Адаптер - Борис Петров

Один, средь многих, в пустоте,

Желанье, страсть, отвага, слабость,

Укор к себе, снова в плен.

Побег, свобода! Радость! Бегство,

Автобус, город — Ты!

Смятенье, страх, волненье сердца,

Любовь и счастье — Ты!"

Он не старался следовать определенному размеру, которые рекомендовались в тех учебных пособиях, которые он изучал в центре, чтобы сбить с толку лысого психолога… Нет, он подолгу обдумывал каждое слово, выходящее из него с нажимом, отрывая кусочек его тело и растворяя его в пространстве. Когда он закончил, он повернул голову и увидел, что Юля все это время стояла рядом и смотрела на него. Она медленно распускала свою косу, и вот уже серебристые в лучах луны волосы заструились по ее плечам и груди. Артем смотрел на нее завороженным взглядом, дыхание сбивалось, гулко стучала кровь в висках.

Юля стянула с себя футболку и бросила ее на свою кровать, смело открывая всю себя перед ним.

Ему и раньше приходилось видеть женское тело, в центре, когда испытывали его реакцию, заставляя смотреть порно. Но она была другая, не было в ней тех идеальных форм, которые должны были возбуждать бешеное желание, а у него вызывали ничего, кроме тоски от искусственности происходящего. Он смотрел на ее стройное тело и любовался и, ощущая, с пугающей для себя быстротой, прилив неистового желания.

Она легла на него и не дала сказать больше ни слова, взяв инициативу в свои руки, помогая ему справиться с естественной зажатостью, раскрывая для него новый мир познания другого человека.

Он проснулся первым. За окном уже давно разгулялось солнце, но было свежо и приятно от прохлады ночной грозы, которую они не заметили, уснув рядом друг с другом, истомив себя до остатка. Он смотрел на ее безмятежное спящее лицо, совсем другое, беззащитное, по-детски наивное. Ему не хотелось ее будить, и он не двигался, терпя боль от затекших от долгого лежания мышц. Он вспомнил, как ее белое тело растворялось в слабых лучах луны, превращая ее в прекрасную, почти прозрачную фею, спустившуюся для него с самой луны.

Артем улыбнулся своей детской наивности, считая, что имеет право на это, все-таки ему было совсем мало лет, повзрослевшее я не стало высмеивать его чувства, а отозвалось естественной реакцией при взгляде на пленительную наготу молодой девушки. От нее все еще пахло рекой и сладковатой теплотой настоящей женщины, у него закружилась голова, и он зажмурился, медленно погружаясь в ленивый дневной сон.

Во второй раз они проснулись одновременно, их разбудил крик наглой чайки, севшей на подоконник открытого окна. Юля притянулась к нему, едва касаясь губами его подрагивающих от возбуждения губ. Ласки были утренние, ленивые, пробуждая заспанное тело снова погружая его в пленительную истому близости. Незаметно пролетела неделя. Их будило полуденное солнце, полдня они пропадали на речке, возвращаясь оттуда усталые и довольные, сгорающие от бушевавшей в них страсти, успокаивающейся лишь под утро. Дни слились в один, превратившись в одно счастливое время, которое не должно было заканчиваться.

Но Юле надо было возвращаться обратно в Москву, никто и не задумывался о расставании, и когда пришло время, это стало тяжкой неожиданностью. Юля тянула до самого вечера, желая уехать на последней электричке. Она сильно нервничала, до крови искусав свои губы, совсем не понимая спокойствия Артема. Ей стало казаться, что его это совершенно не волнует, но, взглянув в его глаза, убедила себя в обратном.

— И как мы будем дальше? — шептала она ему на ухо, когда они ожидали поезда на платформе.

Она уже дала ему все свои адреса и телефоны, все, лишь бы он мог ее найти. Она хотела отдать ему ключи от дачи, чтобы он мог пожить там еще некоторое время, но он отказался, объяснив, что его ждут в другом месте и он должен там появиться. Она боялась, ведь у нее не оставалось ничего, ни одной ниточки, по которой она бы могла с ним связаться.

— Я тебя найду, — уверенно ответил он. — Как все проясниться, я тебе напишу.

— Обещаешь? Нет, ты обещай, что сделаешь… я же с ума сойду! — она усмехнулась, а на глазах ее проступили слезы. — Никогда не думала, что смогу так просто влюбиться, полная дурра.

— Нет, не дурра. Это были самые счастливые дни в моей жизни.

— И в моей. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю.

Поезд уже готовился к отправке, и ему пришлось почти силой посадить ее в вагон. Двери захлопнулись, и от него удалялось вдаль ее бледное лицо, с горящими в летнем сумраке глазами. После того, как электричка уехала, он подошел к фонарю и взглянул на карту. Можно было конечно пройти по железнодорожным путям, но так его могли приметить и арестовать. Странно, но за все это время никто не обратил на него внимания, хотя в новостях регулярно показывали его фото. Он свернул карту и пошел. В пакете лежала большая бутылка воды и пакет с пирожками, которые Юля испекла для него.

Дорога некоторое время шла вдоль станции, но потом резко ушла вправо, выводя его на магистраль. Он шел быстрым шагом, держа хорошую дистанцию от полосы, встревоженный резко проносившимися лихими фурами. Дорога неумолимо шла прямо и никак не кончалась.

Под утро он дошел до нужного поворота, если верить карте, то оставалось еще десять километров. Артем устало сел на автобусную остановку и позавтракал, пирожки были холодными, но ему стало тепло от еды и воспоминаний о раскрасневшейся Юле, хлопотавшей около старенькой плиты. Деревня, в которую он шел, уже давно превратилась в дачный поселок, и сейчас выглядела будто бы умершей. Не смотря на уже поднявшееся солнце, вокруг было очень тихо. Артем напрягся от той мысли, что нужные ему люди тоже уехали отсюда в Москву, но вдали он заслышал мерный стук топора. Он пошел на звук, широко шагая по пустынной улице. Наверху сруба сидел пожилой мужчина в потертом камуфляже. В его руках сверкал топор, которым он что-то обтесывал. Одно неудачное движение, и топор выскочил из рук и, звякнув, упал рядом.

— Держите, — Артем поднял его с земли и протянул вперед топорищем.

— Спасибо, — мужчина внимательно оглядел его и взял топор. — Далеко идешь?

— Нет, не особо.

— Понятно. Как себя называешь?

— Артем, — он улыбнулся, это был отец Лизы, он узнал ее характерный профиль и строгий взгляд.

— Меня зовут Владимир, для тебя дядя Вова.

— Доброе утро, дядя Вова. Может позавтракаем, у меня и пирожки есть.

— Откуда пирожки?

— Юлька напекла.

— Кто такая Юлька?

— Моя будущая