Древний Рим - Владимир Миронов

Эти телевизионные дуэли выполняют ту же роль, что и гладиаторские бои или схватки зверей на арене римского цирка. Кто стал «победителем», кто потерпел «поражение», абсолютно несущественно с точки зрения интересов России или ее народа! Ведь это зрелище напоминает цирковые сцены в Риме, когда толпа наблюдала, как на потребу высшей власти сражались насмерть представители разных племен и народов, покоренных языческим Римом. Впрочем, сравнение несколько неточно. Сегодняшние «гладиаторы» бьются не за жизнь, а за деньги.

Подобно Стратоклу и Дромоклиду, они рассматривают политическую карьеру как источник обогащения и наживы. Афинский демагог Стратокл (невежда, но себе на уме) создал политический капитал. Им он торговал столь успешно, что даже присвоил себе право говорить от имени народа как выразитель его воли. О его истинном отношении к народу лучше скажет анекдот. Когда жившая в доме Стратокла гетера как-то раз принесла с рынка бараньи мозги и шеи, политикан, любивший иногда еще и пошутить, сказал ей: «Э, женщина, да ты купила такие вещи, которыми мы – люди политики – играем, как мячами». Эти господа в думе всегда держат нос по ветру… Ради денег и власти они сменят не только партию, гражданство и государство, но если надо – и половую принадлежность. Трибуна парламента стала для многих из них золотой жатвой. Многие лишь на словах защищают народ, с циничной усмешкой говоря: не прошло и ста десяти лет, как предложен закон о вымогательстве, а воз и ныне там. Почему? Потому что коррупция – зачастую удел первых граждан и людей, стоящих у кормила государства.

Почему бы слугам народа, нашим правителям, власть имущим не последовать примеру народного трибуна Ливия Друза. Тот жил у всех на виду, так что в его дом могли свободно заглядывать, заходя соседи. Когда же строитель предложил за 5 талантов возвести стены, чтобы скрыть его жизнь от глаз народа, трибун ответил: «Возьми 10 – и сделай весь мой дом прозрачным, чтобы все граждане видели мою каждодневную жизнь!» Наши ж господа отгораживаются от своего народа высоченными стенами, овчарками, охранниками и т. д. Осталось только возвести настоящие укрепленные линии, с дотами, дзотами, пушками, танками. Так кто будет отстаивать интересы простого и нищего народа? Уж не они ли?! Даже в императорском рабовладельческом Риме трибуном мог стать плебей. У нас в сенате и думе, похоже, заседают одни лишь «патриции», хотя люди приличные есть и там.

В-пятых, как когда-то в эпоху панэллинизма и Римской империи, в мире идут очень сложные и противоречивые процессы. С одной стороны видим – борьбу, противоборство, уничтожение и распад, с другой – синтез, проникновение наук, сотрудничество экономик и культур. В древнем мире грек мог стать персом, египтянином или квиритом; еврей – вавилонянином, римлянином и греком, римлянин – греком. Процессы смешения, интеграции и глобализации ныне идут темпами, которые и не снились Александру Великому, Цезарю, Киру. Процессы носят объективный характер, но было бы легкомысленно и опасно их ускорять. Плод должен созреть, прежде чем вкушать его. Так же обстоит дело с народами, что находятся в начале пути интеграции (в Европе, Азии, Америке, Африке). И России самой судьбой, великим наследием суждено взрастить бесценный плод. Но не всякое смешение полезно и целебно для государственного организма, как не всякая интеграция приводит к прогрессу. Мешая кровь, порой себе готовим гибель.

Поэтому представляется необходимым шире взглянуть на картину эволюции, которая рисуется иными историками и писателями. Империя – это всегда в той или иной мере содружество народов. Если содружество крепнет из года в год, то эта империя (какой была когда-то Россия) или республика (каким был СССР) становятся сильнее и устойчивее. Если же их противоречия и разногласия, что зачастую неизбежны в многоэтнических, и тем более многоконфессиональных государственных конфигурациях, перевешивают на чаше весов, они, обостряясь все больше и больше, ведут сначала к постепенному ослаблению естественных уз, а затем в каркасе появляются трещины. Те расширяются и, если давление на стены и опорные колонны государственного строения недопустимо усилилось, всё здание в конечном счете рушится. Что произошло с Римской империей? Рим видел, что обойтись без помощи иностранцев он уже не может. Некому было строить, некому было возделывать поля, некому было даже и охранять границы империи. Это же самое видим в иных странах Европы и Америки, а теперь уже и в России – в той же Москве, или на просторах Сибири – где многие специальности россияне не хотят замещать, считая такого рода рабский труд непривлекательным, непрестижным. Мудрено ли, что наша Москва, подобно Риму, притягивает к себе отверженных!

