Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Он проснулся оттого, что кто-то с силой колотил в дверь. Девица спала сном праведницы или, возможно, раскаявшейся грешницы – во всяком случае, добудиться ее не удалось. Сантьяго завернулся в какую-то тряпку и поплелся в прихожую – открывать.

На пороге стоял Иван – бледный, осунувшийся, с каким-то огромным рюкзаком за плечами. В уголках его глаз блестели слезы.

– Господин Мондрагон, – сказал он и отвернулся. Видимо, ему не удалось совладать со слезами. – Господин Мондрагон, – повторил он, всхлипывая. – Что же вы, господин Мондрагон...

Вид плачущего Ивана поразил Сантьяго. Он хорошо помнил, как держался мальчик во время страшного испытания, устроенного его бывшим хозяином. Сейчас же приемного сына Мондрагона просто трясло от рыданий. Минуту Сантьяго растерянно смотрел на Ивана, потом решительно схватил за плечи и затолкал в прихожую.

– Мы же уезжаем сегодня, господин Мондрагон, – говорил Иван сквозь слезы, – самолет через полтора часа, а вы неизвестно куда пропали... Как прыгнули в эту башню дурацкую, так и след ваш простыл... Полгорода обегал, пока вас нашел, и в полицию уже ходил, и в госпиталь, и друга вашего, господина Рохаса, извел совсем... А вы вот где, спите себе... Нехорошо так, господин Мондрагон...

– Чего уж хорошего, – вздохнул Сантьяго. – Ты прости, Ваня, со мной бывает...

Он вернулся в комнату и принялся искать свою одежду. Найти удалось только трусы и майку: повсюду валялись многочисленные детали эльфийского костюма, но ни брюк, ни куртки он среди них не обнаружил. Девица по-прежнему спала, и будить ее Мондрагону не хотелось

– Я вам переодеться принес, – сказал Иван из прихожей. – Тут, в рюкзаке..

– Что бы я без тебя делал? – Сантьяго виновато потрепал его по плечу. – Русский рейнджер..

– Вы без меня всю жизнь прожили, – буркнул Иван. – Вон сколько книжек написали.

– Книжки писать не фокус. – Мондрагон натянул брюки и рубашку, похлопал по карману – идентификационная карточка была на месте. – Мне бы, Ваня, понять, для чего их пишут...

Иван последний раз шмыгнул носом, деловито поглядел на часы.

– Час пятнадцать до рейса. Я тут с драйвером одним договорился, он внизу ждет. Должны успеть.

Они успели, хотя и в самый последний момент. Напряжение, владевшее Сантьяго после безумной утренней гонки, немного ослабило свою хватку лишь в салоне комфортабельного лайнера. Перелет из Акапулько в Хьюстон занимал полтора часа, и плотного ланча пассажирам не полагалось, но ассортимент спиртных напитков в бизнес-классе поражал воображение. Сантьяго представил себе, как проскальзывает в саднящее после вчерашних похождений горло глоток ледяной «Смирновки», и уже собирался попросить у стюардессы бутылочку, но наткнулся на понимающий взгляд Ивана и заказал сок гуайявы.

В аэропорту Хьюстона их лайнер продержали на посадочной полосе лишних полчаса, а потом объявили, что по соображениям безопасности все пассажиры, прибывшие из Мексики, пройдут на выход через зону спецконтроля, для чего всем следует предъявить свои идентификационные карточки и приготовиться ответить на вопросы офицеров иммиграционной службы. Процедура грозила растянуться надолго, а между тем Сантьяго чувствовал себя все хуже и хуже. Соком гуайявы похмелье не лечат. В зоне спецконтроля стояли мягкие диваны, работали кондиционеры и пахло жасмином, но алкоголя здесь не продавали. За звуконепроницаемыми белыми дверями неторопливо беседовали с пассажирами; Сантьяго подсчитал среднюю скорость продвижения очереди и пришел к выводу, что, прежде чем они с Иваном успеют добраться до двери, его настигнет неминуемая смерть от абстинентного синдрома.

– Полицейское государство, – сказал он громко, – Гитлеру бы тут понравилось.

Голоса вокруг стихли как по команде. Сантьяго обвел удивленным взглядом стоявших рядом товарищей по несчастью, но пассажиры мексиканского рейса отводили глаза и старались отодвинуться как можно дальше.

– Бараны, – пробормотал Мондрагон. – Глупые белые барашки...

Краем глаза он заметил, как толстая женщина в черно-белой монашеской накидке, опасливо косясь на них с Иваном, шепчет что-то на ухо служащему аэропорта. Настучать спешит, подумал он флегматично, а впрочем, пусть ее...

– Я, пожалуй, присяду, – шепнул он мальчику и, покачиваясь, направился к ближайшему дивану. Голова у него кружилась все сильнее, тошнота становилась просто невыносимой. Вот блевану сейчас прямо на их стерильный пластик, усмехнулся про себя Мондрагон, будут знать, как мариновать людей по два часа в аэропорту...

Но посидеть ему спокойно не дали. Едва он прикрыл глаза, откинувшись на мягкий валик дивана, как кто-то встал рядом, заслонив собой яркий свет галогеновой лампы, и дотронулся до его плеча.

– Прошу прощения, сэр.

Перед ним стоял невысокий коренастый блондин с шевроном службы безопасности аэропорта. В руке он держал портативный сканер с мигающей красной лампочкой. Когда Сантьяго открыл глаза, блондин быстрым движением поднял сканер и направил его на Мондрагона.

– Вы – Сантьяго Мондрагон, писатель, – удовлетворенно констатировал он, когда лампочка замигала зеленым. – Прошу следовать за мной.

Неслышно подошедший сбоку Иван сказал хмуро

– И куда это? Может, объясните?

– А ты, парень, Айвен Кондратьефф, приемный сын этого мистера, – спокойно продолжал блондин. – К тебе это тоже относится. Вон туда, пожалуйста.

– Как думаете, куда это нас? – шепотом спросил Иван по-русски, пока они проталкивались за блондином к двери самой дальней кабинки с надписью «Только для персонала». Сантьяго пожал плечами.

– В комнату пыток, сынок.

«Во всяком случае, для меня любая комната, где нет спиртного, превратится в застенки гестапо, – подумал он. – Интересно, можно ли вместо звонка адвокату попросить бутылочку пива?..»

Коренастый открыл дверь своим ключом и пропустил их вперед. За прозрачной перегородкой сидела рыжая веснушчатая тетка в фуражке офицера иммиграционной службы. Кроме нее, в комнате находилась еще совсем юная девушка в деловом костюме-двойке и темных очках. Роскошные черные волосы девушки были уложены в строгий пучок на затылке.

– Здравствуйте, господин Мондрагон, – произнесла она очень знакомым голосом. – Вот мы с вами и встретились.

Дана? Голос, без сомнения, принадлежал ей. Но когда Сантьяго звонил ей из Мехико-Сити, она выглядела лет на пять постарше. К тому же дурацкие очки-зеркалки не давали как следует разглядеть ее лицо. Мондрагон поклонился.

– Очень рад нашей встрече, сеньорита...