Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов - Холли Лайл

— Дядя Дугхалл! — закричала Кейт и ринулась вперед мимо старика и своих спутников. В восторженной спешке она сорвала с кожаных петель хлипкую дверь и наконец обняла своего все еще сонного родственника.

Глава 23

Криспин все еще не мог поверить в собственную удачу. Галвеи, оставшиеся в своем Доме, сдались буквально через какие-то мгновения после начала нового вторжения — едва лишь аэрибли приземлились на посадочной площадке. С того момента, когда он сошел с воздушного корабля на землю рядом со своим новым Домом, не прошло и стоянки, как Криспин уже выбрал себе апартаменты, отослал рабов Галвеев в Дом Сабиров и отправил Анвина с Эндрю на поиски интересных трофеев, которые могли обнаружиться в захваченном Доме.

Большую часть обратного пути в Калимекку голос Дракона, звучавший в его голове, рассказывал о том, что еще необходимо сделать. И теперь Криспин расхаживал по своим новым покоям, буквально ощущая кожей давление ушедших веков.

Важно, чтобы ты находился в толпе , объяснял голос. В тот самый миг, когда ты включишь Зеркало, своим магическим действием оно отберет жизни у всех окружающих. Если ты будешь один, ему неоткуда будет брать энергию, и оно полностью высосет ее из тебя. Встроенные в Зеркало устройства защищают оператора, однако они не смогут помочь, если ты будешь один.

— Сколько же людей ему нужно? — спросил он. — Десять? Двадцать?

Чем больше людей будет окружать тебя, тем больше энергии ты сумеешь впитать, тем больше божественных дарований ты получишь. Тебе нужен не десяток. И не сотня. Тебе необходимы тысячи… Десятки тысяч.

Так вот как работала мерзкая магия Драконов, кайботен . Все прочитанные им книги проявляли в этом единогласие. Кайботен была магией толп; она извлекала силу сразу из всех вокруг, а не только из тех немногих, кто был специально подготовлен и предложен в качестве жертвы. Для адепта кайботен невольной, ничего не подозревающей жертвой становился весь мир.

И теперь Криспин намеревался воспользоваться тайнами этой древней возмутительной ворожбы. Но для этого он нуждался в помощнике, который соберет ему необходимую толпу.

В дверь его постучали, в комнату вошел слуга.

— Номени хео Тасслими, — сообщил он и поклонился. Вслед за ним в комнате появился верховный парнисса Калимекки. Номени был наставником Криспина в юные годы. Парнисса, напоминавший старого коршуна, похоже, только что оторвался от своих молитв; он тяжело дышал и даже не снял ритуальных одежд, хотя парниссам не позволялось носить священные облачения на улицах города.

— Криспин! — Улыбнувшись, он похлопал по плечу своего прежнего ученика. — Как непривычно получать от тебя весточку в столь поздний час, и как странно: я как раз думал о тебе. До ушей моих уже донесся слушок, что ты… приобрел… этот чудесный Дом.

Оглядев комнату, он заметил сверкающий предмет в углу и приподнял бровь.

Криспин улыбнулся. Номени всегда пользовался отменными источниками информации.

— Я обнаружил сокровище, — объяснил он.

— Понимаю. И надеюсь, что добрые новости не обойдут и парниссерию. Щедрость богов подобает запечатлевать соответствующим даром.

— У меня найдется такой дар, мне кажется. Но лишь для тебя одного. — Криспин кивнул в сторону предмета. — Это Зеркало Душ.

Потрясение, проступившее на лице Номени, вполне удовлетворило Криспина, и он сразу перешел к подробностям.

— Таким, Номени, его никто не мог бы себе представить. Это просто чудо, величайшее среди всех творений, вышедших из рук Древних. — Краем глаза он следил за парниссой. — Оно делает людей бессмертными и наделяет их силой богов.

Глаза старика вспыхнули голодным блеском, и Криспин внутренне усмехнулся. Он повернулся лицом к своему прежнему наставнику:

— Я хочу стать богом.

— Я стар. Я болен… — без раздумий ответил парнисса. — По-моему, я умираю. Наделишь ли ты бессмертием и меня?

Криспин кивнул:

— Вот потому-то я и пригласил тебя. Я не стану делить с кем-либо еще эту великую власть. Но два бога без особого труда поделят между собой этот огромный мир, как тебе кажется? Представь себе: мы вдвоем… и вечность.

Парнисса потупил глаза и негромко проговорил:

— Я боюсь смерти. И мысль о смерти, о перерождении, о новом беспомощном детстве, о длительном возрождении, о новой борьбе за власть не доставляет мне никакого удовольствия. Я уже нахожусь там, где хотел бы находиться, и делаю то, что хотел бы делать. — Поглядев на Криспина, он добавил. — Скажи, каким образом я могу помочь тебе?

— На рассвете провозгласи день святым. Пусть ударят в колокола, потребуй, чтобы закрыли все лавки и мастерские, прикажи всем собраться на главной площади для молитв. Скажи им, что… — Криспин пожал плечами. — Не важно, что именно. Например, что у тебя было видение, или кто-то из богов сказал свое слово, или еще что-нибудь. Скажи, что захочешь. Только собери на площади всех, кого можно. Зеркало исполнит свое назначение, использовав их, чтобы наделить нас жизнью и силой.

— Ты же из Семьи, Криспин. Сабиры и сами могут созвать народ своей властью.

— Могут, — согласился Криспин, — но сейчас я не могу этого сделать без согласия и благословения параглеза. А он захочет узнать причины, потребует, чтобы это сокровище облагодетельствовало всю Семью. Я лично не желаю даровать бессмертие большей части моих родичей. Если сделать это сейчас, мне не придется делиться нашей тайной с Эндрю, Анвином, с параглезом, со всеми Волками и твоими парниссами. Совершив все необходимое прямо сейчас, мы вдвоем завладеем миром.

— Ага. — Старый парнисса кивнул. — Вот почему я попал в твои планы. Потому что я могу созвать народ без чьей-либо помощи.

— Именно так.

— А что будет с этими людьми… с этими тысячами?

— Их жизни станут топливом для чар.

— Они умрут?

Криспин пожал плечами.

— Не знаю. Возможно. А это имеет какое-то значение?

— Я учил тебя, — улыбнулся парнисса. — Я вылепил из тебя собственное подобие. Я создал тебя. Так зачем же задавать подобный вопрос?

Криспин ответил на улыбку улыбкой:

— Ты спросил меня о том, что с ними будет, хотя я не могу представить, чтобы ты затруднял себя подобными мыслями, когда я был моложе. И я подумал, что с возрастом ты размяк.

Запрокинув голову назад, Номени расхохотался.

— Старая птица с возрастом становится более жесткой… мягкой ей никогда уже не быть. А теперь идем. Ты, я и твои слуги вместе с Зеркалом Душ выберемся из этого дома, как воры из сказки о Джошане и пяти ветрах. На рассвете овцы выйдут на молитву. А мы с тобой — на охоту.