Достояние леди - Элизабет Адлер

Азали от неожиданности вздрогнула и с удивлением посмотрела на Розу – та на какой-то миг даже испугалась, что зашла слишком далеко.

– Извините меня, – проговорила Азали, поднося ко рту первую ложку супа. – Да-да, я, конечно, помню, как много работает Мисси. – Она наклонилась и потрепала по голове Рекса. – Ей ведь надо прокормить и меня, и Виктора. – Улыбнувшись Мисси, она продолжила: – Спасибо тебе большое, матушка.

Они поняли, что Азали кажется, что она снова ребенок. И все же прогресс был налицо – девушка начала реагировать на внешний мир, а самое главное, начала есть.

Зев одобрил сценарий, представленный Джеки, и назначил его продюсером. На постановку фильма была выделена баснословная сумма, жалованье самого Джеки было увеличено в несколько раз. Впервые за много лет Зев предоставил ему полную свободу в подборе актеров и режиссера-постановщика. Студия «Мэджик» процветала, но у Зева появились другие интересы: он не жалел времени и денег на помощь еврейским беженцам из нацистской Германии, Венгрии, Польши и Чехословакии.

С замиранием сердца следил он за развитием политических событий в Европе. Когда 1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись на территорию Польши, а потом – двумя днями позже – Англия и Франция объявили Германии войну, он склонил голову на грудь и расплакался.

Мисси проводила целые дни возле Азали, стараясь сделать все возможное, чтобы помочь ей выйти из тяжелого кризиса. На общение с Зевом у нее практически не было времени, и он снова вернулся к работе. За следующие полтора года объем продукции кинокомпании «Мэджик» выросла на тридцать процентов, а доходы– на пятьдесят.

Хотя фильм Джеки никак нельзя было отнести к шедеврам киноискусства, он все-таки окупился, и теперь Джером мог приступить к производству новой картины.

Азали постепенно становилось лучше. Исчез ужасный бессмысленный взгляд, она начала подолгу болтать с Рэчел и ее сынишками, а при виде Джеки на лице ее появлялась счастливая улыбка.

7 декабря 1941 года японцы разбомбили Пирл-Харбор– Америка вступила в войну. Дик Неверн одним из первых явился на призывной участок.

– Эти ребята не хотели меня записывать, – с возмущением воскликнул Дик, вернувшись домой. – Говорят, что в сорок один год поздно идти на войну. Но меня не так-то просто переспорить – пришлось им уступить.

– Боюсь, приятель, что на фронт тебя так и не пошлют, – улыбнулся Джеки. – Будешь служить писарем при каком-нибудь штабе в глубоком тылу.

Сам он примеру Дика не последовал и – хотя ему было всего тридцать три – на призывной участок не пошел. Более того, он умудрился пробить себе официальную бронь, доказав чиновнику из министерства обороны, что он нужнее здесь, в тылу. Его фильмы, видите ли, будут поднимать боевой дух солдат.

Гораздо удивительнее было другое: он еще раз сделал Азали предложение. И тут с ней произошло настоящее чудо – казалось, кто-то включил юпитеры, и на съемочной площадке появилась прежняя Эйва Адэр. Она смеялась, шутила, без конца болтала. Она вела себя как самая настоящая влюбленная женщина, вернее, как влюбленная Эйва Адэр. Мисси и Зев снова тревожно переглянулись, когда Азали очередной раз, заламывая руки, попросила:

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, Мисси, скажи «да»… Азали была взрослой женщиной – какое они имели право запрещать ей распоряжаться собственной судьбой? И все-таки, интуиция подсказывала супругам, что ничего хорошего этот брак девочке не принесет.

Наконец-то состоялась свадьба, о которой так долго мечтала Азали. Невеста была в длинной фате из белого атласа. Банкетные столы расположили прямо на лужайке, и гости, многие из которых были в военной форме, пили отборное шампанское из подвалов Зева, ели икру и омаров. Казалось, на эти несколько часов все забыли о том, что где-то идет война, гибнут люди.

Когда молодые отправлялись в свадебное путешествие, Зев еще раз обратил внимание, как не похожи Азали и Джеки: коренастый, толстенький жених и высокая, стройная невеста.

– Не волнуйтесь, – сказала Азали на прощание. – Скоро у меня родится ребенок, и вы станете бабушкой и дедушкой.

Зев и Мисси не стали возражать – они долго махали вслед большому красному автомобилю, уносившему счастливых молодоженов к тихоокеанскому побережью.

– Пусть девочка немного помечтает, – сказал Зев, когда они возвратились домой. – Ведь мечты удерживают ее в этом мире.

На следующий же день после возвращения из свадебного путешествия Джеки заявил, что он собирается снимать новый фильм с Эйвой Адэр в главной роли. Картина должна была называться «Любимая девушка вооруженных сил», действие должно было развертываться на фоне военных кораблей, авианосцев и самолетов. По замыслу Джеки, Эйва должна была танцевать прямо на палубе.

Фильм был встречен на ура, и сразу же по выходе его на экраны Азали начала сниматься в новой картине. Она работала с утра до позднего вечера, а после съемок шла помогать в голливудскую благотворительную столовую, отправляла посылки на фронт, собирала деньги на медикаменты для раненых.

По мере того, как Джеки Джером становился известным продюсером, Зев предоставлял ему все больше и больше свободы.

Дика так и не признали годным к строевой службе: его отправили в Англию в качестве военного корреспондента. Он скучал в Лондоне, надеясь, что рано или поздно его пошлют в действующую армию фельдмаршала Монтгомери, воевавшую с частями Роммеля под Эль-Аламейном. Принципиальное согласие английского командования на командировку Неверна в Северную Африку было получено – оставалось только дождаться самолета. Вместе с другими американскими репортерами Дик зашел в один из лондонских баров опрокинуть по стаканчику виски – как раз в этот момент в здание попала немецкая авиабомба. Никто из американцев не уцелел под обломками.

Позабыв о своих собственных проблемах, Азали принялась утешать Рэчел – тридцатидвухлетнюю вдову, у которой на руках осталось трое мальчиков в возрасте от десяти до пяти лет. Через несколько недель скоропостижно скончался Сэм Брокман – с ним случился сердечный приступ. Зев уговорил Розу и Рэчел с детьми перебраться жить к ним в особняк.

– Наконец-то в нашем огромном доме будет не так пустынно, – с улыбкой произнес он, когда мать, дочь и внуки появились на пороге. Но на сердце у Зева было невесело: он сильно переживал из-за смерти Дика. Дик был его другом и союзником – именно его он видел своим преемником на посту председателя правления «Мэджик-Муви». Ведь именно благодаря Дику киностудия добилась таких потрясающих успехов – без этого человека все теряло свой смысл. Зев с удивлением заметил, что и он начинает терять интерес к кинематографу. Ему было пятьдесят лет, он устал от кино, от войн и от горя… Ему хотелось лишь одного – быть рядом с Мисси.