Год короля Йавана - Кэтрин Куртц

— Ты?! — завопил он, ткнув в Джавана кинжалом, и вновь устремился в атаку.

Глава 40

Глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную.

Джаван инстинктивно пригнулся, вскинул руку и тут же создал защитный покров между ними, поглотивший огненный шар во вспышке багряного света. Не дожидаясь продолжения, Ситрик развернулся на каблуках и устремился прочь по коридору. В тот же миг Гискард оттолкнул одного из оставшихся в живых стражников и перешел из обороны в нападение, собрав всю доступную ему магию, дабы остановить бегство Ситрика. В тот же миг, как только он понял, что задумал Гискард, Джаван присоединил к его силе свою собственную.

Мощное заклятие настигло Ситрика, едва тот сделал дюжину шагов. С истошным криком он рухнул на пол, и мгновенно вспышка пламени охватила его, оставив лишь скорченное почерневшее тело. В гробовом молчании Джаван услышал шаги, гремевшие по лестнице в другом конце коридора, и кончиком меча указал на стражников, распростершихся вокруг Гэвина. А Ориэль…

«Сделай так, чтобы никто из них ничего не вспомнил!» — мысленно передал Джаван Гискарду и бросился к Целителю, чтобы проверить, как он.

Ориэль скорчился, стоя на коленях, прижимая к груди израненные руки. Из тонкого пореза на щеке сочилась кровь, но в остальном, казалось, он ничуть не пострадал… если не считать хаоса, царившего в его сознании.

— Мераша! — воскликнул Джаван. — Должно быть, ею смазали лезвия мечей. Карлан, скорее сюда. Подними Ориэля на ноги! Заставь его ходить, не останавливаясь. Только не дай ему лишиться чувств. Я не знаю, какую дозу он получил.

— Стража! — закричал он, завидев людей в камзолах Халдейнов. — Скорее лекарей сюда, и, Боже правый, Гэвин…

Он метнулся к павшему рыцарю, опустился на колени прямо в лужу крови и, отбросив меч, приподнял молодого рыцаря за плечи. Теперь на площадке было тесно от людей, стражники пытались позаботиться об Ориэле, но Джаван почти не обращал на них внимания, замечая лишь Карлана, который встал у него за спиной.

— Гэвин, сейчас приведут лекаря, только держись. Что случилось? — прошептал он, рукой в перчатке зажимая зияющую рану на груди у юного рыцаря, словно пытаясь удержать в нем жизнь… хотя, даже на самый беглый взгляд, у Гэвина было не менее трех других серьезных ранений.

Заслышав знакомый голос, рыцарь набрал в себе сил приподнять голову и открыл глаза.

— Не понимаю, — с трудом выдавил он. — Это были наши люди. Мы как раз возвращались из покоев вашего брата, и они просто… напали на нас. — Он закашлялся, сплюнул кровь, и Джаван встревожено оглянулся по сторонам. Даже если бы Ориэль не был одурманен мерашей, — а ведь он еще может умереть, если получил слишком большую дозу! — Джаван сомневался, что и самый лучший Целитель мог бы помочь сейчас молодому рыцарю.

— Я… пытался защитить его, мой принц, — прошептал Гэвин слабеющим голосом. — По-моему, я… убил двоих, прежде чем они до меня добрались.

— Троих, — поправил Джаван. — И ты сделал больше, чем мог бы любой другой на твоем месте.

Содрогаясь, Гэвин прикрыл глаза, затем вновь посмотрел на Джавана.

— Почему вдруг… стало так темно, сир? Я… ничего не вижу…

— О, господи, Гэвин, прости, — выдохнул Джаван, и склонился над умирающим.

— Я горжусь… что послужил своему королю, — прошептал Гэвин. На губах его вздувались кровавые пузыри. — Меч, мой господин, дайте мне крест, чтобы я мог держать его.

Джаван, заливаясь слезами, вслепую потянулся за мечом. Рукоять была скользкой от крови Гэвина, и он попытался вытереть ее о свою тунику, прежде чем передать оружие умирающему.

— Меч Халдейнов для защитника Халдейнов, — произнес он чуть слышно и помог рыцарю поднести крестовину к губам, дабы тот мог поцеловать освященную реликвию. — Сияющий крест для того, кто верой и правдой служил своему королю и предстанет пред троном Царя Небесного, коему служим мы оба. Да примет он тебя в лоно Свое, Гэвин, и да обретешь ты покой в служении Всевышнему.

Гэвин нашел в себе силы выдохнуть последнее «Аминь», и в тот же миг Джаван ощутил, как душа его отлетела. Он стиснул мертвеца в объятиях, тряхнул головой и негромко застонал.

Но мало-помалу окружающий мир вернул его к действительности. Подняв глаза, он обнаружил вокруг людей в черных накидках с алым подбоем. Карлан с Гискардом стояли рядом, устало опираясь на мечи. Лекарь в одеждах цветов сэра Робера опустился рядом со стонущим Ориэлем, внимательно осматривая его ладони. Другой лекарь, в рясе Custodes, стоял у ног Гэвина, держа в руках сумку с лекарствами. Вид у него был искренне огорченный.

— Пусть кто-нибудь скажет тому лекарю, что Ориэля нужно заставить подняться на ноги и ходить, — заявил Джаван, осторожно уложил тело Гэвина на пол и, приняв помощь Карлана, поднялся. — Не дайте ему лишиться чувств, скорее всего, он получил слишком большую дозу мераши, она была на кинжале Ситрика. И поосторожнее обращайтесь с мечами, скорее всего, клинки тоже отравлены.

Весь в крови Гэвина, он ошеломленным взглядом окинул поле боя. Ран в коридоре вместе со своими людьми осматривал тело Ситрика, а двоих уцелевших халдейнских солдат взяли под стражу рыцари Custodes под командованием Альберта. Над кем-то из покойных священник читал отходную молитву.

— Что ж, ловко получилось, — заявил Ран, выйдя на лестничную площадку и свирепо уставившись на Ориэля. — Он убил его, и теперь при дворе не осталось других Дерини. Вы в завидном положении, не так ли, сир?

Джаван неприязненно покосился на Рана, в душе, однако испытывая облегчение, что тот решил, будто убийство — дело рук Ориэля.

— На самом деле, — заявил он, — похоже скорее, что ваш Дерини пытался убить моего. Это вы велели ему?

— Разумеется, нет, — воскликнул Ран возмущенно, и он говорил правду.

В таком разе, все случившееся казалось еще более необъяснимым. Джаван мог понять, почему его противники желали смерти Ориэля, и именно такова была цель Ситрика, но кто мог осмелиться отдать ему такой приказ, не спросясь Рана.

— Ну что ж, я намерен выслушать, что расскажет мастер Ориэль, прежде чем выносить суждения, — заявил Джаван, глядя на Целителя, которому лекарь сэра Робера пытался влить в горло какое-то снадобье.

— Что там у вас такое?

— Это просто бодрящее средство, сир, чтобы противостоять усыпляющему воздействию мераши. Конечно, это означает, что с отравой ему придется бороться в сознании, но все лучше, чем заснуть и не проснуться.