Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги - Александр Хинштейн

Так продолжалось вплоть до апреля 2003-го, пока Литвиненко не решил наконец раскрыться. Во время очередного приезда Жарко он говорит, что если отставной полицейский хочет и дальше «работать по консалтингу», следует поменять заказчика. Теперь услугами его будет пользоваться правительство. Конкретно – британская разведка МИ-6.

«На следующий день, – вспоминает Жарко, – Литвиненко привел в мой гостиничный номер двоих англичан: Пола и Джона. Оба они хорошо говорили по-русски и не скрывали, что работают в МИ-6. Англичане спросили, подтверждаю ли я свою готовность к сотрудничеству. После чего объяснили, что их интересует информация политического, экономического и военного характера. По всему было видно, что Литвиненко выполняет у них функции вербовщика. Березовский об этом прекрасно был осведомлен, потому что, при следующем моем приезде, Пол и Джон объявили, что свидания в Лондоне прекращаются, встречаться мы будем теперь в других странах. Объяснили они это тем, что „наш общий друг“ Березовский находится под пристальным вниманием российских спецслужб, и мои с ним контакты могут попасть в поле зрения ФСБ. Когда я поинтересовался отношением к этому самого Березовского, он ответил: значит, так надо. И подтвердил, что во имя высших интересов наши контакты временно приостанавливаются…»

Вячеслав Жарко проработал на МИ-6 без малого четыре года. Почти все это время он контактировал с Литвиненко; для связи ему был выдан мобильный телефон, звонить по которому разрешалось, лишь находясь за границей.

Занимался он, в основном, сбором политической информации. Но когда ему было велено найти подходы к английскому отделу Управления контрразведывательных операций ФСБ, для чего британцы пообещали даже снабдить его специальной шпионской аппаратурой, агент понял, что дело – пахнет керосином.

«Мой последний контакт с кураторами состоялся 28 ноября 2006 года в Стамбуле, там-то я и узнал о смерти Литвиненко. Мне было объявлено, что наши встречи замораживаются. Грешным делом, я даже обрадовался. Подумал, что сумею уйти теперь по-английски. Но по прошествии полугода британцы настойчиво принялись меня разыскивать, требуя встречи. Больше всего меня поразило, что на этот же секретный номер начал звонить и Березовский, он тоже хотел, чтобы я поехал в Стамбул».

Два таких разговора Жарко сумел записать на диктофон, они тоже прилагаются к книге.

Характер и смысл их красноречиво свидетельствуют о самой тесной связи опального олигарха с британскими спецслужбами.

Березовский: Привет. Послушай, я тебе хочу просто подтвердить, что…

Жарко: Я понимаю, я там не могу вот без тех людей, без их как бы согласия что-либо делать вообще. Значит, должен быть или Мартин, я вчера сказал, или еще один человек.

Березовский: Кто, кто должен быть еще? Скажи.

Жарко: Может быть, Мартин.

Березовский: Так.

Жарко: Ли. Ли.

Березовский: Слушай, еще раз.

Жарко: Первое имя – Мартин. Второе имя – Ли. Третье имя…

Березовский: Ли?

Жарко: Да. Да.

Березовский: (кому-то в сторону) Эл, дабл и.

Жарко: Третье имя – Джон.

Березовский: Джон – о'кей.

Жарко: Четвертое имя – Кен… Это все как бы работают. Они работают в одной структуре как бы.

Березовский: Неважно. Кен. Так.

Жарко: Это фирма, грубо говоря. И без них я ничего не могу вообще сделать. Вот, просто ничего. Я на самом деле, даже с вами не могу разговаривать.

Березовский: Я все понял. Я может быть, тебе позвоню через2 минуты.

(Перезванивает)

Березовский: Простой вопрос. Скажи, пожалуйста, если приедут люди там, где ты сейчас, да? (В момент разговора Жарко находился в Крыму. – Авт.) С документами официальными. Ты сможешь с ними встретиться?

Жарко: Ни в коем случае. Не, не, не. Вообще, ни в коем случае, потому что здесь, блин… Ну как бы, хоть я здесь и нахожусь, но здесь как бы не совсем безопасно.

