Пол и гендер - Евгений Ильин

Берн Ш., 2001, с. 119–120.

Хотя создателем теории андрогинности считается Сандра Бем, у нее были предшественники, в том числе и Карл Юнг.

К. Юнг (1994) видел в идее единства двух противоположностей – мужского и женского – образ архетипический. Воплощение женского начала в мужском бессознательном ( анима ) и мужского в женском ( анимус ), т. е. психологическую бисексуальность он рассматривал как самые значительные архетипы, как регуляторы поведения, проявляющие себя наиболее типично в некоторых снах и фантазиях или в иррациональности мужского чувства и женского рассуждения.

Как анимус, так и анима пребывают, по К. Юнгу, между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным. Анимус выражается в спонтанных, непреднамеренных взглядах, влияющих на эмоциональную жизнь женщины. Анима является сходным соединением чувствований, которые влияют на миропонимание мужчин, будучи направленным на бессознательное и двусмысленное в женщине, а также в сторону ее тщеславия, холодности и беспомощности. Архетип «анима – анимус», по К. Юнгу, состоит из вытесненных, непрожитых черт личности, заключающих в себе огромные возможности и энергию для более полной реализации потенциала личности. Оставаясь в бессознательном, анима и анимус являются во многом опасными. Осознание же мужчиной своей внутренней женственности (анимы), а женщиной – мужественности (анимуса) приводит к открытию и интеграции истинной сущности, что является показателем личностного роста.

Близка к точки зрения К. Юнга и позиция представителя современной аналитической психологии Р. Джонсона (1995), который полагает, что жизненный путь женщины – это непрерывная борьба и эволюция по отношению к мужскому образу жизни, находящемуся как вовне ее, так и внутри, в качестве собственного анимуса. «Развитие женщины может продолжаться, если анимус, осознанный как таковой, займет положение между сознательным Эго и бессознательным внутренним миром и станет посредником между ними, помогая, где только может. Впоследствии он поможет открыть для нее подлинный духовный мир», – пишет Р. Джонсон (с. 41).

Разрабатывая свою теорию, С. Бем (Bem, 1975, 1978) стремилась освободить людей от тюремных стен гендерно-ролевой стереотипизации и оказать помощь в создании концепции психического здоровья. Если до С. Бем люди строго делились на маскулинных и фемининных, то она стала говорить о том, что как мужчины, так женщины обладают и маскулинными и фемининными чертами, и все дело в том, какие черты преобладают у данного человека. При этом более адаптивной к условиям существования в социуме С. Бем считает андрогинную личность.

Как отмечает К. Мартин (Martin, 1990), раньше андрогинное поведение допускалось родителями только в отношении девочек, теперь взгляды изменились, и андрогинным может быть и мальчик. Такое поведение вырабатывается у детей в том случае, если оно моделируется на глазах ребенка родителем своего пола и принимается (поощряется) родителем противоположного пола (Ruble D., 1988).

Новый уклад жизни ведет к возникновению новых психологических и социальных характеристик обоих полов. И мужчины и женщины стремятся сегодня к реализации «второй половины» своей натуры, которую их веками учили подавлять. В результате происходит смешение мужских и женских качеств, отрицание неравенства полов и их строго взаимодополняющего характера.

Еще одно новое явление – размывание векового стереотипа мужчины-воина, образа, уходящего в глубокую древность. Сегодня, когда над миром нависла угроза ядерной войны, бессмысленно, говоря о будущем, приписывать мужчине достоинства традиционного воина. Все мы, мужчины и женщины, можем стать жертвами такой войны, и у нас не будет ни времени, ни возможности для самозащиты. Призрак атомной бомбы заставляет не думать о различиях между полами: ведь «нажать кнопку» сможет и женщина.

Но кроме этой апокалиптической картины, современные войны рождают иные образы человека с оружием в руках. И в этом нет ничего удивительного: просто война перестала быть прерогативой мужчин, равно как активность или пассивность перестали быть свойствами одного или другого пола.

Как ни странно, характерные качества мужчин пока еще не стали предметом столь широкой дискуссии и споров, как специфические черты женщин. И все же мы осмелимся предсказать, что в ближайшие 50 лет этот вопрос встанет очень остро.

