Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

— Весьма симпатичная молодая особа, — заметил я, твёрдо решив ничему больше не удивляться. В последнее время мне стало казаться, что за моими похождениями присматривают все разведки мира. — Она вдова, ведёт дела со странами Африки. Что-то, связанное с автомобилями.

— Вдова? — переспросил Абдаллах. В его голосе появилась некоторая задумчивость. — Ты с ней общался?

— В некотором смысле — да, — сознался я. — А что, она имеет какое-то отношение…

— Ай, какой ты любопытный! — недовольно перебил меня Абдаллах. — Скажи лучше, ты не заметил у неё маленького шрама на левой руке? Между большим и указательным пальцем?

— Я не присматривался, но… нет, не помню, — ответил я. — А что?

— Мы когда-то сталкивались с её мужем, — пояснил Абдаллах. — После его смерти она исчезла, да и мне было не до того. В прошлый свой приезд я рассчитывал с ней встретиться, но ничего не получилось… Ладно, рано об этом говорить. Мне нужно ещё кое-что проверить.

— Тогда до встречи? — предложил я.

— До вечера, — согласился Абдаллах.

Честно говоря, мне было неприятно вспоминать о ночи, проведённой с Фатимой. Да и вообще вспоминать о ней не хотелось. Ошибка, поддался зову плоти, такое тоже случается. У меня была Таня, то есть не у меня она была, а у своего мужа, но тем не менее… Ай, да к Аллаху всё это! Затолкав в карман телефон, я решительно направился в сторону зелёного «Бентли», стоявшего перед домом. Периодически мозг должен отдыхать. Даже если это совершенно бесполезный мозг. До условленной встречи оставалось достаточно времени, чтобы пообедать, покататься по Парижу, поглазеть на девушек — словом, сделать хоть что-нибудь разумное.

В половине шестого вечера я уже сидел за столиком в кафе на rue Marcadet. Это заведение как нельзя лучше подходило для намеченного мероприятия. Молодая семейная пара, владевшая кафе, устроила в нём настоящий оазис для парижан и всех, всех, всех. Хорошая кухня, умеренные цены, демократичная атмосфера привлекали обитателей Монмартра независимо от их социального статуса, возраста и вероисповедания. В итоге здесь можно было повстречать кого угодно, начиная с Жан-Поля Бельмондо, с собачкой и любовницей, и заканчивая компанией подвыпивших эскимосов с Аляски. Лучшего места для встречи с Абдаллахом я в Париже не знал. Ливиец ещё не появлялся, и, облокотившись на столик, я лениво изучал уличный пейзаж за окном. Очень удобное место, я всегда старался занять именно его. По левую руку — часть стены и дальше — окно, за спиной — стена, справа — проход на кухню, впереди — вход в кафе. Всё как на ладони, и уходить легко.

Недавний лёгкий обед в «Серебряной башне» и вторая чашечка с крепким кофе, которая стояла сейчас на столике рядом с бокалом коньяка, окончательно примирили меня с суровой действительностью. Жизнь, разумеется, дерьмо, но и в ней есть свои маленькие радости.

Теперь было время подумать о делах насущных. Несколько часов назад Аджим Гахи сказал мне очень мало, и в то же время — очень много. Он действительно ничего не знал о готовящихся террористических актах. Роль Гахи была чисто технической: он предоставил свои каналы для ввоза во Францию партии взрывчатки югославского производства. Конечно, взрывчатку легко можно найти и во Франции, но тогда было бы трудно списать взрывы на сербов. Поскольку организация Аджима Гахи изменила своему основному виду деятельности и вместо транспортировки наркотиков занялась перевозкой гексогена, она терпела большие убытки. В качестве компенсации Гахи и получил от Усамы бен Ладена десять миллионов долларов. Тут всё было ясно.

Зато дальше начинался сплошной туман. Аджим Гахи, единственный человек, реально имевший дело с Абу аль-Хаулем, заявляет, что никакого Абу аль-Хауля не существует. Парадокс: все разведки Европы гоняются за этим террористом, из-за него погибло множество людей, а его, оказывается, — «не существует». Причём я был уверен, что Гахи не солгал. Получалась какая-то ерунда. Не бывает так, чтобы целые груды материалов скапливались на пустом месте. Одно дело — поиски Нэсси в Шотландии, и совсем другое — разведка и контрразведка. В этих службах работают профессионалы, привыкшие опираться на факты, а не на домыслы. Но с другой стороны…

Мой едва отдохнувший мозг начинал потихонечку вспухать от непосильного напряжения. «С одной стороны, с другой стороны…» Сплошные предположения, а в морду дать — некому. Банальная, но до боли знакомая ситуация.

— Андре?

