Дурацкие игры магов. Книга первая. - Анфиса Кохинор

Олефир окутал Хранительницу сонным заклятьем, откинулся на спинку кресла и стал с интересом наблюдать за разворачивающейся в Лайфгарме битвой.

Золотые степи Годара тонули в ультрамариновых вспышках, и каждый раз казалось, что неестественный, густой, как патока, свет поглотит их навсегда. Однако корчащаяся в судорогах земля неизменно вбирала пронзительно синее пламя, которое проникнув в глубины, недоступные даже гномам, возвращаясь на поверхность разрушительными землетрясениями и смертоносными цунами. В перерывах между вспышками глазам открывалось грязно-оранжевое небо в обрывках клокастых черных туч, рыдающих ядовитым смоляным дождём, тлетворным для всего живого. Время от времени степь сотрясали гулкие, трескучие раскаты грома, а ультрамариновые вспышки сменяли гигантские серебристо-белые молнии: точно исполинские стрелы они вонзались в тело мира, превращая в пепел лимонно-желтую траву и хрупкие тельца радужных бабочек.

Золотые степи, а вместе с ними и весь мир, дрожали, стонали и рушились под напором разгулявшихся стихий. Растревоженные небывалым по силе выбросом магической энергии Воздух и Огонь, Вода и Земля взбесились и перемешались, точно варево в котле неумелого алхимика: над Лайфгармом проносились волны снежных бурь и огненных смерчей, песчаных ураганов и беспощадных штормов. В Инмарских горах и на лирийских равнинах, на хуторах и в больших городах люди трепетали от охватившего их животного ужаса, от предчувствия неминуемой гибели родного мира.

Виновники же опасно приблизившегося к Лайфгарму конца света, продолжали сражаться. Окруженные сверхмощными щитами и недосягаемые ни для разгулявшихся стихий, ни для взаимных атак, маги творили смертоносные заклятия, безуспешно пытаясь пробить оборону друг друга. Мир сопротивлялся из последних сил, но с каждой минутой надежда выжить становилась всё слабее и слабее: рубины в чаше Источника посветлели, а волшебная вода покрылась тонкой корочкой льда. И вдруг, словно радужное крылышко степной бабочки, сверкнула надежда - временной маг устал, занервничал и, больше не в силах стоять на месте, начал наступать на друга. Дима сделал вид, что поддаётся. Медленно, шаг за шагом, он "сдавал" позиции, позволяя противнику приблизиться, а когда Артём подступил почти вплотную, и его лицо осветилось предвкушением скорой победы, резким движением метнул огромный серебряный диск. Пробив щит, диск прошёл сквозь тело временного мага и взорвался, врезавшись в землю.

- Ты обманул…

Артём обиженно взглянул на Дмитрия и, покачнувшись, рухнул на спину.

- Тёма…

Упав на колени, маг внимательно осмотрел друга, прислушался к тихому, прерывистому дыханию, облегчённо вздохнул и, прикрыв глаза, нараспев зашептал древние магические слова. Временной маг оживал на глазах: на лицо вернулся румянец, губы порозовели, дыхание стало ровным и глубоким. И вот уже Артёма окутывает не предсмертный обморок, а крепкий, здоровый сон. Дмитрий удовлетворённо кивнул, чуть заметно улыбнулся, устроил друга поудобнее и, задумчиво поглаживая спутанные пшеничные волосы, стал ждать его пробуждения…

"Мы почти дошли до конца игры, мальчики", - преисполнившись гордости, подумал Олефир. Так или иначе, он сумел воспитать великолепных боевых магов, ответственных и принципиальных, гордых и смелых, умелых и беспощадных. "Осталось правильно разыграть финал. Ты готов убить меня, Дима! Сделай это, и обретёшь свободу! Не ту, что ты выдумал, а настоящую, полноценную свободу мага! Один удар - и больше никто не сможет подчинить себе Смерть! - Олефир взглянул на бездыханную Хранительницу и брезгливо поморщился: - Но я не могу умереть, пока она жива. Эта стерва, как никто, опасна для тебя, сынок! Несмотря на чудовищную силу, в душе ты по-прежнему ребёнок, Дима. Ты таешь от ласкового слова. И твоя сестрица, если не остановить её, воспользуется этим! Напоит лайфгармской водичкой, и… Не допущу!"

Олефир прошептал заклинание, и перед ним появилась Алинор.

- Пора тебе вспомнить о любимом супруге, дорогая, - ехидно-ласково сказал маг и указал на соседнее кресло.

Алинор с опаской покосилась на тело дочери и села, настороженно глядя на мужа:

- Что тебе надо?

- Помнишь, ты обещала сделать всё, что я скажу, если я оставлю тебя в живых?

- Я не сделаю ничего, что может навредить Диме!

- Что ты, дорогая, напротив. Я хочу, чтобы ты помогла нашему сыну. Ему грозит беда, по сравнению с которой наше с ним противостояние - детская шалость.

- Ты серьёзно?

- Более чем, душа моя. - Олефир протянул жене бокал вина. - Выпей.

Немного помедлив, Алинор сделала глоток и тотчас почувствовала, как нервозность уходит, мышцы расслабляются. Женщина глубоко вздохнула и благодушно посмотрела на мужа:

- Продолжай.

- Ты знаешь, что наш сын влюблен в Хранительницу. Это роковая любовь, но не потому, что они брат и сестра. Дело в самой Станиславе. - Маг помолчал, подбирая слова: - Ключ позволяет Хранительнице влиять на ситуацию, и, боюсь, кое-кто подскажет ей, что Диме было бы неплохо напиться из Источника. Смерть исполнит её прихоть и…

- Пусть, - пожала плечами Алинор. - Он станет сильнее.

- Диме не нужна лайфгармская водичка! Для него она - яд! Не забывай, он запретный сын Хранительницы, а, значит, сильнее других реагирует на магию мира. Он может открыть Источник без Ключа, но и Источник может поработить его, стоит Диме сделать глоток его воды! Она привяжет мальчика к нашему миру, лишив возможности путешествовать. И он фактически окажется в рабстве у Лайфгарма!

- Это твои фантазии.

- А как ты думаешь, почему я отказался напиться из Источника, когда ты предлагала мне?

- Испугался!

- Чушь! Я маг-путешественник и не могу быть связанным ни с одним миром. Наш мальчик такой же! Когда-нибудь Дима захочет посмотреть иные миры. Некоторые я уже показал ему, но, знаю, он захочет большего, потому что в нём есть задатки путешественника. - Олефир глотнул вина. - А Стася со своей волшебной водичкой свяжет его по рукам и ногам. Да и вообще, сказать по чести: твоя дочь - ленивое, самовлюблённое существо, да к тому же, легко поддаётся чужому влиянию. Поэтому, пока она рядом, Дима всегда будет в опасности!

- Ты собираешься убить мою дочь?

- Я должен обезопасить нашего сына!

- Он не простит!

- Простит. Он получит Тёму и будет занят его лечением. У Димы не останется времени для скорби! Так что, тебе нечего бояться, дорогая.

- Мне? - ужаснулась Алинор и расширенными глазами посмотрела на мужа: - Ты хочешь, чтобы я убила дочь?

- Да.

Супруги замолчали. Олефир задумчиво гладил подлокотник кресла, Алинор вертела в руках бокал.

- Почему ты сам не убьёшь её, Фира?