Когда рыбы встречают птиц. Люди, книги, кино - Александр Чанцев

Я не говорю о поэзии, там какие-то другие законы и самочиние, но о прозе и том, что несколько тавтологично называют стихопрозой. И очень надеюсь, что кого-то я все же забыл.

Надеюсь и, что стилисты не будут, конечно, продаваться даже тысячами, не одержат даже маленькую победу, но сим и победиши – «не печалься, мой друг, мы погибли…» Так, например, хороший нонфикшн о музыке, (около)музыкальные издания уже не всегда обязательно заказывать на английском в Амазоне – я о «До востребования. Беседы с современными композиторами» Дмитрия Бавильского или изданиях Летова его женой, о переводных «Дальше – шум. Слушая XX век» Алекса Росса или «Бриттен. Сборник».

Еще у нас есть новые композиторы и исполнители – Мартынов, Батагов и Осетинская, не все еще потеряно. А если закроют клуб «Дом», мы не хипстеры, мы выйдем на баррикады или краудфандингнем деньги, как на фильм о Летове.

Мои музыкальные пристрастия? Перед расстрелом, после последней сигареты и Символа веры, я попросил бы поставить музыку из подростковья – U2 или Doors, Queen или Nirvana. (Надеюсь, они согласятся поискать музыку хотя бы в «ВКонтакте».) Вспомнил бы, что был на всех концертах, от Японии до Португалии, а на Боуи и Portishead – не довелось. А Лу Рида и Лхасу услышать уже только на рок-н-ролльных небесах. Диаманда Галас, Гэвин Фрайэдэй и Ник Кейв будут всегда. За «Sister Morphine» в исполнении даже 67-летней сейчас Марианны Фэйтфул можно продать душу, всех «Букеров» с большими и малыми книгами и не прогадать. Кэш и Коэн – титаны и олимпийцы. Летова и Калугина, которыми оправдано существование богоспасаемого явления под называнием «русский рок», уже назвал, а Башлачева – еще нет (ранний «Крематорий» и кормильцевский «Наутилус» оставим постхиппи послушать еще на будущих флэтах). Рок умер, слушаешь только великих стариков-мужиков (покупал давно, еще на кассетах, в киоске на Новом Арбате Тома Уйэтса и Нила, кажется, Янга, продавец коллеге – «возьми на той полке, где Мужики»), но новый фри-джаз безумно интересен. Барочная придворная музыка Перселла прекраснее, холоднее и актуальнее нынешней зимы и многих прошлых зим – недаром его использовали все, от Таунсенда до Клауса Номи, в «Заводном апельсине» и отечественных Холмсе и Ватсоне.

Писать надо о них и – ими.

P.S. OST'm к этому тексту стали, так получилось, две коллаборации, два сплава индастриала и джаза, рока, эмбиента и Бог знает чего еще: Джарбо с Bohren & der Club of Gore с концерта в ЦДХ в позапрошлом году и Current 93 and Nurse With Wound.

IV. Шорох кинопленки

Красная тина

«Люди бусидо – это завтрашние побежденные и гонимые».

В начале октября вышел фильм «Адмираль» (реж. Андрей Кравчук, 2008) – очередной масштабный российский проект, в котором не все так просто.

Казалось бы, простой русский блокбастер – внушительный бюджет (16 миллионов долларов), примелькавшиеся актеры (К. Хабенский, С. Безруков, А. Ковальчук, Л. Боярская), навязчивая рекламная кампания… К этому зритель уже привык, поди, Сергея Безрукова и не в таких ролях видели. Но мне особенно запомнился конец фильма в одном пафосном столичном кинотеатре, куда я после работы пошел на фильм: последний кадр, потом тишина, и только потом сначала одинокие хлопки, а потом уже хлопает, будто в приземлившемся самолете, весь зал… И вот в этот миг задумчивости зала понимаешь – если фильм хотел быть просто кассовым блокбастером, то у него это явно не получилось.

В букероносном романе Ольги Славниковой «2017» сюжет вертится вокруг одного сначала пустяшного, а потом трагичного происшествия. Во время празднования 100-летней годовщины русской революции в далеком уральском городе ряженые в форму красных и белых вдруг начинают мутузить друг друга, раздаются выстрелы, появляются раненые. Дальше – больше: бурлить начинает в других городах, льется кровь, правительство трясет и вот, скоро баррикады в Москве и Гражданская война, версия 2.0.

Смешно, натянуто, неправдоподобно? Но история не только повторяется в виде фарса – и фарс может обернуться настоящей историей. Недаром социологи писали, что конфликт красных и белых до сих пор не изжит в обществе, пусть в виде фантомных болей где-то на периферии сознания, но остается.

