Созвездие близнецов - М. Гуминенко

Дядя взялся бы за край стола, но до такой степени показывать эмоции не позваляло воспитание.

— Ричард! Тебе не кажется, что вы должны остановиться?

— В каком смысле?

Генрих Дагвард помолчал, переводя дух и соображая, как бы так поприличнее выразиться в присутствии Эвизы.

— Ричард! Тот образ жизни, который вы ведете — не закончится ничем хорошим. Вам с братом не по четырнадцать лет. Вы должны понимать, что вы делаете.

Рек не стал оспаривать это заявление, поэтому дядя продолжил:

— Я в ответе за вас перед памятью моего брата — вашего отца.

Поскольку Рек и тут ничего не возразил, дядя немного успокоился и перешел к более конкретным вещам:

— Я и раньше говорил вам и повторю снова: самое лучшее для вас — вступить в нашу корпорацию.

Это было больным вопросом и дядя Генрих даже удивился, что Рек не перебил его. "Может, действительно взялся за ум?" — с некоторым удовлетворением подумал дядя. И добавил, чтобы поддержать положительные перемены в племяннике:

— Я устрою так, что не понадобится никакого взноса.

Поскольку Рек и тут не кинулся возражать, дядя как само собой разумеющееся повернулся к Эвизе, вероятно, рассчитывая на её поддержку.

— Будет гораздо лучше, если вы примете мое предложение. Работа в корпорации — это стабильное финансовое положение, перспективы роста. Наконец, это положение в обществе.

Не встречая привычного сопротивления, дядя совсем успокоился. И принялся развивать тему:

— Я много раз говорил вам об этом, что я готов принять вас в любую минуту. Вы займете подобающее вашей фамилии место. И в конце концов, я хочу, чтобы дети моего брата были вместе со мной.

Теперь Генрих Дагвард совсем повернулся к Эвизе, словно рассчитывая, что в корпорацию должна вступить в первую очередь именно она. Девушка невольно кивнула на его последние слова — и это дядя счел очень обнадеживающим признаком. Хоть она его понимает и поддерживает! К тому же, обращаться к симпатичной блондинке было куда приятнее, чем к упрямому и несговорчивому Реку.

Вот только Рек не дал дяде окончательно расслабиться и почувствовать удовлетворение от хорошо и логично проведенной агитации.

— Зачем? — спросил он, пожав плечами и явно не собираясь соглашаться с разумными доводами. — Что мы будем делать в корпорации?

Дядя сделал попытку удержать позиции:

— То же, что делаете сейчас: летать по космосу. А если не понравится, будете посылать других это делать.

— Ну, когда-нибудь, возможно, — пообещал Рек, окончательно разбивая дядины надежды. — Когда выйдем на пенсию. Дядя! Давай поговорим о деле, ладно? Мне нужна карточка допуска в маисийский архив.

От радужного настроения дяди, приобретенного в результате перечисления выгодных перспектив вступления племянников в его организацию, не осталось и следа. От огорчения дядя забыл даже о присутствии в кабинете молодой девушки, и о необходимости беречь нервы Река и потребовал довольно резко:

— Что произошло на этот раз?

— Ничего, — в своей любимой манере ответил Рек. Но на этот раз пояснил: — Просто мне надо забрать одну вещь.

— Какую вещь?

— Мою личную. Это — давнее дело. Ничего особенного. — Вдаваться в подробности Рек не хотел.

Но дядю такое объяснение не устроило.

— Как ты мог что-то положить в Архив, если у тебя нет допуска?

— Раньше у меня был допуск. Временный.

Дядя продолжал смотреть на него очень пристально, поэтому Рек добавил:

— Мне его дал один знакомый.

— Вот пусть тебе знакомый и даст допуск, — решил дядя. — Ты и меня пытаешься во что-то втянуть! — присутствие Эвизы и предупреждения докторов реабилитационного центра спасали всё меньше и меньше.

— Я не собираюсь тебя ни во что втягивать. Просто сейчас у моего знакомого допуска нет. — Рек понимал, что хождение вокруг да около только злит дядю. — Я просто хочу забрать то, что меня просили.

— Кто просил? Ричард! Я не собираюсь участвовать в твоих махинациях.

— Ну хорошо, — сдался Рек. — Меня попросил забрать кое-что Златов.

— Какой Златов?

Рек посмотрел на него с удивлением.

— Дядя! Ты забыл, кто такой Златов? Виктор Златов. Бывший президент Маиси.

Генрих Дагвард призадумался. Виктора Златова на Маиси конечно же прекрасно помнили. Дядя считал, что случайно ввязавшись в историю с захватом президента, Рек предпочтет поскорее забыть о тех событиях. Дядя до сих пор чувствовал себя неуютно, когда вспоминал свое посещение реабилитационного центра и все наставления и пояснения лечащего врача Река. До сего момента Генрих Дагвард не предполагал, что Рек со Златовым продолжают какие-либо деловые отношения. Неудивительно, что Рек не интересуется бизнесом. Дядя логично сделал вывод, что племянник занимается политикой. И это его очень опечалило.

