Политическая биография Сталина - Николай Капченко

В длинной череде фактов и аргументов, призванных принизить участие Сталина в Октябрьском перевороте, не последнее место занимает тот, что имя его отсутствует в числе членов ЦК, собравшихся на заседание 24 октября (6 ноября) 1917 г. На заседание в самый канун революции! Действительно, это вызывает немало вопросов и требует каких-то внятных ответов. По крайней мере, хотя бы более или менее внятных пояснений.

Что можно сказать по этому поводу? В биографической хронике отмечается, что в этот день Сталин делает доклад о политическом положении на заседании большевистской фракции Всероссийского съезда советов[664]. В тот же вечер он информирует прибывшего в Смольный Ленина о ходе политических событий. Из мемуарной литературы (в данном случае подлинность и достоверность приводимых в ней фактов, естественно, не может восприниматься безоговорочно, тем более что речь идет о мемуарах сталинского периода) также трудно извлечь какие-то существенные факты или детали. А.С. Аллилуева пишет в своих воспоминаниях о том судьбоносном дне: «Я помню, как он пришел домой накануне Октября. Скинув с себя в передней кожаную куртку, — эту куртку и такую же фуражку он носил с начала осени, — Сталин прошел к нам. Все были дома.

— А, Иосиф! — обрадовались мы. Мама торопилась покормить его. Придвинув стакан чая, Сталин заговорил с отцом о том, что происходит в городе. Он выслушал отца, а потом сказал очень спокойно:

— Да, все готово! Завтра выступаем. Все части в наших руках. Власть мы возьмем…»[665]

Оставим будущим историкам возможность дать ответ на вопрос о том, какую именно роль сыграл Сталин в самый канун Октябрьской революции. Хотя, заметим, что по одному дню судить обо всем нельзя по понятным причинам.

Коснемся еще одной деликатной темы, связанной с оценкой исторической роли Сталина и Троцкого в дни Октября. Один из биографов Троцкого как-то остроумно заметил, что Троцкий, проиграв в политической борьбе со Сталиным, решил взять исторический реванш на ниве исторической полемики, где он обладал явным преимуществом — был блестящим публицистом и человеком отнюдь не всегда склонным строго следовать логике фактов. Сталина же в обладании особым даром публициста никто не «уличал» даже во времена культа личности. Однако реванш в публицистике отнюдь не равнозначен реваншу в сфере реальной политической борьбы. Хотя, разумеется, Троцкий саму полемику со Сталиным сделал одним из самых важных, если не самым важным, инструментом борьбы против Сталина и его политики.

Полемика этих двух активных участников Октябрьских событий по вопросу о самих этих событиях любопытна во многих отношениях и бросает свет на личные качества и особенности обеих этих фигур и их понимание политических процессов и политической борьбы в целом.

В период борьбы против Троцкого в середине 20-х годов свой основной удар Сталин сосредоточил на том, что Троцкий в своекорыстных политических целях извращает подлинную историю периода подготовки и проведения Октябрьской революции. Главная цель последнего, по мнению Сталина, состояла в том, чтобы принизить роль партии и Ленина и изобразить себя чуть ли не в качестве главного организатора Октябрьского переворота. Непосредственным поводом к развертыванию этой, на первый взгляд чисто исторической полемики, а на самом деле самой ожесточенной политической схватки, ценой которой являлись власть, утверждение лидирующего положения в партии, стала публикация работы Троцкого «Уроки Октября» В ней автор, не называя Сталина по имени, подвергает жесткой и язвительной критике его позицию на различных этапах периода между Февралем и Октябрем. Причем прямо цитирует по газетам и стенограммам высказывания Сталина, свидетельствовавшие о его расхождениях с Лениным.

