Мемуары генерала барона де Марбо - де Марбо Марселен

Граф д’Эрлон, вместо того чтобы сразу же отправиться в Торриш-Но-ваш к главнокомандующему, остановился в 10 лье оттуда, в Томаре, где находился штаб Нея. Это глубоко оскорбило Массену, и он послал меня к командиру 9-го корпуса, чтобы получить объяснения, так как это противоречило не только приличиям, но и военным правилам. Дав мне это задание, главнокомандующий не сомневался, что император послал графа д’Эрлона под его начало. Но это было не так. Инструкции, полученные командиром 9-го корпуса от главного штаба, предписывали ему только проникнуть в Португалию, найти армию Массены, передать ей несколько сотен упряжных лошадей и боеприпасы, а потом вернуться со своим корпусом в Испанию. Трудно было понять, как после рапортов, доставленных генералом Фуа и майором Казабьянкой о плачевном состоянии Португальской армии, император ограничился такой пустяковой поддержкой.

Когда я добрался до места, граф д’Эрлон уже сутки находился у маршала Нея. Ней хотел покинуть Португалию и задержал своего гостя, чтобы тот под влиянием главнокомандующего не оставил свои 6 тысяч солдат в его распоряжении, что могло побудить Массену отказаться от вывода войск. Командир 9-го корпуса собирался на следующий день уехать, даже не встретившись с Массеной. Он просил меня извиниться перед главнокомандующим и объяснить, что неотложные дела требуют его возвращения к границам и он не может отправиться в Торриш-Новаш, гак как на это потребовалось бы еще три дня.

Служба адъютанта очень трудна тем, что часто приходится привозить распоряжения, оскорбляющие самолюбие высших офицеров. Иногда, однако, во имя дела адъютант берет на себя ответственность пояснять намерения своего начальника, давая от его имени распоряжения, которые тот не предписывал! Это очень серьезно, даже опасно, но разумный адъютант должен действовать, применяясь к обстоятельствам! Обстоятельства, в которых я оказался, были очень деликатными, так как Массена, не предполагая, что 9-й корпус собирается уйти из Португалии, ничего не написал по этому поводу. Однако, если бы граф д’Эрлон увел своих людей, наши военные операции были бы парализованы, и главнокомандующий осудил бы сдержанность, помешавшуто мне говорить от его имени. Я принял очень смелое решение. Несмотря на то что я впервые оказался перед графом д’Эрлоном, а маршал Ней, присутствующий при нашей беседе, выдвигал противоположные аргументы, я позволил себе сказать графу, что тот должен, по крайней мере, дать маршалу Массене время ознакомиться с приказами, которые главный штаб поручил ему передать, а также время ответить на них... Но когда граф д’Эрлон повторил, что он не может ждать, я пустил в ход сильное средство, сказав ему: «Поскольку Ваше Превосходительство вынуждает меня выполнить мое поручение во всей строгости, я заявляю, что маршал Массена, главнокомандующий французских войск в Португалии, поручил мне передать вам, как от его имени, равно как и от имени императора, официальный приказ не отдавать никаких распоряжений о перемещении ваших войск и прибыть сегодня же к нему в Торриш-Новаш!»

Граф д’Эрлон ничего не ответил и потребовал своих лошадей. Пока ему готовили выезд, я написал маршалу Массене, сообщив, что мне пришлось сделать от его имени. Позже я узнал, что он одобрил мое поведение (на странице 286 тома VIII Мемуаров Массены, подготовленных генералом Кохом, есть отрывок, где говорится о моей встрече с графом д’Эрлоном. Но эта сцена там передана не точно).

Граф д’Эрлон был человеком спокойным и благоразумным, и, как только он выехал из лагеря Нея, он признал, что ему не следует уезжать от Португальской армии, не встретившись с главнокомандующим. Во время всего пути от Томара до Торриш-Новаш он обращался ко мне очень благожелательно, несмотря на те резкие замечания, которые мне пришлось ему сделать. Беседа с Массеной, вероятно, убедила его окончательно, потому что он согласился остаться со своим войском в Португалии, которое разместилось в Лейрии. Массена был тем более благодарен мне за проявленные в этом деле решительность и присутствие духа, что через несколько дней он узнал о том, что у герцога Веллингтона уже был план атаковать наши лагеря. Прибытие дивизии графа д’Эрлона этому помешало. Если бы эта дивизия ушла, англичане напали бы на нас, воспользовавшись рассеянностью наших войск и своим превосходством в силах.