Увлечённый этими горестными размышлениями, я совсем забыл о реальности. Иначе как объяснить то, что сейчас передо мной стояла Фатима, а я даже не заметил, как она здесь появилась. Правда, узнал я её с трудом. Сегодня Фатима была одета в лучших традициях ислама: длинное, до самой земли, полуплатье-полупальто чёрного цвета, на голове национальный платок, скрывающий волосы, — типичная «женщина Востока». Только глаза, загадочно мерцающие за стёклами очков, принадлежали той, другой Фатиме.

— Привет, — воскликнул я, поспешно вскакивая. — Рад нашей встрече. Что тебя привело в это заведение?

— Воля Аллаха, — улыбнулась девушка, присаживаясь за столик. — А ты здесь часто бываешь?

— Захожу иногда, — я пожал плечами. — Если оказываюсь поблизости.

— На этой улице живёт моя подруга. Я собиралась зайти к ней и случайно заметила тебя через окно, — созналась девушка. — Решила, что нужно извиниться. Вчера утром я… немного погорячилась. Мне не хотелось бы расставаться с тобой так… Ведь нам было хорошо вместе, правда?

— Ты действительно хочешь говорить на эту тему? — тихо спросил я. — Подумай, Фатима.

Девушка опустила голову, перебирая тонкими смуглыми пальцами край платка, свисавшего на грудь. Машинально я отметил, что никакого шрама у неё на левой руке нет. Интересно, почему Абдаллах об этом спрашивал? В воздухе повисла долгая пауза.

— Я закажу тебе что-нибудь? — предложил я. Фатима покачала головой.

— Сейчас рамадан, Андре, и солнце ещё не зашло. Мусульманам нельзя даже глотать, потому что слюна — это та же вода. Я многое делала в жизни не так, но всё же стараюсь следовать воле Аллаха.

— Мне трудно тебя понять, — честно сказал я, делая маленький глоток коньяка. — Мои Боги добрее ко мне. Кстати, сейчас сюда явится ещё один мусульманин. Насколько мне известно, он относится к тяготам поста гораздо легче, чем ты. Да вы с ним знакомы, его зовут Абдаллах Шериф ад-Дин, он из Ливии.

— Ливиец? — Фатима удивлённо подняла брови. — Я не знаю его.

— Он говорил, что раньше вёл дела с твоим мужем, — уточнил я.

Девушка равнодушно кивнула.

— Возможно. У мужа было много партнёров, и я знала далеко не всех. Это твой друг?

— Друг? — Я задумался. Если вспомнить всё, что объединяло нас с Абдаллахом, то пожалуй… — Да, Абдаллах — мой друг, — сказал я.

Фатима улыбнулась:

— Ты произносишь это словно символ веры.

— Возможно. Ты говорила с Ларой?

— Да, мы вчера с ней встречались.

— Она уже сообщила тебе, что собирается за меня замуж? — поинтересовался я.

— Да, кажется, она упоминала об этом, — безо всякого интереса ответила Фатима. Сейчас она даже смотрела куда-то мимо меня, хотя, кроме стены, там ничего не было.

— Ты неважно выглядишь, — перегнувшись через столик, я осторожно взял её за руку. — Что-то случилось?

Реакция девушки была неожиданной. Опалив меня взглядом, Фатима с неожиданной силой вырвала свою руку. При этом её платок развязался, одним краем падая с плеч. Подхватив тонкую ткань, Фатима взмахнула ею, едва не задев бокал с коньяком, и торопливо вернула платок на прежнее место.

— Извини, Андре, — она торопливо поднялась. — Наверное, я зря подошла к тебе. Тем более что я уже опаздываю. Подруга не любит, когда я задерживаюсь. Прощай, Андре. И… прости меня. Мне бы хотелось, чтобы всё было по-другому, но я ничего не могу изменить.

— Всегда можно что-то изменить, — ответил я, тоже поднимаясь.

Фатима быстро взглянула на меня и опустила глаза, нервно теребя пальцами платок.

— Это совсем другой случай, Андре, — сказала она тихо. — Волю Аллаха не дано изменить никому.

Резко повернувшись, она торопливо двинулась к выходу. Молодой француз, сидевший за соседним столиком, поймал мой растерянный взгляд и подмигнул ободряюще.

— Такое может случиться с каждым, месье, — он широко улыбнулся — К счастью, в Париже достаточно девушек, и, когда одна вам отказывает, вы всегда можете провести время с другой.

— Это совсем другой случай, — пробормотал я, вежливо улыбаясь ему в ответ.

Я залпом допил свой коньяк и хотел было жестом подозвать официанта, чтобы заказать ещё, но передумал. Даже вкус «Philippe de Castaigne», до того казавшийся мне отменным, сейчас вызывал неприятные ощущения. Нет, Фатима определённо очень странная девушка. Эти постоянные ссылки на «волю Аллаха»… Аллах-то здесь при чём? Какое ему дело до наших взаимоотношений?