Камелия - Лесли Пирс

— Я голодна на самом деле, — сказала Мэл, и сама этому удивилась. — Кстати, мне гораздо лучше.

— Тогда тебе будет приятно узнать, что за последние полчаса о твоем здоровье три раза справлялись. — Грейс поставила поднос на столик на колесиках, а потом помогла Мэл подняться. — Ее величество Хелен Фостер, кто-то по имени Осборн с низким сексуальным голосом и, наконец, Ник.

— Ник? — Мэл чуть не выпрыгнула из постели.

— Я знала, что на это имя будет бурная реакция, — засмеялась Грейс. — Голос у него то что надо. Он передавал тебе огромный привет и сказал, что сегодня же выезжает из Лондона. Он многое хочет тебе рассказать.

После долгого глубокого сна Мэл смотрела на все не так предвзято, как раньше.

— А что сказал сексуальный голос Осборна? — спросила она. — Кстати, это отец Ника, — добавила она с улыбкой.

— По голосу было слышно, что он заботится о тебе и волнуется, — произнесла Грейс, улыбнувшись. — Он расспрашивал меня о твоих ранах и просил тебе сказать: «Передайте ей, что я приеду и заберу ее домой».

Глаза Камелии снова стали влажными, к горлу подступил комок.

— Только не начинай снова плакать, — строго предупредила Грейс. — Мне было жаль тебя вчера. Я думала, у тебя никого нет, кроме Дили. Но сейчас я вижу, что у тебя много парней, и больше не буду растрачивать свою жалость.

Мэл хотелось смеяться, но лицо так сильно болело, что у нее получилось только усмехнуться.

— Ты не хочешь узнать, что сказала Хелен Фостер — звезда экрана и сцены?

— Нет, — пожала плечами Мэл. Сегодня утром она поняла, что была не права насчет Магнуса, но для Хелен ее сердце все еще было закрыто.

— Я все равно тебе скажу. Она сказала: «Передайте Камелии, что я подавлена тем, что с ней произошло. Я буду молиться и думать о ней». Она также спросила, не может ли она заплатить за отдельную палату.

Мэл не ответила и приступила к завтраку.

— Я сказала ей, что ты и так в отдельной палате. — Грейс села на край кровати. — Как бы мне хотелось, чтобы ты все мне рассказала. Я знаю, что на самом деле все сложнее, чем ты говоришь.

Мэл оторвалась от каши. Было видно, что медсестра сгорает от любопытства.

— Да, Грейс, но есть такие моменты, которые я сама до сих пор не поняла, поэтому я не могу говорить об этом никому другому. Но пока я не хочу никого видеть, кроме Конрада. Даже Ника. И не хочу, чтобы кто-то загладил свою вину, оплатив палату.

От удивления Грейс широко открыла глаза. Она уже видела утренние газеты. Повсюду было лицо Эдварда Манинга. Всех, кто его увидит, просили связаться с полицией. Имя Мэл не упоминалось, но было указано, что Эдвард — менеджер Хелен Фостер. Одна из медсестер сказала, что Хелен остановилась в «Окландз», и Грейс знала, что Осборн — владелец отеля.

Но почему Мэл говорит, что не хочет никого видеть, кроме щупленького маленького парня, похожего на библиотекаря? Грейс ничего не могла понять.

— Звонили из полиции, спрашивали, как ты себя чувствуешь. Но с ними разговаривала старшая сестра, — продолжала она. — Они скоро приедут, чтобы повидаться с тобой. Хочешь, чтобы я попросила персонал отшивать и полицию тоже?

Мэл взглянула на нее и улыбнулась.

— Полицию нельзя отшить, — сказала она. — Я говорила это о других посетителях. Я не хочу их видеть, как бы они ни возмущались.

— Скажи почему? — взмолилась Грейс.

— Потому что, моя маленькая любопытная медсестра, я запуталась и мне нужно время, чтобы все обдумать.

Грейс подождала, пока Мэл доела, и забрала поднос.

— Я вечером зайду к тебе, — произнесла она, выходя из комнаты. — Не становись на больную ногу.

В начале девятого пришли полицейские в гражданской одежде. Виллиамс, некрасивой женщине-полицейскому, было примерно тридцать пять лет. У нее была плохая кожа и рыжие волосы. Ее напарник назвал себя Прайсом, не указав должности. На вид ему было лет пятьдесят. У него отсутствовало чувство юмора, он выглядел довольно жалко в бежевом пальто, глаза его были светло-голубыми, а волосы заметно поредели. Мэл поняла, что женщину-полицейского взяли в качестве свидетеля, так как во время допроса она не сказала ни слова.

Мэл была собранной и спокойной, пока Прайс не начал выяснять подробности. Через несколько минут она снова была напугана и расстроена. Он вернул Мэл в тот день, когда она впервые увидела Эдварда Манинга, и потом заставил ее вспомнить каждый шаг до того момента, как приехала полиция.

Прайс останавливал ее почти на каждом слове. Во что был одет Манинг, какая у него машина? Что он говорил о поездке в Вест-Кантри? Как он вел себя по отношению к ней, и почему она почувствовала опасность, когда узнала, что они приехали к дому у реки?

Когда Мэл рассказала о своих подозрениях о том, что Эдвард подсыпал ей в чай снотворное, Прайс удивленно уставился на нее. Он останавливал ее и все время спрашивал, почему она не запаниковала, когда поняла, что была в такой опасности. Он приподнял одну бровь, когда Мэл сообщила ему о том, что решила притвориться спящей. Она поняла: Прайс решил, что у нее разыгралось воображение.

— Я просто знала, что он собирался меня убить, — повторила она упрямо. — Я была напугана и поэтому решила его обмануть. Если бы он узнал, что я догадалась о его планах, он сразу бы вырубил меня. Как бы то ни было, он собирался от меня отделаться. Зачем тогда ему надо было возвращаться в комнату в плаще и сапогах?

Когда Прайс не ответил, Мэл разозлилась.

— Вы считаете, что я все выдумала? Разве я похожа на сумасшедшую, которая будет гулять босиком по полям в такую ночь? Почему вы не проверили дом?

Прайс улыбнулся, как будто она была маленьким ребенком.

— Мы нашли дом. Вчера вечером мы его проверили. Пятнадцать лет назад там жила бабушка Манинга. Но мы не нашли ничего, что говорило бы о том, что в доме был кто-то еще, кроме него. Ни туфель, ни сумки, ни пальто. Снотворное мы тоже там не обнаружили. Конечно, он мог вернуться после того, как вы сбежали, и убрать все следы, но это непохоже на правду, особенно после вашего заявления о том, что он напоминает сумасшедшего, и учитывая то, что потом он поехал за вами на машине.

— Он собирался убить меня, как убил когда-то мою мать, — настаивала Камелия. — Наверное, Хелен Фостер убедила вас в том, что я сумасшедшая, что я взбесилась и прыгнула в воду, чтобы сделать свою историю правдоподобной. Конечно, почему бы ей этого не сделать, если она сама в этом замешана!

Прайс опустил голову. Впервые за все время допроса он был обескуражен.

— Почему вы так думаете? Мы допросили вчера мисс Фостер. Мистер Дили рассказал нам о ваших отношениях с ней. Она искренне за вас переживает. Она сказала, что Манинг забрал вместо нее письма из «Ньюз оф зе ворлд», и это подтвердил мистер Осборн. Кстати, они вместе их прочитали. Насколько я понял, они оба были расстроены, что от вас письма не было. Я был удивлен только тем, что она обратилась за помощью к мистеру Осборну. Вы работали у него и ушли очень быстро. Почему, мисс Нортон?