Молча сев за компьютер, дядя запросил код доступа, потом достал из сейфа пластиковую карту и ввел на нее полученный код. После чего вручил карточку Реку.

— Ричард! — сказал он со вздохом. — Пойми меня правильно: судьба политика куда более переменчива, чем судьба бизнесмена.

Рек отметил про себя, что его урок о том, что нужно говорить о бизнесе своим детям, не пропал даром. Но вслух ничего не сказал.

— Спасибо, дядя! — искренне поблагодарил он главу корпорации.

Река обеспокоило только одно: теперь Эвиза может сделать вполне законный вывод, что они действительно занимаются политикой и действительно могли шпионить на Гамме-249. Но выставить девушку в коридор прежде, чем разговаривать с дядей, Рек не догадался.

Но Эвиза никаких особенных выводов не сделала. Она так мало поняла из всего диалога, что дошедшие до ее понимания крохи информации не могли сформулироваться в какой-то определенный вывод или вопрос.

И тут распахнулась входная дверь и в кабинет ворвалась высокая голенастая особа. Первым делом углядев Река, особа раскинула руки и ринулась к нему.

— Рики! Ну надо же! Это ты!!!

— Привет, Юла, — Рек сунул пластиковую карточку в карман пальто и поспешил заключить долговязую особу в свои объятья. Девица бесцеремонно повисла у него на шее и чмокнула его в губы.

— Рики! Ты почему не сообщил, что ты тут?

— Не успел еще, — ответствовал Рек, высвобождаясь из ее объятий. — Знакомьтесь. Это моя двоюродная сестра Юлия. Попросту — Юла. А это Эвиза.

Юла радостно пожала Эвизе руку, откровенно оглядывая ее с головы до ног.

— Вот это плащ! — заявила она. — Прямо как у Дины Пикто.

— А кто это? — удивилась Эвиза.

— Местная достопримечательность, — объяснил за сестру Рек. — Певица.

Эвиза в свою очередь тоже оглядывала Юлию Дагвард. Та была одета в коротюсенькое модное платье, обтягивающее ее как перчатка. На ногах — босоножки, точнее сказать шлепанцы "два ремешка и полуметровый каблук". Даже просто встать на такие каблуки было бы подвигом. Но Юла двигалась быстро и неудобств не замечала. Хотя умение носить модную одежду было в ней не главным.

Любой человек, увидев ее портрет, счел бы, что ей не повезло с внешностью. Длинная (даже не высокая, а именно длинная), голенастая, с крупными чертами лица, с большими руками и большими ногами (кажется, ее босоножки на устрашающем каблуке были не меньше 43-го размера), теоретически она никогда бы не могла претендовать не то, что на звание красивой, но даже симпатичной. Однако все черты и особенности ее фигуры пронизывал какой-то необъяснимый шарм, благодаря которому Юлия Дагвард действительно становилась неотразимой. И она это знала и пользовалась этим.

— Ты представляешь, — уже рассказывала она. — Я ехала мимо. Дай, думаю, зайду к папочке. Ну так, ни за чем. А Бобби мне говорит: "Мистер Дагвард здесь". Я ему: "Какой? Нас тут много". А он: " Тот самый". Я бегом сюда. А как Данечка?

— Да как всегда. Возится с кораблем. А как Стива?

— Братец сдает сессию. Слушай! — На Юлу видимо сошло вдохновение. — У нас сегодня будет классная вечеринка! Приходите все!!

Рек скривился.

— Ты же знаешь, как я отношусь к вечеринкам.

— Ну пожалуйста, Рики!! Обещаю: будут только свои!

— Ага. Человек двести. А нас ты представишь в качестве гвоздя программы. Нет уж!

— Тогда мы заглянем к вам сами. Где вас искать? Скажем, завтра.

— Ладно уж, — Рек рассмеялся. — Мы в гостинице в, — 18, за два квартала отсюда. У нас пока много дел, но быстро мы не улетим. Так что успеешь поговорить с Данечкой.

— Ура! — Юла чмокнула его в щеку. — Так я пошла, пап. — Это уже относилось к спокойно пережидающему бурю Генриху Дагварду.

— Постарайтесь не сильно шуметь, — предупредил тот свою дочь.

Юлия Дагвард, еще раз обнявшись с братом и горячо пожав Эвизе руку, исчезла на своих страшных каблуках-гвоздях.

— Нам пора, — решил Рек. — Дядя! Спасибо за допуск.

Дядя отмахнулся.