Крах всего святого - Илья В. Попов

Проходя крепостной двор, Джейми почувствовал себя так, словно снова очутился на поле боя, видя то тут, то там живых врагов — пускай и занятых мирными делами вроде чистки лошадей, перетаскиванием мешков или простой болтовней — с трудом сдерживая себя о того, чтобы харкнуть кому-нибудь из них в лицо, а то и вовсе перерезать глотку прямо на месте. Как могут все прочие быть так спокойны? Неужели им всем плевать на то, что бывшие враги топчут их родную землю?

Начав размышления снаружи, закончил он уже сидя в большом зале, за столом; перед ним остывала миска с густой похлебкой, из которой торчала жирная кость, тогда как прочие уже почти прикончили свои порции. Рассеянно взяв в руки ложку, Джейми размазал по глиняной стенке кусок вареной моркови, словно представляя, что это голова имперца.

— Не хочу сказать ничего плохого про стряпню Тедельмида, — Стефан припал к кружке, громко рыгнул и продолжил. — Но жуя одни корешки, да ягоды можно и в барана превратиться.

— Угу, — промычал Этьен, уткнувшись в тарелку почти что носом. — А кто такой Тедельмид?

— Помнишь камешек, с помощью которого я поджарил ту огромную херовину на болоте? — Стефан заерзал на стуле и откинулся на спинку, сложив руки на животе. — В общем, когда мы сбежали из-за решетки, нам сначала пришлось немного поплавать, а потом еще топать лесом. А Джейми тогда заразу какую-то подхватить умудрился и чуть не удох прям в чаще. Ты представь — тащим мы здоровяка на себе, пока у нас задницы от натуги чуть по швам не расходятся, а тут из кустов…

— Не хочу прерывать историю со столь многообещающим началом, но дела, увы, не ждут, — раздался от двери певучий голос.

Через мгновение напротив них уже стояло два визрийца — худощавый длинноволосый парень не старше Джейми, одетый на местный манер во франтовской кафтан, украшенный золотой нитью, плащ с соболиным воротом и лимонный берет, то ли сползший на одно ухо, то ли сдвинутый так нарочно; и если узнать в нем имперца можно было разве что по легкому акценту, то находившийся рядом с ним широкоплечий муж с начисто выбритым черепом был при полных доспехах и во всеоружии, словно готовясь вот-вот ворваться в бой.

Этьен вскочил на ноги и отвесил поклон, Мелэйна тоже поднялась со стула, Стефан, облизывая жирные пальцы, попросту таращился то на одного иноземца, то на второго, ну а Джейми, естественно, даже не шелохнулся, не собираясь отбивать поклоны визрийским скотам, пускай перед ним был бы хоть сам император, хоть его отродье. Длинноволосый парень снял шляпу и поклонился в ответ; лысый же кинул на Джейми и Стефана хмурый взгляд и что-то проворчал.

— Брось, Культоний, мы, хвала Айшу, не при дворе, чтобы расшаркиваться при каждом чихе, — отмахнулся визриец, усевшись за стол и сложив нога на ногу. — Тем более что юного господина мы уже знаем — он оруженосец Черного Принца, а значит с ним никто иные, как его люди. Рад приветствовать, я — принц Гордиан, третий сын императора Дементия IV Покорителя из династии Йиглов, Посланника Великого Змея, Владыки от юга до севера и все в этом духе, ну, а этот дружелюбный малый — мой друг и копьеносец, чье имя вы уже знаете.

Культоний громко фыркнул, но более не произнес ни слова, присев рядом и скрестив руки на груди; Этьен же, представив друзей, принялся рассказывать обо всем, что случилось, начиная с той ночи, когда убили его господина. Джейми невольно подивился, как скоро мальчик со спокойствием пережил потерю по сути единственного близкого человека, что у него был и всю ту резню, которая ей предшествовала. Джейми помнил, как некоторые из его соратников, впервые побывав в бою, после рыгали так, что едва не выплевывали кишки; а то и вовсе застывали на весь оставшийся день, пялясь куда-то вдаль, словно окаменев.

По мере рассказа легкая улыбка Гордиана, которая, казалось, ни на миг не сходила с его лица, растворилась, тонкие брови сошлись на переносице, а пальцы выстукивали по столу все более быстрый такт. Он ни разу не перебил Этьена, храня молчание даже тогда, когда тот припадал к кружке, дабы промочить горло; а едва мальчик умолк, как визриец повернулся к Культонию и начал довольно горячо переговариваться с ним на родном языке. Гордиан кивнул на Этьена, но Культоний в ответ покачал головой; принц поднял брови и скривил губы, но копьеносец лишь развел руками. Продолжался этот разговор довольно долго, и Джейми уже казалось, что услыхав он еще хоть слово на визрийском, предпочтет оглохнуть, как Гордиан, тяжело вздохнув, потеребил пальцами подвеску, выбившуюся из-под ворота, и протянул:

— Смерть Флора — горькая весть. Несмотря на возраст, он уже успел добиться репутации опытного и уважаемого посла. К его мнению прислушивался не только сенат, но мой отец и даже братья… вам это мало что скажет, но поверьте — если это и не чудо, то что-то близкое к нему. Хорошо, его гибель мы переложим на плечи, точнее клыки… как у вас называют этих тварей? Волколакусов? Трагическая случайность, ничего более. Но смерть Черного Принца разом ставит жирный крест на все наши планы. Тем более, что нынешний король остался жив и, как я думаю, уже собирает мечи под свои знамена, дабы нанести ответный удар. Что ж, похоже, войны нам не избежать…

Какое-то время они сидели в молчании, погрузившись в тяжкие думы; даже Стефан притих, понимая, что дела здесь обсуждаются на уровне тысячей и тысячей жизней. А Джейми… он вдруг понял, что не чувствует ничего. Совсем. Грядет новая война? Пф, он даже рад — если на горизонте вновь появятся имперские знамена, он первым встанет под любое попавшееся знамя, чтобы достойно встретить заклятого врага. Пускай он и погибнет — но что сейчас его жизнь? Ни семьи, ни дома, ни любимой. Так, бессмыслица, жалкое существование от кружки с пойлом до ближайшей койки, на которой можно забыться коротким сном. Но вот Этьен встрепенулся и достал из-за пазухи футляр, о котором, наверное, вспомнил только сейчас.

— А еще Раймунд перед смертью дал мне это, — мальчик перетянулся через стол. — Он строго-настрого наказал мне передать его лично вам в руки. И никому боле.

Повертев продолговатую вещицу в руках, Гордиан протянул его Культонию — а когда тот одним движением вытащил кинжал, сбил печать и вернул клинок обратно в ножны, принц достал свернутый в трубочку