Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский

нервную систему и сердечную деятельность. Я заболел стенокардией, врачи предписывают мне спокойствие. Но можно ли быть спокойным, не имея работы, не имея средств к существованию?

Я болен ангионеврозом, вызывающим частые приступы стенокардии. Я нуждаюсь в физиотерапевтическом лечении, которого в Абане нет.

Вы не должны держать меня в Абане. 16.XII. 1953 г. исполняется уже 5 лет моему поселению. Дайте же мне возможность жить и работать. Речь идет о человеческой жизни. Пока я еще дышу, я не отстану, я буду продолжать, настаивать, буду требовать, — я не хочу погибать бессмысленно.

Из имеющихся у Вас ходатайств Канской Межрайонной Строительно-монтажной конторы «Главсельэлектро» Вы видите, что я еще нужный специалист, могу быть полезным и на таком важном участке, как сельская и колхозная электрификация. Работу мне предлагают и другие предприятия. В Канске — непочатый край работы по моей специальности.

Я знаю, что главное исцеление мое от всех моих болезней — это работа. Право на труд, обеспечиваемое конституцией СССР, это не какое-то беспредметное право, а как гласит статья 118 Конституции, «право на получение гарантированной работы…» Я вынужден прибегнуть к этой цитате, ибо фактически я оказался лишенным священного и незыблемого права на труд в сложившихся для меня в Абанском районе неблагоприятных условиях.

Еще и еще раз настоятельно прошу Вас разрешить мне и моей жене Клемт Ольге Константиновне, переезд на постоянное жительство в г. Канск.

Прошу Вас не задерживать положительного решения, так как мне очень тяжело. Будьте справедливы и гуманны, — от Вашего решения зависит вся моя жизнь.

С. Шлиндман

25. XI. 1953 г.

Вновь прилагаю нотариально заверенную копию справки Абанской РайВТЭК о моей инвалидности, а также заявление моей жены, Клемт Ольги Константиновны.

С. Шлиндман.

В Управление МВД

по Красноярскому краю

от с/поселенки Клемт Ольги Константиновны, —

с. Абан, Советская ул., 5.

ЗАЯВЛЕНИЕ

В связи с ходатайством моего мужа, Шлиндмана Семена Михайловича, о разрешении переезда на жительство в г. Канск, прошу одновременно с ним разрешить и мне переезд в г. Канск для совместного проживания там с мужем.

В городе Канске и я смогу найти себе применение по моей специальности художника-модельера дамского и детского платья.

25. XI.1953 г.

Клемт.

Начальнику Абанского Районного Отделения

УМВД по Красноярскому краю

капитану Попову ПИ.

от с/поселенца Шлиндмана Семена Михайловича, проживающего в с. Абан, по ул. Советской, дом № 5

ЗАЯВЛЕНИЕ

Вам известно, что на протяжении вот уже трех лет я не имею работы. Все мои попытки получить работу по специальности, или хотя бы просто посильную для меня работу, успеха не имели. Тяжелую же физическую работу я выполнять не могу, так как болен бруцеллезом, миокардиострофией, хроническим гастритом (катаром желудка) и выпадением прямой кишки, что подтверждается прилагаемой справкой врачебно-контоольной комиссии от 10/IV. 1953 г. за № 330.

С 14-летнего возраста я привык работать. Теперешнее мое положение безработного, помимо тяжелых материальных условий, создает для меня также и невыносимые моральные мучения Я изголодался по работе. Труд является моей насущной потребностью, без удовлетворения которой я жить не могу, превращаюсь в рухлядь, никчемную развалину. Между тем я являюсь квалифицированным инженером-экономистом и юрисконсультом. Работая по своей специальности, я мог бы принести пользу Советскому Гэсударству, да и сам обеспечить себя. Я вполне еще работоспособен, энергичен и полон стремления плодотворно работать.

Статья 118 Конституции Союза ССР предоставляет мне право на труд, «То есть право на получение гарантированной работы с оплатой труда в соответствии с его количеством и качеством». Однако, дальнейшее содержание мое на поселении в Абанском районе, где окончательно я не могу устроиться, лишает меня этого законного и естественного для всех советских граждан святого права на труд.

Неоднократно я обращался в различные организации Красноярского края (Красноярскстрой, Крас-ноярсклеспромстрой, Крайместпром, Крайуправление промышленности стройматериалов, Красноярсклес и др.) с просьбой о предоставлении мне работы по специальности в одном из предприятий, расположенных в местах ссыльного поселения. В ответ я неизменно получаю сообщения об отсутствии вакантных должностей. Учитывая наличие в районах ссыльного поселения достаточного числа специалистов, рассчитывать на получение работы там мне также не приходится.

В г. Канске, куда уже переехали на жительство некоторые с/поселенцы из Абанекого района я могу получить работу по специальности во многих учреждениях и предприятиях. В частности, предоставляет мне работу Канская Межрайонная Контора «Глав-сельэлектро», выдавшая мне гарантийное письмо и обратившаяся к Начальнику УМВД по Красноярскому краю с ходатайством о разрешении моего переезда на жительство в г. Канск.

Исходя из всего изложенного выше и ссылаясь на письмо Канской Межрайонной Строительно-монтажной Конторы «Главсельэлектро» от 12 сентяября 1953 г. за № 7-9-21, прошу о выдаче мне в установленном порядке разрешения на переезд в г. Канск для работы в «Главсельэлектро». Одновременно прошу разрешить переезд со мной также и моей жене, Клемт Ольге Константиновне.

С. Шлиндман.

15. IX. 1953 г.

Инж. — Экономисту

ШЛИНДМАН Семену Михайловичу.

С. Абан, Красноярского края,

Советская ул., № 5

Канская Межрайонная Контора «Главсельэлектро» подтверждает, что Вам будет предоставлена работа в МРК в качестве Инженера-экономиста и Юрисконсульта.

Одновременно с этим нами возбуждено Ходатайство перед Нач. УМВД по Красноярскому краю о разрешении Вашего переезда в г. Канск.

ДИРЕКТОР КАНСКОЙ

МРК «ГЛАВСЕЛЬЭЛЕКТРО»

П. Маркин.

Первое впечатление от этих документов — отец уже не боец. Надлом личности очевиден. Это уже совсем другой человек — по-другому живущий, по-другому, я бы сказал, поющий песенку своей жизни. Нет, он не развалился до конца, но как-то, видимо, сузился, скукожился, заперся в своих проявлениях. Жизнь по инерции — нормальное, бесконечное, каждодневное, серое существование ссыльного — без перспективы, без зигзагов и ярких пятен. Одиночество вопиющего в пустыне столь затянулось, что встал вопрос: зачем вопить, коль бесполезно вопить.

Нельзя сказать, что он сдался, но какая-то оторопь берет меня, когда он с присущей ему упертостью ведет новые великие войны с КГБ — сначала за то, чтобы ему вернули одеяло, пропавшее при аресте, потом за то, чтобы его переселили в Канск с женой, где у него, безработного и голодающего ссыльного, появится работа. Душераздирающая переписка. С одной стороны, маленький человечек, изнывающий от своих повседневных нищеты и пустоты существования, а с другой — государство, этот голем бесчеловечности, безразличия к доходяге. Опять кто кого?

Отец. Глупости всё!.. Просто я понял, что жизнь потеряна и уже НИКОГДА, понимаешь