О. Дикс. Золотая жизнь

Чаадаев писал Шеллингу: идеология Запада грозит России бедой. Философия, низвергнуть с престола которую тот пожелал, явившись в Берлин, в дальнейшем проникла к нам, в Россию. Увы, тут происходят вещи, частенько случающиеся с незрелыми умами, особенно у представителей нашей столичной интеллигенции. Соединившись у нас с ходовыми идеями и вступив в союз с господствующим в России в настоящее время духом, мысли Запада грозят «окончательно извратить наше национальное чувство, то есть скрытое в глубине сердца каждого народа начало, составляющее его совесть, тот способ, которым он воспринимает себя и ведет себя на путях, предначертанных ему в общем распорядке мира». Образно выразил это противостояние двух цивилизаций, сытой – Запада и бедной (лишь в материально-финансовом отношении) – цивилизации Востока, поэт А. Майков:

«Что может миру дать Восток?Голыш, – а о насущном хлебеС презреньем умствует пророк,Душой витающий на небе!..»

Так гордый римлянин судилИ – пал пред рубищем Мессии…Не то же ль искони твердилИ гордый Запад о России?

Она же верует, что нестьСпасенья в пурпуре и злате,И в тех немногих, в коих естьЕще остаток благодати…

Помните древнюю историю… Идеолог праздных толп философ Протей достиг небывалой популярности у аудитории. И вот, пожелав ошеломить и несказанно удивить ее, он публично пообещал сжечь себя в Олимпии, думал, что толпа или его ученики в последний момент удержат его от гибели. Глупец. Раззадоренная толпа не захотела лишиться столь яркого, небывалого зрелища – и потребовала, чтобы он взошел на костер. Кумир толпы вынужден был выполнить ее волю. Он горел под овации тысяч зевак. Также и сегодня… Но дикость и воинственность наблюдается уже не у диких народов, а в поведении «цивилизованных» держав.

Американский авианосец

Мир стал информированнее, но нисколько не гуманнее. США и пятая колонна в России не раздумывая прикажут распять Россию, как иудеи – Христа; вовлекут народы в горнило мировой бойни. Сегодня у иных в Америке возникло желание вернуть Россию в эпоху Горбачева и Ельцина: когда Запад с легкостью мог выкручивать ей руки. Руководя ее политикой из-за рубежа, civitas sine jure (не имея на то законного права), лелея предателей, нам плевали в лицо! Таково ли наше место в «распорядке мира»?!

Однако слишком много на Западе, да и у нас тех, кто навсегда остался в диком прошлом (коммунистическом или капиталистическом). Они не видят (в упор не желают замечать) пробуждающейся Народной России. Иногда кажется, что мы все еще живем в XX в. или даже в XIX–XVII вв., когда А. Хомяков в статье «Мнение иностранцев о России» возмущенно заявлял: «И сколько во всем этом вздора, сколько невежества! Какая бесстыдная ложь, какая наглая злоба» (1845). К славянам Европа испытывала не только презрение, как к нецивилизованным народам, но еще и ненависть, твердо считая, что прививка России европейской цивилизации должна осуществляться или огнем и мечом, или экономической экспансией. Можно было бы сказать, что тут ничего не поделаешь, тут больная традиция и, как выражался Н. Я. Данилевский, некий «исторический инстинкт».

Ф. А. Бруни. Всемирный потоп. Русский музей

Так что же нам вновь и вновь вспоминать слова И. С. Аксакова, сказанные им в 1861 г. в газете «День»: «Пора догадаться, что благосклонности Запада мы (для себя) никакою угодливостью не купим, пора понять, что ненависть, нередко инстинктивная, Запада к Славянскому православному миру происходит от иных, глубоко скрытых причин; эти причины – анатагонизм противоположных просветительных начал и (лютая) зависть дряхлого мира к новому, которому принадлежит будущность». Но, друзья мои, дикие, слепые, полные ненависти инстинкты прошлого пора бы уже отбросить. Будущность у нас одна! Ведь и Рим внешне преклонялся перед Элладой, хотя сочетал это с полным презрением третированием эллинства в целом. Мы не просим вашей любви – хотя бы каплю разума! В последнее время у части европейских политиков заметны и здравые тенденции, что позволяет видеть в них робких учеников софиста Протагора. Тот был убежден – в самосохранении заинтересованы все. Секрет мира и выживания человечества он видел в том, что все страны должны трудиться на общее благо.