Город бездны - Аластер Рейнольдс

Мои слова не тронули Рейвича.

— Значит, дело в этом? Из-за этого вы ищете Таннера?

— Нет. С ним женщина — ее зовут Амелия. Она из ордена Нищенствующих, кем бы ни представлялась. Полагаю, что Таннер убьет ее, как только она будет ему не нужна.

— Вы прибыли, чтобы спасти ее, рискуя собой? Как благородно.

— Благородство здесь ни при чем. Это… просто человечность, — эти слова казались мне совершенно чуждыми, но я не постыдился их произнести. — Вам не кажется, что этому месту не хватает человечности?

— Вы убьете человека, чьими воспоминаниями завладели? Вам не кажется, что это похоже на самоубийство?

— Я буду решать этические проблемы, когда подотру кровь с пола.

— Ваше здравомыслие восхитительно, — сказал Рейвич. — Кажется, назревают весьма интересные события. Более любопытные, чем я ожидал.

Я насторожился.

— Что вы хотите сказать?

— Кажется, я сказал вам, что Таннер уже здесь? Прямо здесь — вот что я имел в виду. Я позволил ему развлекаться в свое удовольствие, пока вы не появитесь.

За спиной Рейвича в золотой дымке появился черный прямоугольник. Из него вышел человек, как две капли воды похожий на меня.

Глава 42

Во мне снова проснулся инстинкт солдата. Рука привычно ощутила рукоятку пистолета… несуществующего пистолета. В любом случае, я не смогу спокойно убить Таннера Мирабеля. Это было бы все равно что пристрелить самого себя.

За ним из темноты в золотое пятно света вышла сестра Амелия из ордена Нищенствующих. На ней уже не было привычной мне одежды — мантию сменило неброское платье, но эту женщину я не спутал бы ни с кем. Впрочем, кулон-снежинка по-прежнему висел у нее на шее.

Таннер подошел к Рейвичу и встал рядом с его креслом. В темном пальто, почти достигавшем пола, он показался мне очень рослым — на дюйм выше меня — и держался чуть иначе. Та вызывающая самоуверенность, которая проскальзывала в его движениях, свойственна нам обоим — и не только она. Сходство было поразительным. Нет, мы не выглядели близнецами — скорее братьями или одним и тем же человеком, на лицо которого по-разному падает свет. Игра теней может удивительно менять внешность. Но я никогда не замечал у себя жестокого выражения, которое видел на лице Таннера — возможно, мне просто не довелось в нужный момент посмотреться в зеркало.

Первой дар речи обрела Амелия:

— Что происходит? Я не понимаю.

— Хороший вопрос, — отозвался Таннер. Его рука, затянутая в перчатку, опустилась на высокую резную спинку кресла. — Просто замечательный вопрос. — Он склонился, словно разглядывая безглазое лицо человека, которого собирался убить. — Если хотите ей ответить — валяйте, красавчик. Смелее.

— Значит, вы понимаете, кто я такой? — спросил Рейвич.

— Ага. Очевидно, вы предпочли быстрый грязный скан. Позвольте мне догадаться. Тотальные повреждения нервной системы, клеточных структур, генетических механизмов. Эти живодеры, наверно, напичкали вас медишнами — но это все равно что подпирать падающее здание соломинками для коктейля. Судя по вашему виду, вам осталось несколько часов, а может, и того меньше. Я прав?

— Несомненно, — отозвался Рейвич. — Надеюсь, это вас немного утешит.

— Да неужели? — Таннер провел кончиками пальцев по голове Рейвича, словно ощупывая старинный глобус.

— Вы опоздали.

— Это можно исправить.

— Прекрасно. Но какой в этом смысл? Можете стереть это тело в порошок — я только поблагодарю вас, испуская последний вздох. Вся моя сущность, все, что я знал и чувствовал, сохранены навечно.

Таннер отступил на шаг.

— Значит, скан был успешным? — деловито спросил он.

— Вполне. Пока мы тут беседуем, я нахожусь где-то в распределенной архитектуре процессоров — это целая сеть, которой располагает Убежище. Мои дубликаты уже отправлены на пять других обителей, названия которых неизвестны даже мне. Можете взорвать Убежище ядерной бомбой — это ничего не изменит.

Значит, час назад я беседовал со сканом Рейвича. Чертовы конспираторы… Все это время они играли в паре. Рейвич абсолютно прав. Что бы ни предпринял Таннер — все будет бессмысленно. И, подозреваю, это ему уже безразлично. Он добился своей главной цели — заманил меня сюда.

— Вы умрете, — сказал Таннер. — Думаете, я поверю, что для вас это ничего не значит?

— Я не знаю, чему вы верите, и не хочу знать. Откровенно говоря, Таннер, мне это совершенно не интересно.

— Кто вы такие? — снова спросила Амелия, и на лице ее появилась тревога. Похоже, до сих пор он поддерживал в ней доверие, скрывая истинную цель своей миссии. — Почему вы говорите, что должны его убить?