Давит, думаю, все ж не конфликт, а то, что наше руководство, все эти политтехнологи, имиджмейкеры и спичрайтеры, так и не определились с той пресловутой национальной идеей. Мы признаем все советское, гимн и красные звезды? Замечательно, но что тогда делать с двуглавым орлом и Николаем Вторым? Признаем и их? А вот это уже сложно. То есть можно, видимо, примирить в сознании простого дяди Пети в деревне Нижняя Тагиловка и Николая с Лениным, но это нужно делать как-то сильно иначе и тоньше, не так топорно, как делается у нас.

«Адмиралъ», разумеется, не выполняет эту работу за приснопамятных политтехнологов. Но он делает другое. Ставит этот вопрос. И ставит его так резко, как мало кто, думаю, ожидал. Потому что «Адмиралъ» – это настоящая контра, белогвардейский фильм as it is. Белые офицеры в фильме – воистину офицеры, они по-настоящему верят, они ничтоже сумняшеся идут на смерть, они просто-напросто красивы. Белые – это Хабенский с седыми висками и в белоснежном кителе, это Безруков с чеховской бородкой, это Егор Бероев из «Турецкого гамбита»… А красные – это массовка с небритыми мордами, это, простите, матросня, шелупонь и та тина, что затянет все это белое благородство.

Где, скажите, в последний раз вы видели красную идеологию? Еще в фильмах Советского союза, вряд ли позже. А белую? Все в тех же экранизациях про сыщика царских времен Фандорина? Но там другое, там – тот самый модный в последнее время имперский дискурс, то сильное, мощное государство ради государства, когда уже не важно, Советский союз или Российская Империя. А «Адмиралъ» не об этом, он совсем о другом – о сильных людях. Людях в обстоятельствах, которые сильнее их, которые их все равно раздавят, но да и пусть, начнем, благословясь. Людях с, простите, ценностями – не имперской мощью, а честью в сердце. И поэтому в том же «Гамбите» – глянец, а здесь – живое. Там – message, здесь – чувство. И та самая упомянутая резкость.

Да, в фильме все так же пафосно, как в моей рецензии. Да, экран часто окрашивается не в кровь, а в цвета клюквенного сока, а Каппель в исполнении Безрукова больше крестится, чем говорит. Но актеры сами, видно, почувствовали что-то, потому что «дозорный» Хабенский в роли Колчака действительно неплох, Боярская в роли Тимиревой плачет так, что веришь, а кадры мертвых офицеров – на дне, с привязанными к ногам камнями, или в овраге еще, казалось бы, мирного города, лежащие густо, будто осенняя листва, – отпустят далеко не сразу.

Так что если продюсеры фильма во главе с К. Эрнстом хотели снять блокбастер, то у них этого не получилось. Арт-хауса с идеей, впрочем, не вышло тоже. Но поражение в данном случае очень красиво.

Наивное искусство

Премьера «Generation П» Виктора Гинзбурга затмила, кажется, другую премьеру – более значимую и уж точно дольше ожидаемую – «Мастер и Маргарита» Юрия Кары. Экранизация пелевинского романа об одних из первых российских рекламщиках оказался пиар-бомбой с большим тоннажем в рекламном эквиваленте – 15-миллионный и прорывной по тем временам фильм Кары сейчас не может тягаться с блокбастером.

Между тем, оба фильма действительно «поколенческие» в том смысле, что они о 90-х годах (пелевинская экранизация бережно передает материальный Zeitgeist той эпохи, булгаковская – духовный) и многое сообщают нам сегодняшним – о том, какими мы были тогда, какими стали сейчас и какими еще можем увидеть те годы…

Если с «Generation П» все более или менее ясно, – наивные надежды того поколения первых больших денег, их цинизм (не такой уж и циничный для взгляда из наших дней) – или еще будет обсуждаться в многочисленных рецензиях, дискуссиях и просто постах, то «Мастер» – «Мастер» удостоился упоминаний в связи с выходом на экраны (тянувшаяся с 1994 года эпопея – фильм, о котором все слышали, но почти никто не видел[414], был наконец-то выпущен из плена продюсерами и наследниками), но прочесть множество рецензий и откликов мне как-то пока не довелось…

Возможно, главной причиной отсутствия внятных рецензий и массовых обсуждений (вспомним, сколько копий и клавиатур сломали в 2005, споря о 10-серийном телефильме М. Бортко) является то, что «фигура умолчания» становится наиболее удобной реакцией на фильм – ругать фильм как-то неудобно (Булгаков и многострадальная судьба фильма вызывают уважение и сочувствие), а указывать, например, на то, что отсутствие спецэффектов[415] смотрится сейчас странно – подходит скорее для поста в личном блоге.

Однако это то, что заставило скорее принять, чем отторгнуть этот фильм лично меня. Потому что экранизации «Мастера», как мне кажется, скорее всего могут склоняться к двум полюсам (при всей, понятно, огромной палитре возможных трактовок) – либо максимально бюджетной, технически навороченной версии блокбастера (почему и не только не утихают постоянные разговоры о возможной голливудской экранизации, но и конкретизируются – Кетрин Зета-Джонс сыграет Маргариту, а Аль Пачино Воланда), либо максимально авторской артхаусной трактовке.