Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

Даже если вся работа сталелитейной промышленности замирает, котлы кипят, иначе, когда их содержимое застынет, придется демонтировать и переустанавливать рабочий инвентарь на сумму в несколько сотен тысяч империалов.

– Это все, кто откликнулся? – спросил я у Инчиваля, отчаянно вытирающего со лба пот.

– Все. Две тысячи!

Я окинул взглядом эту прорву народу. Мужчины занимают всю цеховую площадь, они смотрят на меня с производственных конструкций, с высоты в два-три этажа. Им едва хватает места.

– Итак, – я повысил голос, – это все? Две тысячи? Я ожидал большего от самоотверженных ветеранов!

– Нас было больше, но многие вернулись к семьям, когда началось это безумие! – выкрикнули мне из толпы.

– Совершенно замечательно! Значит, остались лишь несчастные бессемейные пропойцы, которым не о ком беспокоиться даже в колыбели гражданской войны! И впредь, капрал Эймсон, не смейте разевать пасть, когда говорит старший по званию! Господа и таны! К молчанию! Я сказал… Братья!

Этот возглас заставил зарождающийся ропот улечься. Нет, они взволнованы не моим к ним обращением, а двумя преднамеренно произнесенными вместе словами, которые нагоняют страх на любого солдата – гражданская война.

– Вы все знаете, кто я такой! А я знаю, кто вы такие! Вы знаете, что я творил, сражаясь во славу мескийского владычества, а я знаю, какие приказы исполняли вы! Некоторые из вас думают, что мой труп должен сейчас гнить в земле, а я полагаю, что некоторые из вас уже настолько отравили свою печенку, что не проживут дольше полугода после сего дня! Мы знаем друг друга, мы братья по оружию, и потому вы пришли, когда я направил вам письма с просьбами о помощи! Вы пришли под сень красного замка! – Я перевел дыхание, быстро и незаметно. Умение говорить для тана не менее важно, чем умение фехтовать, я убедился в этом давно и прочно, ведь не воители ведут народы, а талантливые лидеры! – Вы знаете, о чем я прошу вас! Вас, солдат! Ибо вы солдаты настоящие! Я видел, как вы жили в бою, и я был вынужден следить, как вы медленно разлагались в кабаках! Солдаты живут лишь на бранном поле, и даже когда они погибают, они остаются солдатами! Здесь же вы гнили заживо, превращаясь в то, чем стали сейчас! Призраки солдат! Я спрашиваю вас, готовы ли вы вновь надеть форму и обратить оружие против врагов империи, если я укажу вам этих врагов? Готовы ли вы вновь вдохнуть горький ветер войны полной грудью и взглянуть смерти в лицо еще раз? Готовы ли вы сразиться?

Они не ответили мне громким согласием, как могли бы сделать обычные солдаты, воодушевленные речью своего офицера. Ведь они, эти ветераны, есть те, кто без пафоса и высокомерия зовутся элитой. Потрепанной, местами располневшей, где-то больной и морально истощенной годами беспробудного пьянства, но несомненно элитой. А элита не позволяет так просто собой играть, она заслужила право думать самостоятельно, если это настоящая элита, а не те, кто в нашем мире подчас смеют себя так прозывать. И они не прокричали мне «ура», а вместо этого очень быстро нашли знакомых капралов и без суеты разделились на подразделения. Капралы начали выдавать ветеранам обмундирование, экипировку, амуницию. Быстро нашлись и офицеры. Их мало, но они не потеряли авторитета со времен войны и принялись умело, быстро упорядочивать процесс подготовки. Ветераны дали свой ответ.

– Многие из них не держали оружие в руках со времен войны, – тихо напомнил мне л’Калипса. – Видите того рыжего человека с бакенбардами? Я отсюда слышу его отдышку, его брюхо переваливается через ремень.

– Капрал Мозес Идж.

– А вон тот люпс? У него лысин на теле больше, чем я могу посчитать, он слишком стар.

– Младший лейтенант Уко Дакфельт.

– На них вы собираетесь опереться? Их вы намерены вести в бой?

– Белые офицеры никогда не были высокого мнения об алых солдатах. И вы бы не сверкали кителем, наши солдаты отвечают вам взаимностью, генерал. Они до сих пор не простили трусливого стояния под Брехмари.

– О, этой старой песни я наслушался вдоволь!

– Три тысячи великолепно подготовленных и имеющих огромный опыт солдат полегли под парометным огнем, потому что вы не соизволили выступить из Лакшми, чтобы перехватить партию оружия, направленную махараджей аджамешам! Мы шли в атаку, не зная, что нас ждет чертова свинцовая жатва! Полегло бы больше, если бы я не приказал гробить всех полковых лошадей на экстренной перевозке артиллерии с последующей артподготовкой! Так что не вам, дорогой Аррен, указывать мне, на каких солдат мне полагаться! Ни один не повернулся спиной! Ни один не сбежал.

– Все в порядке? – К нам приблизился Онтис Бур.

– Полковник окунулся в военные воспоминания. Порой это бывает тяжело.

Краем глаза промышленник следил за тем, как солдаты разбирают его оружие, то самое, что он подготовил по моему заказу, и обмундирование, которое он должен был направить на восток, к нынешним дивизиям из замка Сангуашлосс. Все размеры, на любого солдата, к какому бы виду он ни принадлежал. Оружие, патроны, медицинские наборы, все.

– Все замечательно, господин Бур. У вас хватит грузовиков под наши нужды?

– Грузовых стимеров у меня достаточно, чтобы перевезти хоть десять тысяч солдат, да и запасные будут, на случай поломок. Но они не блиндированы, это вы должны знать наперед. Скажите лучше, куда везти ваших солдат? Я слышал, весь город бушует.

– Бушует. Но пока солдаты не нужны. Погрузите их, погрузите парометы и выезжайте на окраины Эрценвика. С вами будут агенты Ночной Стражи, их инсигнии послужат безотказными ключами для констеблей и ош-зан-кай, но не для солдат столичного округа и не для Провожатых.

– Вы думаете… – человек явственно вздрогнул, – гвардия выйдет в город?

– Если все будет так, как я задумал, выйдет. Так что берегитесь их, не дай Луна моим солдатам столкнуться с Провожатыми, потери с обеих сторон будут огромны, но нас перебьют всех.

– Потому что солдаты «Сангуашлосс» в столице появиться не могут по всем законам здравого смысла, – ввернул л’Калипса. – Это несуразица. Колониальная армия воюет за пределами метрополии, по метрополии она может лишь передвигаться и никак иначе. С оружием и при командирах, колониальные войска без соответствующего приказа его величества стоят вне закона. А учитывая, что творится сейчас, Провожатые будут очень подозрительны. А вы знаете, какова их главная и единственная реакция на все, что их нервирует?

– Об этом ходят легенды… мрачные городские легенды.

– Где майор л’Файенфас?

– Господин маг? Он попросил в свое распоряжение один из административных кабинетов для сбора и отладки своего агрегата.