подошел Тихон, что-то беспокоило проводника. Пока Михай устраивал девицу и парня на кочках, я вопросительно глянул на мутанта, тот чуть замялся, потом сказал:

– Изменяющий… Антон. Не делай девочке зла, пусть уйдет из Зоны по-хорошему. Парень… – Тихон махнул рукой, – безнадежен, деньга его длинная сюда привела, да и умом повредился сильно. Но вот девочка совсем не при делах, не трогай ее, а?

Я подошел к Подорожнику вплотную и посмотрел в его чуть светящиеся в сгустившейся темноте кошачьи глаза. Он не зря просил за журналистку, это понятно, но неужели тертый бродяга настолько размяк, что не понимает причин, по которым его просьба невыполнима?

– Тихон, ты сам-то смекаешь, чего просить вздумал? Я не убийца женщин и детей, если они не взрывают мой дом или сами не пытаются убить меня, но… Ты серьезно полагаешь, что «ciчевые» вот так спокойно отпустят журналюг обратно в теплую редакцию, не выпотрошив их до отказа? Ты пощадишь девчонку, она даже, может быть, клятвенно пообещает тебе полное молчание и конфиданс. Но вот дознаватели «ciчевых», прошедшие подготовку скорее всего где-нибудь под Львовом[141], выпотрошат твою девочку, как пойманную рыбу. И она споет им все, даже если этого не захочет. А она захочет – там учат так, чтобы человек захотел рассказать, уверяю тебя. Потом они отловят тебя, Буревестника и его гоп-компанию и стыканутся с нами. Из-за твоей доброты пострадают очень многие. Я еще плохо владею Даром, поэтому выжечь мозги – это вполне реально, но вот только часть… Трудно обещать такое. Идти или не идти сюда – это был их выбор, и если получилось не так, как они ожидали, – так это просто шутка судьбы. Я не смогу защитить троих беспомощных гражданских. По топям нам самим-то уйти почти нереально, а мы полны сил и немало тренировались. Загубим всех. Не проси, Тихон, не стану я этого делать. Журналюгам так и так каюк. Пойдут с нами и скорее всего сдохнут от радиации: костюмов у них нет, сил идти – тоже, стрелять они не умеют, вскроют группу, и загнемся все вместе.