Сталин, конечно, не был бы Сталиным, если бы пропустил мимо своего внимания выпады против него. Причем, скажем, выпады и обвинения, достаточно веско подтвержденные фактами и аргументами. В свою очередь, он обрушил на Троцкого целую гору обвинений, которые также основывались на конкретных фактах и подтверждались соответствующими материалами. Вот, в частности, что говорил Сталин: «Перейдём теперь к легенде об особой роли Троцкого в Октябрьском восстании. Троцкисты усиленно распространяют слухи о том, что вдохновителем и единственным руководителем Октябрьского восстания являлся Троцкий. Эти слухи особенно усиленно распространяются так называемым редактором сочинений Троцкого, Ленцнером. Сам Троцкий, систематически обходя партию, ЦК партии и Петроградский комитет партии, замалчивая руководящую роль этих организаций в деле восстания и усиленно выдвигая себя как центральную фигуру Октябрьского восстания, вольно или невольно, способствует распространению слухов об особой роли Троцкого в восстании. — Затем Сталин делает реверанс в сторону своего оппонента, скорее похожий на язвительный сарказм: — Я далёк от того, чтобы отрицать несомненно важную роль Троцкого в восстании. Но должен сказать, что никакой особой роли в Октябрьском восстании Троцкий не играл и играть не мог, что, будучи председателем Петроградского Совета, он выполнял лишь волю соответствующих партийных инстанций, руководивших каждым шагом Троцкого. Обывателям, вроде Суханова, всё это может показаться странным, но факты, действительные факты, целиком и полностью подтверждают это моё утверждение»[666].

Я привожу столь обширные цитаты из сочинений Сталина, чтобы читатель сам мог судить, на чьей стороне была правда в этом отнюдь не чисто историческом споре. Особый акцент Сталин делает на том, что не Петроградский совет, который фактически возглавлял Троцкий, а партийный центр, сформированный Центральным Комитетом, был подлинным организатором восстания. Логика его рассуждений выдержана достаточно последовательно и внешне убедительна. Он отмечает, что в заседании ЦК 16 (29) октября всего приняло участие 25 человек. Обсуждается вопрос о восстании с чисто практически-организационной стороны. Принимается резолюция Ленина о восстании большинством 20 против 2, при 3 воздержавшихся. Избирается практический центр по организационному руководству восстанием. «Кто же попадает в этот центр? В этот центр выбираются пятеро: Свердлов, Сталин, Дзержинский, Бубнов, Урицкий. Задачи практического центра: руководить всеми практическими органами восстания согласно директивам Центрального Комитета. Таким образом, на этом заседании ЦК произошло, как видите, нечто «ужасное», т. е. в состав практического центра, призванного руководить восстанием, «странным образом» не попал «вдохновитель», «главная фигура», «единственный руководитель» восстания, Троцкий. Как примирить это с ходячим мнением об особой роли Троцкого?»,[667] — вопрошает Сталин.

И далее Сталин продолжает: «Между тем, здесь нет, собственно говоря, ничего странного, ибо никакой особой роли ни в партии, ни в Октябрьском восстании не играл и не мог играть Троцкий, человек сравнительно новый для нашей партии в период Октября. Он, как и все ответственные работники, являлся лишь исполнителем воли ЦК и его органов. Кто знаком с механикой партийного руководства большевиков, тот поймет без особого труда, что иначе и не могло быть: стоило Троцкому нарушить волю ЦК, чтобы лишиться влияния на ход дел. Разговоры об особой роли Троцкого есть легенда, распространяемая услужливыми «партийными» кумушками»[668].

С точки зрения формальной логики здесь все вроде бы обстоит безупречно и не вызывает особых возражений. Если, конечно, оставить за скобками принципиальные вопросы о том, какова была реальная, а не формальная роль партийного центра по руководству революцией. А как раз эту роль Троцкий решительно отвергает и ссылается на то, что нет никаких документов и фактов, раскрывающих активную роль данного центра в подготовке и проведении революционного переворота. И здесь приходится прислушиваться к аргументам Троцкого, а не следовать слепо чисто формальной логике Сталина.

Силу и убедительность аргументации Троцкого придает, в частности, и тот факт, что последний в полемике ссылается на оценку, данную Сталиным в первую годовщину Октябрьской революции роли того самого Троцкого, которого он упрекает в самовосхвалении и самовозвеличивании. Вот что писал Сталин в статье, помещенной в «Правде» 6 ноября 1918 г. под названием «Октябрьский переворот»:

«Вся работа по практической организации восстания, проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета, т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому.»[669]