Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но какая глупость или слепота привели нас к краю пропасти? – спросил скорее самого себя Захар Петрович.
– Кто ищет зла, к тому оно и приходит, – вздохнула Гранская.
– Разве мы его искали? – недовольно заметил Измайлов. – О чем вы говорите, Инга Казимировна!
– Не я говорю – Соломон… Все наши догмы основаны на культе насилия. Переиначить, переделать, разрушить… Вот и пожинаем плоды.
– Пожалуй, есть над чем подумать, – согласился Измайлов и перешел к другому: – Значит, какая у вас новая версия?
– Она связана с той женщиной, которую встретил Морж. Предположим, убитый – муж Лаймы или близкий ей человек…
– И что из этого вытекает?
– А вот что. Встретив свою бывшую любовь, Морж, как выразился Молотков, ходил словно помешанный. И потом специально ее искал. Три дня отсутствовал. Возможно, у него появилась мысль: вот он, последний случай вырваться из омута, куда загнала Моржа жизнь. Создать семью и прочее… Но на пути стоит другой мужчина. Так он приходит к выводу убрать соперника…
– Алиби у Моржа есть?
– Какое там алиби? Вообще неизвестно, что он делал вечером и ночью двадцать второго октября.
– Сам–то он что говорит?
– Да ничего. До сих пор молчит.
– Врач осматривал?
– Конечно. Главный психиатр области. Считает, похоже на реактивное состояние. Длительный ступор, оцепенение.
– Чем, по его мнению, это вызвано?
– Обычно такое состояние бывает в результате сильного переживания. Если Морж убил, а это могло случиться в пьяном виде, представляете, какой он испытал ужас, придя в себя!
– Короче, как я понимаю, без судебно–психиатрической экспертизы не обойтись, – заключил облпрокурор. – Что вы думаете делать дальше?
– Прежде всего разыскать Лайму.
– По глазам на картине Молоткова? – усмехнулся Измайлов. – Ведь вам неизвестна фамилия, отчество, кто она, где живет, кем работает.
– Фамилию можно узнать из титров фильма «Девушка из моих снов». Правда, в нашем кинопрокате этой картины нет… Как вы думаете, удобно ли опять обратиться за помощью к москвичам?
– Вы, наверное, так обаяли генерала Кочергина, что он не откажет, – улыбнулся Захар Петрович.
– Ну что ж, воспользуюсь, – улыбнулась в ответ Гранская.
– И еще, – снова посерьезнел облпрокурор, – что вы думаете о побеге Бабухина?
– Причина у него наверняка была серьезная.
– Конечно, живет по документам умершего брата, замешан в валютных махинациях…
– А может, и того хуже… Я не исключаю его причастности к убийству. То, что у него какие–то делишки с Моржом, факт.
– Да, интересно, что их связывает?
– Я уже дала задание лейтенанту Акатову выяснить это в колонии, где отбывали наказание Бабухин и Морж. Возможно, связь их началась именно там.
– Ну и здесь нужно копать. Так что, Инга Казимировна, форсируйте. А то меня не оставляют в покое.
– Забалуев? – усмехнулась следователь.
– А кто же еще! – нахмурился Захар Петрович. – Вот я думаю, неужели у председателя облисполкома мало своих дел, что он лезет в чужие.
– Ладно, я пойду, – поднялась Гранская. – Звонить в Москву…
Поселок Шошино был Богом забытым местом. Поэтому, наверное, и выбрали его для размещения колонии строгого режима. Неизвестно, сколько бы времени добирался до него Акатов, не выручи военные. Краснозвездный вертолет доставил лейтенанта милиции в Шошино за каких–нибудь двадцать минут. Гигантская стрекоза улетела дальше по назначению, а Денис зашагал по улице поселка с одно– и двухэтажными домами барачного типа.
Вот и тяжелые металлические ворота, окошечко – все исправительно–трудовые учреждения на одно лицо. Пока решался вопрос о пропуске, Акатов изрядно промерз на злом, резком ветру. Наконец его пропустили в зону. Но, к огорчению Дениса, начальник оперчасти был в колонии всего несколько месяцев и мало чем мог помочь Акатову. Да и сам начальник колонии служил здесь без году неделя. Денису посоветовали поговорить с прежним начальником отряда, в котором состояли Бабухин и Морж.
Показать, где живет разжалованный капитан внутренней службы Савелий Фомич Сусликов, взялся освободившийся с поста контролер.
– А удобно к нему домой? – на всякий случай поинтересовался Акатов.
– Примет, – усмехнулся тот. – А если бы еще пришел к нему не пустой – самым дорогим гостем был бы…
– В каком смысле? – не понял Денис.
Охранник вздохнул: сам не дотумкал, так что объяснять…
– Старый хоть? – продолжал расспрашивать лейтенант.
– Да нет… Уволили, потому что допустил беспредел. Ты с ним вообще по–простому.
Он еще успел рассказать, что Сусликов живет бобылем: жена ушла, забрала с собой дочку.
Когда они постучали в одну из дверей в бараке, открыл, как понял Акатов, сам Савелий Фомич. Он был в мятых замызганных форменных брюках и рубашке, непричесанный.
– Что, передали? – обрадовался Сусликов.
– Нс–а, – мотнул головой охранник. – Ты знаешь, Фомич, я этими делами не занимаюсь.
– Эх, мать вашу!… – в сердцах выразился отставной капитан, и глаза его потухли.
Контролер представил гостя и поспешил удалиться.
– Заходь, лейтенант, – пригласил Дениса хозяин.
Акатов вошел в комнату и едва сдержался, чтобы не зажать нос: пахло перегаром, мышами, еще чем–то кислым и несвежим. Квартира была грязна и запущена, как и ее владелец.
– Я по делам службы, – начал Денис, уже сомневаясь, будет ли толк от разговора с Сусликовым.
– Садись, садись, – сказал тот, пытливо оглядывая гостя и убирая со стула сомнительного вида тряпку. – Пустой небось?
– Увы, – развел руками опер, уразумев наконец, что речь идет о выпивке. И почему–то извиняющимся тоном буркнул: – Не догадался: может, потом схожу?
– А, ладно, – махнул рукой Сусликов. – Все равно не знаешь, у кого добыть… Так за каким хреном?… – Он спохватился, откашлялся. – Словом, что тебя интересует?
Акатов сказал: бывший заключенный Руслан Бабухин.
– Помшо, – кивнул хозяин. – Кликуха – Лютик. Мотал у нас срок по двести сорок седьмой.
– Да, за дезертирство, – подтвердил лейтенант. – Правда, подробности дела мне неизвестны.
– Что ж, расскажу и подробности, если хочешь… Прогорел он так: от армии, вишь ли, решил избавиться. Ну и присоветовали Бабухину обратиться к одному врачу, психиатру… Тот здорово наблатыкался освобождать маменькиных сынков и бздюхаляев. Хитро работал мужик…
Сусликов встал, заглянул в облезлый шкаф, вытащил бутылку, посмотрел на свет. Пустая… И со вздохом поставил на
