Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

нужно побыть вдвоём. Любовь — это святое. А у меня целая стопка учебников есть для развлечения. И сухари с печеньками.

Таня рассмеялась, очевидно вспомнив распространённую в интернете картинку с милым монстриком, который заманивал всех на тёмную сторону силы именно этими сладостями.

Мы улыбнулись друг другу и помахали руками, Рагнар же откланялся по всем правилам этикета и повёл меня в сад, где должен был превратиться в дракона и доставить меня в Ургран. Я так думала. Однако у моего мужчины был иной план действий, о чём я поняла, стоило нам спуститься этажом ниже. Меня вжали в стену большим и горячим телом. Возбуждённым телом!

— Я соскучился, — с намёком произнёс дракон, склоняясь ко мне с явным намерением поцеловать.

А я прекрасно понимала, что это опасно, что мы можем не успеть попасть в Ургран, что стоит остановить это безумие… хотя бы отложить до прибытия в летний дом, но… приподнялась на цыпочки, обняла его за крепкую шею, потянулась навстречу.

— И я.

Глава 38

Я сидела в Ургране на своей любимой террасе и любовалась закатом, нервно подёргивая ножкой. Рагнар не стал нести на крыльях, а провёл в городской дом и переместил с помощью уже знакомого мне артефакта, а затем… оставил одну с каадом! У него, видите ли, дела! После поцелуев!

Я была обижена, зла, подозрительна и до сих пор так и не активировала волшебный куб. Если ещё он скажет какую–нибудь гадость, я за себя не отвечаю!

Как вообще можно бросить девушку после таких головокружительных поцелуев⁈ Это преступление! За такое нужно наказывать с особой жестокостью! Например, женитьбой!

Потрясла головой. Придумала тоже — женитьбой. Нетушки. Никаких радостей гадкому ящеру! Пусть страдает и мучается, как я сейчас.

Вдалеке появилась Цода, махнула тонкой, словно веточка, рукой, привлекая внимание.

— Прости, я так зла, что не могу успокоиться. Мне нужно ещё немного времени, — произнесла, сообразив, что чувствительная девушка–цан не может подойти. Затем дошло, что всем цанам в доме нехорошо, крикнула: — Прогуляюсь к воде и вернусь.

Море всегда успокаивало, но сегодня складывалось ощущение, что всё в мире против меня — начал вредничать Огонёк.

«Почему снова к воде? Чего тебе дома не сиделось? Надо было меня оставить в чаше с дровами, не тащить с собой. Хотя… Рагнара ведь дома нет, значит, я за главного и должен за тобой присматривать. Иди в дом! Живо!» — разглагольствовал он, не получая обратной связи — я шагала, вколачивая пятки в прохладный песок и не думала останавливаться или выходить на контакт. — «Ну, пожалуйста, дорогая, вернись в дом», — переключился он на уговоры. Без толку. Меня буквально трясло от бешенства, когда я спускалась к воде, теперь же оно только усилилось. — «Это небезопасно!»

— Мы в Ургране, он находится в невидимой глазу сфере производства огненных тёмных. Как, скажи мне, сюда может кто–то проникнуть? — печатая каждое слово выплеснула гнев на ни в чём не повинного Огонька, но не успокоилась. Только через несколько минут, когда дом был далеко позади и мне ничто не напоминало о Рагнаре, выдохнула. — Прости, Огонёчек. Я сама не своя.

— Что тебя на самом деле тревожит? — раздался голос за моей спиной.

Обернулась. Рядом стоял отец. На мгновение подумала, уж не галлюцинация у меня, он ведь в другой системе и…

— Привет, — поздоровалась машинально. — Ой, простите!

— Обращайся ко мне на ты и называй папой, как делаешь про себя, мне нравится, — заметил он с улыбкой и пошёл в ту сторону, куда я улепётывала от собственных чувств минутой ранее. — Итак, что случилось?

— Откуда ты знаешь, что я нуждаюсь в поддержке? — спросила, испытывая некоторую неловкость. Мы пока мало общались и я элементарно к этому не привыкла.

— Твой дракон сказал. Мы… достигли договорённости в твоём отношении, одна из них — если он чувствует, что я тебе нужен, он сообщает.

«Я думаю о море, я думаю о море», — попыталась спрятать неприличные видения последней встречи с Рагнаром, чем вызвала у папы приступ смеха.

— Неужели ты не можешь не слушать мои мысли? Это личное! — выпалила нервно.

— Прости, дочь, невозможно. Для меня слышать мысли — то же самое, что дыхание. И, поверь, меня сложно смутить.

— Меня — легко.

— Реши эту проблему. Ты огненная тёмная, никто и ничто не должно тебя смущать. Мир жесток. Принимай факты как данность, работай с тем, что есть на самом деле, — строго проговорил отец.

— Это не так просто, как может показаться, — вздохнула, вспомнив, как Рагнар объяснял то же самое, только про обнажённое тело.

— И правильно делал. Тебя не должны заботить такие мелочи, как общественное мнение. Ты — наследная принцесса тёмной империи, Миа, тебе позволено всё.

— Кроме тех ограничений, что назначили родители, — заметила с очевидным намёком.

— Родительские ограничения нужны исключительно для безопасности детей. Я вижу, что тебя уже не особо тревожит моя меркантильность в отношении Рагнара, и это правильно. Вы поженитесь, он станет моим сыном, вы родите детей, которым мы сейчас обеспечиваем будущее. Он действует на благо семьи.

— Я понимаю.

— Рад этому. А теперь вернёмся к истинной проблеме. Что тебя взволновало настолько, что меня вызвали через пол-Вселенной?

Голос отца был строг, но я не чувствовала ни угрозы ни недовольства. Он был настроен миролюбиво и добродушно, а ещё, кажется, искренне радовался встрече и тому, что он мне нужен.

— Я сама не знаю, что меня тревожит. Может, Эрмид меня испортил и я стала излишне подозрительной, но я всерьёз испугалась, когда узнала, что моя подруга Таня — заклинательница, — выпалила неожиданно для себя.

— И это закономерно и логично. Ты думала, что можешь ей доверять безусловно, а тут выяснилось, что рядом с тобой всю жизнь провела тёмная, втёрлась в доверие, привязала к себе.