Похоже, что женщины усвоили чисто мужские качества, сохранив при этом традиционно женские черты. Западная женщина XX в. – своего рода двуполое создание. Она одновременно мужественна и женственна, играя то одну, то другую роль в зависимости от времени суток или периода жизни. Она с неохотой принимает новое и отказывается от старого, балансируя, как канатоходец (что не всегда легко), между своими женскими и мужскими устремлениями. То пассивная – то полная энергии, то любящая мать – то честолюбивая эгоистка, то нежная – то агрессивная, то терпеливая – то напористая, современная женщина смешала все карты, которые сдала ей судьба.

На фоне этого «женского бунта» сразу становится заметным сопротивление мужчин, и даже их обеспокоенность. Изменения, которые происходят с женщинами, и их новые требования заставляют мужчин ставить под сомнение свое традиционное отношение к самим себе. Тот факт, что женщины освоили все мужские занятия и присвоили себе черты, которые испокон веку считались мужскими, часто воспринимается мужчинами как грабеж средь бела дня, как утрата, с которой они никак не могут примириться.

Мужчинам трудно усваивать черты женского характера и открыто проявлять их в своем поведении, поскольку они усматривают в этом угрозу своему мужскому достоинству. Что касается женщин, то они иначе смотрят на эту проблему. Наиболее убедительное объяснение такой реакции мужчин дает американский психоаналитик Роберт Дж. Столлер. В противоположность Фрейду он утверждает, что «мужские» качества ничуть не сильнее или естественнее женских. В первые несколько месяцев жизни новорожденный мальчик отождествляет себя с матерью, в симбиозе с которой он живет.

Элизабет Бадинтер (Курьер ЮНЕСКО. 1986. Апрель).

В ряде зарубежных исследований точка зрения С. Бем получила подтверждение. Так, была обнаружена связь андрогинии с ситуативной гибкостью, высоким самоуважением (Orlofsky J., 1977), мотивацией к достижениям (Spence J., Helmrich R., 1978), хорошим исполнением родительской роли (Baumrind D., 1982). Отмечена также большая удовлетворенность браком, большее ощущение благополучия и т. д. В нашей стране тоже есть сторонники точки зрения, что андрогиния имеет преимущества. Так, по мнению В. М. Погольша (1997, 1998), мужчины и женщины, обладающие чертами андрогинности, могут иметь преимущества, например, в способности влиять на других людей. Установлено, что у людей складываются более удовлетворительные отношения с андрогинными партнерами (Ickes, 1993). Это же показано и В. А. Порядиной с А. В. Морозовым (2007): андрогинные студенты являются более эффективными коммуникаторами, они экстравертированы, уравновешенны. В то же время они склонны к лидерству и в достаточной степени стрессоустойчивы. Впрочем, такими же характеристиками, по данным этих авторов, обладают и маскулинные студенты. Неслучайно достоверных различий между андрогинными и маскулинными выявлено не было. Различия проявились между фемининными, с одной стороны, и маскулинными и андрогинными – с другой. Очевидно, авторы неудачно выбрали границу между андрогинными и маскулинными (в методике, которую авторы использовали (шкала «маскулинность – фемининность» Фрайбургского опросника – FPI), эти границы не установлены).

Степень андрогинности значительно зависит от этнических и социальных факторов. Так, афроамериканцы и пуэрториканцы, как мужчины, так и женщины, более андрогинны, чем евроамериканцы (Binion D., 1990; Dugger K., 1988). Объясняют это высоким уровнем безработицы среди чернокожих мужчин и низкой оплатой их труда, в результате чего чернокожие женщины заняли на рынке труда более уверенные позиции по сравнению с белыми женщинами. Их представление о женственности стало включать уверенность в себе, находчивость и самостоятельность, физическую силу.

Андрогинные личности действительно производят впечатление более адаптивных и умеющих приспособить свое поведение к требованиям актуальной ситуации (Нarter, Watersa, Whitesell, Kastelic, 1998; Schaffer, Pegalis, Gornell, 1992). Кроме того, выясняется, что андрогинные дети и подростки обладают более высоким самоуважением и воспринимаются как более привлекательные и адаптированные, чем их сверстники, принадлежащие к традиционному половому типу (Allgooed-Merten, Stockard, 1991; Boldizar, 1991; O,Heron, Orlofsky,1990). Наконец, андрогинные мужчины все же чувствуют себя вполне мужественными, а андрогинные женщины – адекватно женственными, хотя порой и демонстрируют качества, традиционно приписываемые представителям другого пола (Spence, 1993).