Безумный корабль - Робин Хобб

— И тебе, милая, доброго утра! — Носовое изваяние уперлось кулаками в борта корабля, точно это были его бедра. Кендри смотрел на нее сверху вниз с шутливым осуждением: — Ты так похожа на девку-поломойку, что я тебя аж прям не сразу признал!

Добродушная подначка заставила ее улыбнуться шире.

— Кому знать, как не тебе! — отозвалась она. — Много надо девок-поломоек, чтобы держать в чистоте замарашек вроде вас, живых кораблей!.. А если по правде, так я к вечеру знаешь какая буду от масла и смолы? Бьюсь об заклад, вот тогда-то ты меня мигом узнаешь…

Ваятель, создавший Кендри, придал ему облик очень симпатичного юноши. Доброжелательная улыбка и большие голубые глаза сделали его всеобщим любимцем на здешних причалах. С Альтией он давно держался запанибрата, и она к этому привыкла.

Он сказал ей:

— Смотри всю кожу с себя не сдери, когда будешь отмываться ради летнего бала.

Вот это уже не было поводом для веселья. Ей пришлось немало поспорить с матерью и сестрой, но все-таки она настояла на своем.

— Я не пойду на летний бал, Кендри. Потому что, надеюсь, до тех пор мы уже отчалим. И потом, даже если бы я пошла, — кто же согласится танцевать с поломойкой?

Она таки попыталась обратить все в шутку.

А Кендри огляделся и медленно, со значением подмигнул.

— Я знаю одного моряка, которого вовсе не приведет в трепет подобная мысль, — сообщил он ей таинственным шепотом. — Так что, если захочешь переслать в Трехог записочку, я с радостью ее отвезу.

Вот, значит, как. Стало быть, Грэйг Тенира все еще прятался в городе Дождевых Чащоб… Альтия чуть не покачала головой, но в последний момент передумала:

— Может, и вправду напишу ему, если ты не возражаешь передать!

— Всегда рад услужить другу. — И, указав движением головы на дальнюю часть причала, он доверительно поинтересовался: — А как твой второй друг поживает?

Альтия подавила раздражение.

— Даже лучше, чем ожидалось, — сказала она. — Конечно, переживает всякие трудности. Ты же знаешь, он очень долго был совсем один и совершенно заброшен. А теперь — новая оснастка, новая команда… не говоря уже о том, что ни души кровных родственников на борту!

Кендри пожал широкими нагими плечами.

— Ну, если бы он в свое время не поубивал столько родни, может, нашелся бы какой-нибудь Ладлак, чтобы плавать на нем… — Альтия нахмурилась, и он рассмеялся: — Я просто говорю тебе, девочка, как это с моей точки зрения выглядит. Так что можешь рожи мне не корчить. Нет ни единого корабля в этой гавани, который бы не считал, что большинство своих несчастий он сам на себя накликал… Это, впрочем, не значит, будто мы добра и удачи ему не желаем. Я, например, ничего так не хочу, как увидеть, что он берется за ум и наконец-то превращается в достойный корабль! Но, — тут Кендри со значением поднял палец, — полагаю все же: не стоит он того, чтобы молодая дама так собой рисковала. Вот мой тебе совет: если ко времени его отплытия будут хоть какие-то сомнения относительно его поведения, пускай плывет без тебя! — И он откинулся к форштевню своего корабля, точно мальчишка к нагретой солнцем стене. — А еще лучше, может, вверх по реке со мной отправишься? Спорим, я уговорю своего капитана, чтобы с тебя и денег не взял?

— Не буду спорить, и так знаю, что ты его уговоришь. И спасибо тебе за это предложение. Но, когда «Совершенный» отчалит, я буду там, на борту. Мы же, в конце-то концов, мой семейный корабль отправляемся отбивать… А кроме того, я верю, что он будет вести себя как надо! — И Альтия посмотрела на солнце. — Надо мне торопиться, Кендри… Береги себя!

— Это ты себя береги, маленькая. И помни, что пообещала. Не тяни с записочкой! А то я завтра еще до полудня от пристани отвалю…

Альтия весело помахала ему на прощание и продолжила путь. Она про себя называла их «доброжелателями» — все тех, кто желал ей удачи и тут же спешил предостеречь насчет «Совершенного». И даже Трелл!.. Иногда ей требовалось усилие, чтобы внушить себе: они были доброжелателями в самом прямом смысле этого слова!

Работы на корабле между тем продвигались успешнее, чем кто бы то ни было ожидал. Денег было по-прежнему мало, но вместо них работало таинственное влияние Янтарь. Дошло до того, что помогать им добровольно вызвался парусный мастер, да не кто-нибудь, а сам великий Ноул Флэйт. Альтия не могла взять в толк, что такого знала Янтарь о Ноуле Флэйте, что помогло заставить зловредного старикашку столь щедро уделить им свое драгоценное время. Уж верно, пообещала разгласить какой-нибудь грязненький секрет, касавшийся его прошлого!.. И это был не единственный случай. Не далее как вчера им привезли двадцать бочек корабельных галет, причем даритель категорически пожелал остаться неизвестным. Опять рука Янтарь?… Альтия не знала наверняка, но крепко подозревала.

