Эхо прошлого - Диана Гэблдон

Гарольд, герцог Пардлоу — лорду Джону Грею

6 марта 1777 года, Бат

(семейный шифр)

«Я еще не умер. А жаль, ибо Бат омерзителен. Меня каждый день заворачивают в ткань, словно посылку, и окунают в бурлящую воду с запахом тухлых яиц. Затем разворачивают и заставляют принимать ту же воду внутрь. Минни говорит, что, если я не буду этого делать, она подаст в Палату лордов прошение о разводе по причине моей неспособности исполнять супружеский долг. Вряд ли она так сделает, и все же…

Дэннис Рэндолл-Айзекс — сын англичанки Мэри Хокинс и офицера британской армии, некоего Джонатана Уолвертона Рэндолла, капитана драгун, погибшего в битве при Каллодене. Мать Дэнниса вышла замуж за Роберта Айзекса, еврейского торговца из Бристоля. Он владеет половиной складов во французском Бресте. Дэннис один из твоих чертовых политиков, имеет связи с Жерменом, но деталей мне выяснить не удалось, не раскрыв при этом твою заинтересованность. Из проклятого Бата ничего не узнаешь.

О Ричардсоне известно мало, пришлось написать кое-кому в Америку. Да, я крайне осмотрителен, как ты уже заметил.

Здесь Джон Бергойн, лечится. Бурно радуется тому, что Жермен одобрил его план нападения из Канады. Я поговорил с ним об Уильяме — он неплохо знает французский и немецкий, а у Бергойна будут выходцы из Брансуика. Попроси Уилли вести себя осмотрительно, Бергойн уже вообразил себя главнокомандующим армией в Америке — полагаю, Гая Карлетона и Дика Хау это немало удивит.

«Три стрелы». Любопытно, кто же третья?»

* * *

26 марта 1777 года

Лондон, мужской клуб «Общество ценителей английского бифштекса»

— Третья? — удивленно повторил Грей, уставившись на только что вскрытое письмо.

— Что за третья? — Гарри Квори отдал мокрый плащ слуге, тяжело опустился в кресло рядом с Греем и с облегченным вздохом протянул руки к огню. — Бог мой, я весь закоченел! И ты по такой погоде поедешь в Саутгемптон? — Он махнул бледной от холода ручищей в сторону окна, за которым царила мрачная картина: дождь со снегом, из-за сильного ветра идущий чуть ли не параллельно земле.

— Не сегодня. А завтра, быть может, распогодится.

Гарри скептически посмотрел в окно.

— Навряд ли. Официант!

Бодли уже семенил к ним с тяжелым подносом, полным еды. Здесь были кексы с тмином, бисквиты, клубничный джем, мармелад, корзинка с завернутыми в салфетки булочками с маслом, лепешки, топленые сливки, фисташковое печенье, бутерброды с сардинами, тушенные с беконом и луком бобы, тарелка с ломтиками ветчины и корнишонами, бутыль бренди с двумя бокалами и — несколько запоздалый — чайник с чаем и двумя фарфоровыми чашечками на блюдцах.

— Вижу, вы меня ждали! — радостно воскликнул Гарри.

Грей улыбнулся. Когда Гарри Квори не был в походе или в деловой поездке, он каждую среду в четыре тридцать вечера приходил в клуб.

— Учитывая болезнь Хэла, я подумал, что помощь вам не помешает.

Гарри был одним из двух командиров полка — в отличие от Хэла, имеющего собственный полк. Не все полковники активно участвовали в операциях своего полка, но Хэл к ним не относился.

— Симулянт несчастный. Как он? — спросил Гарри, беря бутыль с бренди.

— Как всегда, судя по его письмам. — Грей передал Гарри вскрытое письмо.

Гарри читал — и ухмылялся все шире.

— Минни держит его в ежовых рукавицах. — Он отложил письмо, поднял бокал и кивнул. — Кто такой этот Ричардсон и почему ты им интересуешься?

— Капитан Эзикиел Ричардсон. Улан, которого приписали к разведчикам.

— Разведчик, значит. Один из Черного кабинета? — Гарри поморщился. Неясно, была ли тому причиной личность капитана Ричардсона или тертый хрен, поданный как приправа к сардинам.

— Я не очень хорошо его знаю. — Грей внезапно ощутил тот же острый укол глубокого беспокойства, что и неделю назад после квебекского письма Уильяма. — Нас познакомил сэр Джордж — он дружил с его отцом, — но тогда мы недолго общались. О нем мало говорят, нужно отдать ему должное, и говорят лишь хорошее…

— Наверное, это единственное, что хотелось бы слышать о человеке подобного рода деятельности. Ухх!.. — Гарри шумно втянул воздух широко открытым ртом, пару раз кашлянул, его глаза увлажнились, и он одобрительно тряхнул головой. — Свежий хрен, — просипел он и зачерпнул еще. — Исключительно… ух… свежий.

— Действительно. В общем, в следующий раз мы встретились в Северной Каролине и пообщались чуть дольше: ему нужно было мое разрешение, чтобы поговорить с Уильямом насчет разведки.

Бутерброд с сардинами замер на полпути ко рту Квори.

— Только не говори, что ты позволил ему втянуть Уилли в самую гущу событий.

— Разумеется, нет, у меня другое было на уме, — уязвленно произнес Грей. — Я полагал, что это предложение пойдет на пользу Уилли: во-первых, он уедет из Северной Каролины, а во-вторых, войдет в штаб Хау.

Квори кивнул, тщательно пережевал еду и проглотил ее.

— Понятно. А теперь тебя гложут сомнения.

— Именно. Тем более что с Ричардсоном мало кто близко знаком. Все,