Линкор «Альбион» - Борис Вячеславович Конофальский

и даже немного симпатичнее. А если не успокоишься, у тебя точно разболится живот».

И тут её сердце замерло, перестало биться, так как за дверью ванной комнаты послышался какой-то звук. Нет, ей не показалось. Звук повторился. Зоя, боясь дышать, бросила взгляд на свою левую руку; её кинжальчик был при ней. Она беззвучно достала оружие и, сжав его в кулачке, приблизилась к двери. Прислушалась…

Ах, как она была рада, когда услышала из-за двери:

— Фройляйн Гертруда, вы дома?

Девушка выдохнула с облегчением; ну конечно, это он, кто же ещё это мог быть, у кого ещё был ключ от её квартиры.

— Генрих, я в ванной, — ответила она. И тут же ужаснулась поняв, что платье-то осталось к столовой висеть на стуле. А с ней в ванной комнате не было никакой одежды, кроме двух легких вещей: её пеньюара да домашних туфлей у неё на ногах.

— Прекрасно, — донеслось из-за двери. — Я принёс вам кусок торта, купил в кондитерской рядом со своим домом, он очень вкусный. Он ореховый.

— Да-да, обожаю ореховые торты, — отвечала Зоя, спешно прихорашиваясь перед зеркалом. — Генрих, там вино на столе, на кухне… найдите штопор… Может, он есть на кухне, я не додумалась купить…

— Штопор есть у меня в ноже, — сообщил Ройке и отошёл от двери.

А девушка меж тем оделась, взглянула на себя: какая-то девочка-разбойница из сказки «Снежная королева», полуголая и вооружённая.

У неё снова загорелись уши. «Попросить Генриха принести из гостиной платье? — девушка поморщилась. — Это так пошло, как в глупой пьесе начинающего драматурга: красотка в пикантной ситуации просит помощи у молодого мужчины. Может, обернуть себя полотенцем и выйти в полотенце? О-о, как это будет мило выглядеть, купить дорогой пеньюар и прикрывать его полотенцем! Он подумает, что я дура… И будет отчасти прав…, — а ей очень не хотелось сегодня выглядеть дурой. — Может быть даже, я ему не понравлюсь… когда он увидит меня без одежды… Ах, да ну и ладно…, — она решилась. — Ой, ну что за глупость?! Всё равно я собиралась сегодня раздеться перед ним, а ещё обещала его отблагодарить, что уж тут теперь… между прочим этот пеньюар не так уж плохо на мне сидит!».

Она глубоко вздохнула, разглядывая себя в зеркало, потом выдохнула, пытаясь справиться с волнением, и, переборов себя, наконец раскрыла дверь ванной.

Она вошла в гостиную и замерла под слегка ошалелым взглядом широко раскрытых глаз молодого человека. Ройке стоял возле обеденного стола, держа в руках бутылку с вином. Он даже шляпу ещё не снял. И ей снова стало неуютно. Она чисто рефлекторно прикрыла область своего живота руками и, просто сгорая от стыда и волнения, вызванного этим его взглядом, спросила у него — чуть зло, сама того не осознавая:

— Ну что?

— А зачем вам нож? — он даже не отводил от нее глаз, так и таращился на её костюм.

— Нож? — она взглянула на свой кинжальчик, который по рассеянности принесла с собой. — Ах, нож? — но тут же, собравшись с мыслями произнесла: — Это так… я просто… в общем… ерунда. А почему вы в шляпе, Генрих?

— О, я сейчас сниму, — он тут же снял шляпу и собирался уже положить её на стол…

И тут на Зою нахлынула новая волна стыда: прямо на столе перед Генрихом лежали, аккуратно разложенные, её купленные сегодня панталоны. Все, от самых маленьких до тех, кружева которых прикрывали ей колени.

Девушка, не раздумывая, кинулась к столу убрать бельё, поясняя при этом молодому человеку:

— Я не думала, что вы придёте так рано.

— Ничего-ничего, — бормотал он, волнуясь не меньше, чем она. — Мне, наверное, нужно было постучать…

А девушка просто чувствовала, что он рассматривает её… Сзади. Со спины. И стоит к ней так близко… Наверное, от этого девушка начала волноваться ещё больше и поэтому стала ронять на пол все вещи, которые хотела убрать побыстрее. А когда всё-таки собрала всё, вдруг остановилась, прижимая к груди своё бельё, взглянула на Генриха и теперь увидела его глаза.

— Что? — она была даже немного напугана его взглядом. — Что вы так смотрите на меня?

— Просто я…, — отвечал он, чуть заикаясь, — просто я даже не думал, что смогу увидеть вас… вот такой…

— Какой «вот такой»? — сразу спросила она, продолжая волноваться.

— Такой…, — он сделал паузу. И выдохнул. — Такой прекрасной.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 33

⠀⠀ ⠀⠀

Это было очень странное ощущение. Ощущение будоражащее и волнующее. Ей нравилось находиться перед мужчиной без одежды, и она совсем не стеснялась этого и не отстранялась, когда он хотел прикоснуться к ней. К её груди. А ещё у Зои немножко болели губы от беспрестанных его поцелуев, но Генрих… Он иной раз был так мил, что ей самой хотелось его поцеловать. Что она не стесняясь и делала. Девушка в очередной раз встала с постели, взяла бокалы с тумбочки и, даже не накинув на плечи прозрачный пеньюар — зачем только потратила на него такие деньги? — как была, абсолютно нагая, пошла в гостиную, к столу, чтобы налить вина.

Это было отличное бордо, правда, оставалось его совсем чуть-чуть, и посему она просто вылила вино в один бокал, ведь они с Генрихом уже запросто могли пользоваться одним бокалом. Этой ночью, например, они ели торт одной ложкой. Так что один бокал на двоих… Так даже романтичнее.

— Между прочим, мы выпили две бутылки вина за ночь, — сообщила она ему, возвращаясь в спальню и делая глоток из бокала.

— Я даже и не почувствовал, — отвечал ей Генрих, беря у неё бокал.

— Ну, я была немного пьяна, но так и не поняла, от чего, — продолжала девушка, садясь рядом с ним.

А она сначала хотел в сотый, наверное, раз прикоснуться к её груди, но вдруг убрал руку и произнёс изменившимся голосом, обратился к ней на удивление серьёзно:

— Фройляйн Гертруда.

— Да, герр Ройке, — подыгрывая ему, почти так же серьёзно отвечала Зоя. Но дева делала вид, что серьёзна, а вот Генрих продолжал, и слова его звучали весьма значимо:

— Я вот сейчас подумал…

— Неужели? И что же?

— В общем, как порядочный человек, — тут он сделал драматическую паузу, — в общем… я решил на вас жениться.

— Как интересно! — с некоторым сарказмом отвечала Зоя. — А моё согласие вам нужно?

— Нет… Ну, то есть…, — он даже немного растерялся. — Я не так выразился. Я хотел сказать… ну… я, в общем, хотел предложить вам руку и сердце. Как порядочный, честный человек.

— В