Развороченная могила - Джоан Роулинг

всегда была хорошим барометром того, кто был в фаворе, а кто нет, демонстративно игнорировала ее.

Следующее письмо Робин к Страйку было коротким и, как она прекрасно понимала, удручающе скудным на информацию, но на следующее утро после того, как она положила его в пластиковый камень, на ферме Чепменов произошло важное событие: вернулся Джонатан Уэйс.

Все собравшиеся наблюдали за тем, как серебристый “Мерседес” папы Джея подъезжает к дороге, а за ним — колонна машин поменьше. И еще до того, как процессия остановилась, все участники начали аплодировать, в том числе и Робин. Когда Уэйс вышел из машины, толпа зашлась в почти истерике.

Он выглядел загорелым, отдохнувшим и таким же красивым, как всегда. Его глаза снова стали влажными, когда он оглядел ликующую толпу, прижал руку к сердцу и сделал один из своих самоуничижительных поклонов. Подойдя к Мазу, которая держала на руках младенца Исинь, он обнял ее и с восторгом осмотрел ребенка, как будто это был его собственный ребенок, что, как вдруг поняла Робин, вполне возможно. Крики толпы стали оглушительными, и Робин с таким энтузиазмом хлопала в ладоши, что у нее заболели руки.

Из машины, стоявшей позади Уэйса, вышли пятеро молодых людей, все они были незнакомы, и Робин решила, главным образом из-за их идеальных зубов, что они американцы. Двое молодых людей и три красивые девушки, одетые в белые спортивные костюмы ВГЦ, стояли и смотрели на британских прихожан, и Робин догадалась, что их привезли на ферму Чепмена из центра в Сан-Франциско. Она наблюдала, как Джонатан по очереди представлял их Мазу, которая благосклонно принимала их.

Вечером в столовой, вновь украшенной алыми и золотыми бумажными фонариками, состоялось очередное застолье. Впервые за несколько недель им подали настоящее мясо, и Уэйс произнес длинную, полную страсти речь о войнах в Сирии и Афганистане, а также обрушился с критикой на предвыборные речи кандидата в президенты Дональда Трампа. Американские гости, заметила Робин, горячо кивали, когда Уэйс рисовал яркую картину фашистского террора, который будет развязан в случае победы Трампа на выборах.

После того как Уэйс рассказал об ужасах материалистического мира, он перешел к описанию постоянных успехов ВГЦ и объяснению того, как только церковь может противостоять силам зла, объединившимся на планете. Он похвалил американских гостей за их усилия по сбору средств и рассказал о скором создании нового центра ВГЦ в Нью-Йорке, а затем вызвал на сцену разных людей, чтобы похвалить их за индивидуальные усилия. Очевидно, Мазу держала Уэйса в курсе событий, происходящих на ферме Чепмена, потому что среди тех, кого вызвали на сцену, был и Амандип. Он всхлипывал и качал головой, подходя к Уэйсу, который обнял его и объявил, что Амандип стал рекордсменом по количеству средств, собранных за один день для церкви. Пятеро только что прибывших американцев встали и зааплодировали, подняв кулаки вверх.

Когда речь Уэйса закончилась, зазвучала музыка, как в конце предыдущего пира, и люди начали танцевать. Робин тоже встала: она решила по возможности проявлять желание и надеялась в давке найти способ поговорить с Уиллом или Эмили. Однако это оказалось невозможным. Вместо этого она оказалась в танце напротив Кайла, который когда-то был высокопоставленным рекрутом, но из-за неспособности или отказа заниматься сексом с Вивьен он был низведен до уровня самого низкого работника фермы. С пустым лицом он двигался перед Робин, не встречая ее взгляда, и она задавалась вопросом, где он себя воображает, пока не заметила, что его губы постоянно беззвучно шевелятся в напеве, не связанном с музыкой.

Глава 69

При общении с такими несговорчивыми и трудно поддающимися влиянию людьми, как свинья или рыба, необходимо прежде всего избавиться от предрассудков и, так сказать, дать возможность действовать психике другого человека…

И-Цзин или Книга Перемен

Завтрак на ферме Чепменов обычно был самым тихим приемом пищи за день, учитывая, что он происходил в половине шестого утра. Во время предыдущего пребывания Джонатана Уэйса на ферме его появление на общих трапезах ограничивалось двумя ужинами, поэтому, когда в шесть часов утра после его приезда Уэйс и Мазу вошли в зал, Робин по удивленным взглядам окружающих поняла, что это очень необычно. Раздались неуверенные аплодисменты: головы повернулись, и наступила полная тишина, когда Уэйс поднялся на сцену, уже надев микрофон. Мазу стояла позади него, не улыбаясь, ее лицо было скрыто длинными прядями черных волос.

— Друзья мои, — с грустной улыбкой сказал Уэйс, — моя любимая жена понесла утрату. Некоторые из вас, наверное, заметили, что она носит особый кулон — перламутровую рыбку. Когда-то она принадлежала Дайю, Утонувшему Пророку. Рыбка была найдена в постели Дайю в утро ее вознесения.

По залу пронесся легкий вздох.

— Моя жена два дня назад поняла, что шнур оборвался и рыба потерялась. Она искала, но так и не нашла. Вы, конечно, понимаете, что я не прошу вас искать бессмысленную, материалистическую фишку. Это артефакт церкви. Мы — Мазу и я — будем глубоко признательны тому, кто сумеет найти этот драгоценный предмет. Я прошу вас всех отложить свои обычные дела и помочь нам найти его.

Робин почуяла возможность. Только однажды, в ту ночь, когда из детского общежития пропал маленький Бо, жесткая структура группы на ферме распалась. Если все разойдутся по своим делам, рассредоточившись по территории церкви, ей, возможно, удастся чего-то добиться. Быстро осмотрев зал, она заметила, как Бекка подошла к столу, за которым сидела Эмили, и стала раздавать указания. Робин была уверена, что во время поисков группа должна держаться вместе.

Уилл Эденсор, напротив, уже выходил из зала в одиночестве. Схватив свою миску с кашей, Робин поспешила поставить ее на одну из тележек, а затем последовала за ним.

Было тепло, но моросил легкий летний дождик. Уилл направлялся во двор, склонив голову и осматривая землю. Делая вид, что ищет потерянный кулон, Робин медленно шла мимо сараев и прачечной, не сводя глаз с Уилла, который вскоре достиг двора и начал его обыскивать. Робин заглядывала в основание гробницы Пророка-целителя, дождь стекал по ее телу, когда раздался громкий голос:

— Эй, я уже посмотрела там.

— Привет, Шона, — сказала Робин с замиранием сердца.

— Уилл! — позвала Шона, беременность которой стала очевидной, — Я также посмотрела туда!

Уилл ничего не ответил, но повернулся и зашагал в сторону фермерского дома. К разочарованию Робин, к нему присоединились еще двое мужчин, и по их жестам Робин догадалась, что они предлагают систематически обследовать сад за домом.

— Я слышала, кто-то сказал, что