Цирк проклятых. Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

— Айкенсен, будь ты проклят, спрячь этот дурацкий револьвер! — Раздался тяжелый плеск — наверное, Титус шлепал к нам по воде, но я не могла отвести глаз от Айкенсена.

А он отвернулся от меня в сторону всплесков. Первым до места добрался Дольф. Он высился над Айкенсеном, как кара Господня.

Айкенсен стал поворачивать к нему ствол, будто учуял опасность.

— Наведи на меня эту пушку, и я тебе ее в пасть забью, — произнес Дольф, и его голос перекрыл даже звон у меня в ушах.

— Если он наведет ее на тебя, — сказала я, — я его застрелю.

— Никто его не застрелит, кроме меня!

Титус приплюхал наконец. Он был ростом ниже всех, кроме меня, и потому ему трудно было бороться с течением. Схватив Айкенсена за ремень, он свалил его в воду, а когда тот падал, выхватил у него револьвер.

Айкенсен вынырнул, отплевываясь, кашляя и зверея.

— Зачем вы это делаете?

— А ты миз Блейк спроси. Спроси, спроси!

Он был мокрый, низенький, но Айкенсен все равно боялся его, как детка учителя.

— Зачем? — спросил Айкенсен.

Я опустила браунинг, но не убрала его.

— С крупнокалиберным оружием та проблема, Айкенсен, что оно выдирает слишком много мяса.

— Чего?

Титус толкнул его так, что Айкенсен чуть не хлопнулся снова.

— Если бы ты спустил курок, парень, когда эта тварь вот так прижималась к миз Блейк, ты бы убил их обоих.

— А она просто защищала эту мерзость. Сказала, чтобы я не стрелял. Вы только посмотрите на это!

Тут все повернулись ко мне. Я встала, опираясь на камни. Это создание лежало мертвым грузом, будто потеряло сознание, вцепившись руками в мой жакет. Мне труднее оказалось убрать пистолет, чем его вытащить. Холод, адреналин да еще рука этого человека, закрывающая кобуру.

Потому что именно это я и держала. Человек, с которого заживо содрали кожу, но который почему-то был жив. Конечно, это был не совсем человек.

— Это человек, Анита, — сказал Титус. — И он ранен. Не будь вы так заняты стрельбой во все стороны, могли бы разглядеть, что у вас перед глазами.

— Это нага, — сказала я.

— Кто нага? — спросил Титус.

— Вот этот человек.

— Что еще за нага?

— Быстро все из воды! — заревел голос с берега. Это был фельдшер с охапкой одеял. — Быстро, ребята, давайте все в больницу!

Я не могу сказать точно, но он, кажется, еще бурчал себе под нос «кретины проклятые!».

— Что еще за нага? — повторил Титус свой вопрос.

— Объясню, если вы мне поможете дотащить его до берега. Я себе уже задницу почти отморозила.

— Вы себе сейчас не только задницу отморозите, — предупредил фельдшер. — Все на берег, люди, живее!

— Помогите ей, — велел Титус.

Двое помощников в форме вошли в воду и подшлепали к нам. Они подняли человека, но его руки не отрывались от моего жакета. Хватка была мертвая. Я проверила пульс у него на шее — еле заметный, но ровный.

Фельдшер тут же оборачивал одеялами всех выходящих на берег. Его напарница, худощавая женщина со светлыми волосами, глядела на нагу, блестевшего в свете прожекторов, как открытая рана.

— Что с ним случилось? — спросил один из помощников шерифа.

— С него содрали кожу, — ответила я.

— Господи Иисусе! — воскликнул один из них.

— Мысль правильная, но религия не та, — ответила я.

— Что?

— Ничего. Можете разжать ему руки?

Они не смогли. Пришлось им нести его с двух сторон, а я ковыляла сзади — его руки так и не отпустили мою одежду. Никто из нас не упал — второе чудо. А первое — что Айкенсен до сих пор жив. А если посмотреть на голубоватую кожу человека, может быть, счет чудес не ограничивался двумя.

Блондинка-фельдшерица опустилась возле наги на колени и шумно вздохнула. Ее напарник набросил одеяла на меня и на помощников шерифа.

— Когда отцепите его от себя, быстро в машину. Как можно скорее сбросить мокрую одежду.

Я было открыла рот, но он ткнул в меня пальцем:

— Либо снять мокрую одежду и сидеть в теплой машине, либо вас отвезут в больницу надолго. Вам выбирать.

— Есть, капитан! — ответила я.

— И не забывайте, — добавил он и пошел оборачивать одеялами остальных.

— А что делать с кожей? — спросил Титус. Он тоже был завернут в одеяло.

— Тащите ее на берег.

Мак-Адам спросил:

— А там точно больше нет сюрпризов?

— Я думаю, что на эту ночь нам больше наги не попадутся.

Он кивнул и вновь скользнул в воду со своим напарником. Приятно, когда с тобой не спорят. Может быть, все дело в ободранном теле наги.

Фельдшера попытались отодрать пальцы наги от моего жакета по одному. Пальцы не хотели разгибаться. Они держались, как пальцы трупа после окоченения.

— Вы знаете, кто он такой? — спросила светлая фельдшерица.

— Нага.

Она переглянулась с напарником. Он покачал головой.

— А что такое нага?

— Создание из индуистских легенд. Чаще всего их изображали в форме змеи.

— Ничего себе, — сказал фельдшер. — А биология у него как у млекопитающего или как у рептилии?

— Не знаю.

Бригада «скорой помощи» организовала что-то вроде конвейера и направляла всех в теплоту салонов «скорой помощи». Медперсонала явно не хватало.

Они пропитали мягкую простыню теплым солевым раствором и завернули в нее нагу. Его тело было сплошной открытой раной со всеми вытекающими последствиями. Самой большой опасностью была инфекция. Подвержены ли инфекции бессмертные существа? Кто знает. О противоестественных созданиях я кое-что знала, но первая помощь бессмертному? Это не моя специальность.

Его завернули в несколько одеял. Я глянула на начальника бригады. Он сказал:

— Даже если это пресмыкающееся, от одеял вреда не будет.

Он был прав.

— Пульс слабый, но ровный, — сказала женщина. — Рискнем ставить капельницу или…

— Не знаю, — ответил ее напарник. — Он вообще не должен быть жив. Давай просто повезем его. Нам главное — довезти его до больницы.

Послышался далекий вой дополнительных машин «скорой помощи». «Держитесь, идет подмога!» Фельдшера положили нагу на длинную спинную шину и сунули в беседку, привязанную к спущенным с обрыва веревкам.

— Знаете ли вы что-нибудь, что может нам помочь его лечить? — спросил фельдшер, глядя на меня очень прямо.

— Вряд ли.

— Тогда дуйте в машину. Немедленно.

Я не стала спорить. Я продрогла до костей, и мокрая одежда примерзала к телу даже под одеялом.

Я оказалась в машине «скорой помощи», одетая только в одеяло, а ребята из «скорой» давали мне подогретый кислород. В одной машине со мной оказались Дольф и Зебровски. Лучше, чем Айкенсен и Титус.