Глава

1811 год. — Приключения английского шпиона. — Противодействие командующих. — Отход войск. — Различные происшествия и сражения

Мы начали 1811 год в Торриш-Новаш, и уже в первые дни произошло печальное событие, отразившееся на всем штабе. Умер наш товарищ, адъютант капитан д’Агессо! Это был прекрасный молодой человек, носивший знаменитую фамилию, обладатель огромного состояния, обожаемый своей семьей. Движимый желанием снискать славу, он выбрал для себя военную карьеру, не соизмеряя ее со своими физическими возможностями. Впрочем, он довольно хорошо перенес тяготы Австрийской кампании, но кампания 1810 года в Португалии оказалась ему не по силам, и он ушел из жизни во цвете лет, вдали от своих родных и родины! Мы сделали ему гробницу в главной церкви Торес-Нова.

Майор Казабьянка, которого Массена отправил к императору, вернулся вскоре после прибытия графа д’Эрлона с уверениями, что маршал Сульт, командующий многочисленной армией в Андалузии, получил приказ войти в Португалию и присоединиться к Массене.

Приготовления, которыми мы занимались, беспокоили Веллингтона, так как его шпионы не могли проникнуть на территорию, занимаемую нашими войсками. Чтобы разведать, как продвигались наши строительные работы, он употребил крайний способ, который ему удавался в других кампаниях. Темной ночью один англичанин в форме офицера сел в маленькую лодку на левом берегу, немного выше Пуньети. Он тихо причалил, прошел между французскими постами и с первыми лучами солнца решительно направился к строительству и, прогуливаясь, все хорошо осмотрел, как будто был из штаба нашей армии! Наши артиллеристы и саперы, прибыв утром на работу, заметили незнакомца, задержали его и привели к генералу Эбле. Англичанин смело заявил, что он офицер, обиженный на то, что его обошли назначением, что он дезертировал, чтобы встать под знамена ирландского легиона, находящегося на службе у Франции. Его препроводили к главнокомандующему, где этот так называемый дезертир рассказал ту же историю и предложил дать сведения о расположении английских войск, показать самые удобные места, где наша армия может перейти Тежу... Вы бы ему поверили?.. Массена и Пеле, презирая предателя, все же отнеслись с доверием к его рассказу и проводили с ним целые дни, изучая карты и записывая показания этого дезертира! Генерал Фририон и другие офицеры штаба оказались не такими доверчивыми, так как нас нельзя было убедить, что английский офицер мог дезертировать, и мы громко заявляли, что, по нашему мнению, этот капитан — ловкий шпион, посланный Веллингтоном. Но все наши аргументы не смогли поколебать ни Массену, ни Пеле! Однако мои предположения были обоснованными, и вскоре этому нашлось подтверждение!

Действительно, когда генерал Жюно прибыл в главный штаб, его адъютанты узнали в английском офицере человека, уже сыгравшего роль дезертира в 1808 году, когда французская армия занимала Лиссабон. Генерал Жюно также вспомнил его, хотя теперь тот был в пехотной форме вместо гусарской, которую носил в Лиссабоне. Жюно посоветовал Массене расстрелять шпиона. Но англичанин уверял, что никогда не служил в кавалерии, и, чтобы подтвердить свою личность, показал удостоверение капитана, которым, вероятно, его снабдил Веллингтон для подтверждения рассказов. Массена не арестовал этого человека, но подозрения у него появились, и он поручил начальнику жандармерии не спускать с него глаз. Шпион догадался об этом. Следующей ночью он ловко выбрался из окна третьего этажа, убежал в поля, добрался до окрестностей Танкуша, где, вероятно, вплавь перебрался через Тежу, так как на берегу нашли часть его одежды. Так было доказано, что это был шпион английского главнокомандующего, который провел Массену! Тот сердился за это на Пеле, и его гнев достиг предела, когда он заметил, что фальшивый дезертир, так неосмотрительно допущенный в его кабинет, украл блокнот, в котором был записан численный состав каждого полка! Позже узнали, что ловкий пройдоха был вовсе не офицером британской армии, а предводителем контрабандистов из Дувра, способный, дерзкий, говорящий на нескольких языках, привыкший ко всяким переодеваниям!