Но всех полезнее оказались добровольцы-рабы, которые по наущению резчицы тихо проникали на борт под покровом ночной темноты и яростно вкалывали почти до рассвета. А потом исчезали так же тихо и незаметно, как появлялись. Люди с татуированными лицами очень мало говорили и очень много делали. Альтия старалась не думать о том, на какой риск они шли, сбегая от своих хозяев каждую ночь. Она, впрочем, нимало не сомневалась, что в момент отплытия основная часть команды будет прятаться под палубами. При том, что они официально наберут полный комплект воинов и моряков… Как все это будет организовано на деле, Альтия не знала, да и знать не хотела. Однажды вечером Брэшен попытался вовлечь ее в ряды заговорщиков. Она в ответ плотно зажала уши руками и напомнила ему:

«Тайна, которую знают двое, — уже не тайна…» И тем, кстати, порадовала его.

Альтия улыбнулась, вспомнив тот случай. И покачала головой сама себе в укоризну. Да с какой стати ее будет волновать, доволен он ею или не доволен?… Сам-то он предпринял очень мало усилий, чтобы порадовать ее этим своим последним постановлением. Ах, какой великолепный спор мог бы у них получиться!.. Но Брэш, поганец, взял и настоял на своих привилегиях капитана.

Спасибо и на том, что хоть вызвал ее в свои корабельные апартаменты и там уже сообщил ей великолепную новость. Там хоть никто не видел ее перекошенного гневом лица. Правда, выбитое окошко так пока и стояло незаделанным, то есть всякий мимохожий человек мог слышать их повышенные голоса. Брэшен, помнится, этак беззаботно устроился за столиком для карт. И разглядывал исчерканные обрывки парусины, вытащенные из сумки.

«Я осуществил свое право капитана, — заявил он ей. — Нанял себе старпома. — И так склонил голову набок, глядя на нее, что ей немедленно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. — А ты бы на моем месте сделала по-другому?»

«Нет, — прошипела она. — Но я бы тебя, гада, и наняла! Потому что думала — мы договорились!..»

«Ни о чем мы не договаривались, — ответил он задумчиво. Разложил на столе очередной клочок, некоторое время разглядывал его и наконец решил, что набросок лежал вверх ногами. — Не договаривались мы с тобой об этом. Речь шла только о том, что ты идешь со мной в плавание… в смысле, на „Совершенном“. И ни о чем более. Если припоминаешь, я был даже против того, чтобы ты работала вместе с мужчинами, учитывая, что за типов мне приходится нанимать…»

Она возмущенно хмыкнула. Мужчины?… Кое-кто из них определенно не заслуживал подобного титула. Она открыла рот, чтобы это высказать, но он остановил ее, подняв руку.

«На любом другом корабле, с любой иной командой… старпома лучше тебя я бы и впрямь не нашел. Да что говорить, ты сама знаешь. Но этому кораблю и негодяям на нем понадобится железная рука и в ней кнут! Народ будет все такой, который разумными словами не урезонишь, а вот угрозой физической расправы — пожалуй…»

«Я могу за себя постоять», — в отчаянии соврала она.

Брэшен только помотал головой:

«У тебя просто силенок не хватит. Они не зауважают тебя, пока в открытую не бросят тебе вызов и не останутся с намятыми холками. Но даже если бы ты сумела победить в схватке, это означало бы большее насилие на борту „Совершенного“, чем я отваживаюсь допустить. Если же проиграешь… — Он не стал продолжать. — Вот потому-то я нанял здоровяка, которого никому и в голову не придет проверить на прочность. А кому все же придет, те не обрадуются. Его зовут Лавой. Он порядочная зверюга, причем это еще мягко сказано, и к тому же превосходный моряк. Так что если бы не дурной нрав, он уже много лет назад начал командовать людьми… Я пригласил его на „Совершенного“, сказав, что даю ему шанс. Если уж он здесь сумеет себя зарекомендовать, весь Удачный будет знать: Лавой может быть старпомом вообще где угодно! Он очень ухватился за эту возможность, Альтия. Он и прельстился ею, а не деньгами: я не мог предложить ему больше, чем он получал бы в качестве помощника-держиморды на любом другом корабле. Он хочет поставить себя, но я боюсь, что кое-каких качеств ему недостает. Вот тут ты и сыграешь свою роль. Я — капитан. Он — первый помощник. Ты будешь вторым. Вдвоем мы и будем придерживать его властность. Не ограничивать, просто чуточку смягчать. Понимаешь, о чем я?»