Березовский: Это я понимаю… Скажи, пожалуйста, а если в другой стране?

Жарко: Ох, вот для меня был бы идеальный вариант, если бы у нас было вот постоянное место в Стамбуле.

Березовский: Именно об этом они говорят.

Жарко: И там был вот Кен постоянно. Вот с ним-то идеально было бы…

Березовский: Знаешь, я вот честно хотел сказать – я вообще не понимаю причины, почему вот один из этих четырех, которых ты упомянул, не может. Видимо, какие-то там внутренние у них дела и серьезные. Но можно было бы вот там, где ты сказал, и скажи дату только, и все.

Жарко: А можно я тогда подумаю и где-нибудь мы, допустим, завтра, как бы свяжемся…

Березовский: Да нет проблем. Скажи, в котором часу завтра.

Жарко: Вот ровно в это же самое время, например…

Березовский: Я хочу, чтобы ты понимал, что настолько это серьезно, что…

Жарко: Нет, я-то вот как раз и понимаю…

Березовский: Только будь на связи, пожалуйста.

Упоминающиеся в разговоре имена – те, «без кого, вообще, ничего нельзя делать», – это кураторы Жарко из МИ-6. Часть этих людей российская контрразведка сумела впоследствии идентифицировать.

Кен, например, был опознан, как Кеннет Филипс, сотрудник стамбульской резидентуры МИ-6, ранее работавший в английском посольстве в Москве и выдворенный в 1996 году за шпионаж.

Успел отметиться в России и Джон – он же Джон Калаган, кадровый сотрудник МИ-6; в 1998–2001 годах этот разведчик действовал под крышей 1-го секретаря посольства.

Под именем же Пола скрывался бывший 1-й секретарь британского посольства в Эстонии Пабло Миллер, известный в ФСБ по другому шпионскому скандалу – делу английского агента Сергея Скрипаля, осужденного к 13 годам за измену родине. Именно Пабло Миллер был одним из кураторов Скрипаля. Правда, представлялся он тогда как Антонио Алварес де Идальго.

Собственно, ничего удивительного в этом нет. Другого выхода у Березовского просто не оставалось: либо – сотрудничает он с английскими спецслужбами, либо – отправляется на родину, в запломбированном вагоне…

Когда признания бывшего британского агента стали достоянием гласности, МИ-6 от каких-либо комментариев традиционно отказалась. Промолчал, как ни странно, и Березовский.

Ну, а что, с другой стороны, мог он ответить? Что Жарко – это агент ФСБ, а вся история с вербовкой – очередная лубянская подстава? Как будто – это что-то меняет…

Явка с повинной Жарко – отнюдь не первое свидетельство подобного рода.

Еще в 2002 году другой перебежчик – журналист Олег Султанов – рассказывал мне о связях ближайших соратников БАБа Евгения Лимарева и Александра Гольдфарба с западными спецслужбами. В частности, Султанов утверждал, что Лимарев активно предлагал ему вступить в контакт с французской контрразведкой.

О сношениях Березовского и Литвиненко с МИ-5 заявлял и Никита Чекулин, проведший два года в лондонском лагере Бориса Абрамовича.

Широко известны обвинения Андрея Лугового, который прямо утверждал, что англичане, с подачи Литвиненко и Березовского, пытались его завербовать…

При всей видимой своей нелюбви к спецслужбам, очень многим в жизни Борис Абрамович обязан именно рыцарям плаща и кинжала. Когда-то КГБ помог сделать ему научную карьеру, затем, по протекции генерала Коржакова, он сумел захапать ОРТ, «Аэрофлот» и «Сибнефть». Теперь же – британские коллеги оберегают его от российского правосудия; не по причине особой любви – вовсе нет.

Березовский, как Березовский, давно уже не представляет для Запада никакого интереса. Он нужен исключительно как пешка в большой и серьезной внешнеполитической игре.

(Все последние события – высылка российских дипломатов, прямые демарши Форин-Офис, свистопляска вокруг убийства Литвиненко – доказывают это наглядно…)

Каждая из сторон этого дуэта преследует сугубо свои собственные интересы: англичане – руками Березовского – вставляют фитиль России, Березовский – сохраняет свою голову.