Убийца - Олег Бубела

— Послушай, Мир, вот ты мой брат и Рен тоже. А вы между собой также являетесь родственниками, или кровное родство на это не распространяется?

Мирин и Ренард ошеломленно уставились друг на друга. Ваз поглядел на их лица и хихикнул, а Фариам с ехидной улыбкой спросил меня:

— А тебе это действительно интересно?

— Нет, — ответил я, улыбнувшись во все тридцать два. — Просто люблю озадачивать!

Повернувшись, я отодвинул полог шатра и шагнул в ночь. Попытавшись определить направление, где находятся мои Кэльвы, я с удивлением обнаружил, что не могу этого сделать! В моей ауре не осталось и следа от клятвы верности, что нас связывала, но это и понятно, ведь она кардинально изменилась, просто переварив в себе это плетение. Поэтому парни сейчас получили абсолютную свободу и вольны делать, что захотят. Надо им об этом сообщить, пускай порадуются.

Отчаявшись узнать их местонахождение таким способом, я подошел к одному из костров и поинтересовался у сидящих там воинов:

— Бойцы, вы моих Кэльвов случайно не видели?

Когда ступор немного прошел, один из парней указал мне дрожащей рукой направление. Поблагодарив, я опять, словно тень, растворился в ночи и пошел к своим ребятам на свет далекого костра. Когда я приблизился, то увидел, что парни передают по рукам несколько кувшинов с вином. Шагнув в круг, я подхватил один из них, сделал глоток весьма неплохого вина, а потом жалобно спросил:

— Парни, у вас пожрать не найдется?

Следующие пять минут меня обнимали, хлопали по спине, по плечам и другим местам, Крот произнес свое знаменитое «Я же говорил…», а потом парни наконец оставили меня в покое и сердобольный Трит насыпал кашу мне в тарелку. Пока я насыщался, Кэльвы поведали мне о том, что их осталось всего тридцать восемь, треть отряда полегла в свалке, приняв на себя главный удар степняков. Не помогла ни интуиция, ни знания боя, ни защитные амулеты. Многих просто задавили всей массой, завалили трупами, и те, что погибли в самом начале бойни, оказались только первыми в ряду многих.

Жуя, я узнавал, что армию Мардинана также сильно потрепало. Из всей массы уцелело семь тысяч человек. Гномов проредили меньше — они потеряли всего шесть сотен бойцов, которые полегли во время прорыва их строя. Эльфы лишились шестой части войска, пострадавшей от стрел, а горцы в целом потеряли полторы тысячи бойцов. В целом, потери могли быть и больше, если бы я не снабдил всех защитными амулетами, поэтому я мог только порадоваться, что битва оказалась выиграна относительно малой кровью. Вот если бы альтары подоспели минут на десять раньше… То их тут же проредили бы маги, которых я бы не смог к тому времени уничтожить. Так что нечего сомневаться в правильности действий. Все случилось так, как должно было быть, а потери… их нужно просто пережить. Хотя мой отряд все же пострадал не сильнее всех. Учеников Лина из двадцати двух осталось только восемь, они вместе с мастером сохраняли строй Мардинана до победного конца.

Признавая, что без жертв не бывает победы, я отбросил в сторону мрачные мысли. Я жив, мы выстояли, а тем, кому не повезло, достались забвение и посмертная слава. Хоть это и немного, но лучше, чем ничего. Поэтому мы сидели у костра, поднимая кувшины за наших товарищей, которые обрели покой. И внезапно я ощутил и по-настоящему осознал, что именно теперь завершилась война, подчеркнувшая своим итогом еще один этап моей бурной жизни.

За это время я многое узнал о себе, стал Темным магом, Повелителем альтаров, шагнул на новую ступень развития, осознал, что означают слова ответственность, долг и честь, понял, кем могу быть, если отдамся на волю случая, и кем хочу стать. За этот период я, наконец, осознал, что хочу от этой жизни, и это мне понравилось. И теперь я сидел, смотря на огонь, раздумывая о том, что завтра скажу Кэльвам, как буду отмазываться от задумки Фариама, который хочет произвести меня в герои, когда отправлюсь искать тот самый разрез, с помощью которого я попал сюда, и понимал, какое это счастье — просто жить…