— Потому что мы убийцы, — сказал я. — Мы оба лгали вам. Разница между нами в том, что я никогда не собирался убивать вас.

Таннер шагнул к ней, но недостаточно быстро — он не хотел оставлять Рейвича. Амелия, уже не на шутку встревоженная, подбежала ко мне, щелкая каблучками по двухцветной мозаике пола.

— Пожалуйста, объясните мне, что здесь происходит!

— Некогда, — сказал я. — Просто поверьте нам. Сознаюсь, я обманул вас, мне очень жаль. Но тогда я не был самим собой.

— Можете ему поверить, — проговорила Шантерель. — Он прилетел сюда с риском для жизни — прежде всего, чтобы спасти вас.

— Она говорит правду, — подтвердила Зебра.

Я смотрел в глаза Таннеру. Он все еще стоял позади кресла Рейвича. Роботы неподвижно стояли на прежнем месте, словно демонстрируя безразличие к происходящему.

— Вы остались один, Таннер, — произнес я. — Думаю, ваши козыри вышли. — Я обернулся к остальным: — Мы можем покончить с ним, если вы мне подыграете. У меня все его воспоминания. Я предвижу каждый его ход.

Квирренбах и Зебра встали у меня по бокам. Шантерель чуть сзади, а Амелия отступила в тыл.

— Осторожно, — шепнул я. — В отличие от нас, он мог протащить в Убежище оружие.

Я сделал два шага к трону Рейвича.

И тут под стеганым одеялом что-то шевельнулось. Рука, до сих пор скрытая тканью, метнулась наружу, сжимая крошечный, осыпанный драгоценностями пистолет. Рейвич с поразительной быстротой вскинул свое оружие, словно его на миг покинула немощь, и трижды выстрелил. Пули пролетели мимо меня, оставив серебристые мазки на моей сетчатке.

Квирренбах, Зебра и Шантерель упали на пол.

— Уберите их, — каркнул Рейвич.

Роботы-слуги ожили и молчаливо, как призраки, скользнули мимо меня. Опустившись на колени, они подняли тела и скрылись с ними в темноте — наверно, так лесные духи уносят свои жертвы.

— Ты дерьмо, — проговорил я.

— Они живы, — успокоил Рейвич, возвращая руку под одеяло. — Это просто снотворное.

— Зачем ты это сделал?

— Я то же хотел спросить, — сказал Таннер.

— Они нарушали симметрию. Теперь вы остались вдвоем, не так ли? Идеальное завершение вашей Игры, — он склонил свою лысую голову в мою сторону. — Признайтесь, простота — лучшая красота.

— Что вам нужно? — осведомился Таннер.

— Я уже получил все, что хотел. Вы двое, в одном зале.

— Похоже, вы от меня кое-что скрыли? — сказал я.

— Ну, скажем… данные, которые я добыл перед тем, как покинуть Окраину Неба. Весьма любопытно.

Рейвич снова высунул из-под одеяла пистолет, на этот раз целясь в Таннера. Точность прицела оставляла желать лучшего, но жест произвел должный эффект: Таннер попятился. Теперь мы стояли на равном расстоянии от кресла.

— Почему бы вам не поделиться своими воспоминаниями? — продолжал он. — А я заполню пробелы, — он кивнул Таннеру. — Начнем с вас.

— С чего мне начать?

— Можете начать с гибели жены Кагуэллы, поскольку это ваша вина.

Почему-то мне вдруг захотелось защитить Таннера.

— Он убил ее не нарочно, сволочь. Он пытался спасти ей жизнь.

— Ну и что? — презрительно фыркнул Таннер. — Я сделал то, что должен был сделать.

— Но, к несчастью, вы промахнулись, — подсказал Рейвич.

Казалось, Таннер не слышал, он продолжал вспоминать вслух:

— Может быть, я промахнулся, а может, и нет. Быть может, я сам решил убить ее — она никогда не стала бы моей.

— Нет, — вмешался я. — Это было совсем не так. Ты пытался спасти ее…

Будь я проклят, если действительно это знал.

— В общем, я понял, что Гитте конец, — продолжал Таннер. — Однако Кагуэллу можно было спасти. Он был ранен не слишком тяжело. Поэтому я подключил их обоих к системам жизнеобеспечения и отвез в Дом Рептилий.

Я невольно кивнул, вспоминая этот адски долгий путь через джунгли, когда мне приходилось справляться с болью в культе. Хотя на самом деле это был не я… Это был Таннер, и я знал об этом только из его воспоминаний…

— Когда я вернулся, люди Кагуэллы, которые оставались в Доме, встретили меня и забрали тела. Они сделали для Гитты все, что можно, хотя и понимали, что это бессмысленно. Кагуэлла пробыл несколько дней в коме, но в конце концов выкарабкался. Впрочем, он почти ничего не помнил.