Первое кругосветное плавание - Джеймс Кук

Прошли близ рифа, о который разбиваются высокие волны; он лежит почти в лиге от мыса. Держались в лиге от берега при свежем юго-восточном ветре. В полдень мыс был на SO, в 4 лигах от нас. Обсервованная широта 34°15' S; долгота, по последним наблюдениям, 341°7' W, или 18°53' OSt; следовательно, мыс лежит на 34°25' S и 19°1' OSt и наши наблюдения почти совпадают с данными [астрономов] Мезона и Диксона, проводившими свои наблюдения в Кейптауне в 1761 году.

Это свидетельствует о том, что наши наблюдения делались хорошо и что они зависят от степени точности, с которой их проводят. Разница между счислимой и обсервованной долготой 10°13' и даже более к востоку, что следует приписать течениям, в полосе которых шел корабль.

Четверг, 14-е. Очень крепкий юго-восточный ветер. Когда мы достигли горы Столовой на западной оконечности Столовой бухты, подул порывистый ветер от всех румбов; причиной тому – гора, ибо в стороне от нее все еще дул сильный юго-восточный ветер от бухты. Мы не могли войти в нее и вынуждены были отдать якорь на значительном расстоянии от кораблей, стоявших на рейде. Всего их было 19 – 8 голландских, 3 датских, 4 французских фрегата, 3 транспортных судна и один английский корабль, принадлежащий Ост-Индской компании, который салютовал нам из 11 орудий, мы ответили ему выстрелом из 9 пушек. Шторм продолжался, вынуждены были все утро стоять на якоре.

Пятница, 15-е. Днем и большую часть ночи штормовой юго-восточный ветер. К вечеру стало тише. К борту подошла шлюпка с английского судна «Адмирал Покок» (капитан Риддел), доставившая нам корзину фруктов. Корабль шел из Бомбея на родину. Утром снялись с якоря и с легким ветром переменного направления, преимущественно с моря, направились на рейд. С берега прибыла голландская шлюпка с комендантом порта и другими джентльменами.

Комендант указал нам место стоянки, где около 10 часов мы отдали якорь на глубине 7 саженей; дно каменистое. Столовая гора, или западная оконечность залива, была на WNW, а крепость – на SW, в полутора милях от нас. Послал на берег старшину, чтобы узнать, ответит ли порт на наше приветствие, но прежде чем он успел вернуться, мы отсалютовали, и нам немедленно ответили равным числом выстрелов.

Нанес визит губернатору, который заверил меня, что мы получим все, в чем нуждаемся и чем располагает порт. Первой моей заботой было перевезти на берег больных, поэтому я приказал лекарю подыскать дом. Вскоре таковой был найден, хозяева взяли с нас в день по 2 шиллинга за человека; я убедился, что здесь это обычная цена и такой порядок расчета; затем дал лекарю указания касательно общего распорядка.

Весьма немногое в нашем пути от мыса Ява-Хед могло бы представить интерес для мореплавателей или читателей, которым попадет в руки сей журнал; обо всем, что случилось на этом пути, скажу, однако, ниже.

Покинув мыс Ява-Хед, мы только через 11 дней попали в область, где дуют юго-восточные пассаты. За это время мы прошли не больше 5° к югу и 3° к западу. Небольшой ветер переменного направления часто переходил в штиль; погода была жаркая, воздух нездоровый, возможно, из-за испарений, приносимых восточным пассатом и западным муссоном, которые дуют в это время года.

Восточный ветер преобладает в полосе до 10 и 12° S, а западный муссон до 6–8° S. Между этими областями дуют ветры переменных направлений, как я полагаю, всегда в той или иной мере вредные для здоровья, и для нас они были памятны по своим бедственным последствиям.

Какова бы ни была причина, вызвавшая желудочное расстройство у экипажа, но немалую роль сыграл в этом нездоровый воздух; всякий, кого затронул недуг, считал себя обреченным. Такое настроение царило среди больных, и его нельзя было ничем развеять; всем было ясно, что медицина – а помощь ее была у нас поставлена хорошо – совершенно бессильна. Я приведу пример, когда даже мысль о возможности заболевания вызвала тягостные последствия у одного из наших людей.

Он долгое время считал себя больным, хотя состояние здоровья у него было вполне терпимо. Однажды, выйдя утром на палубу и почувствовав схватки, он стал топать ногами, крича при этом: «У меня схватки! Я умру, умру!» Так продолжалось до тех пор, пока он не потерял сознания, и его, словно покойника, не унесли с палубы; вскоре он, однако, пришел в себя и почувствовал себя прекрасно.

Вступив в полосу юго-восточного пассата, мы сразу же ощутили его благотворное влияние, хотя позднее мы и потеряли нескольких человек, но они были так слабы, что не было никакой надежды на их выздоровление. Впрочем, им удалось протянуть в таком состоянии почти месяц, хотя не может быть сомнения в том, что раньше они не прожили бы и суток. Те, у которых болезнь не зашла столь далеко, чувствовали еще некоторое время себя скверно, а затем дело пошло на поправку.

Кое у кого болезнь вспыхнула уже позднее, но они не были измучены ею и вскоре выздоровели. Достойно быть отмеченным, что из всех ранее заболевших остался в живых и сейчас выздоравливает только один человек; кроме того, я думаю, что м-р Бенкс был единственным, кто излечился после первого и очень сильного приступа; при этом он заболел и начал выздоравливать еще до того, как мы вступили в полосу юго-восточного пассата.

Следовало бы для блага моряков и всего человечества изыскать средства предотвращения этого недуга и применять их в тех климатических условиях, где эта болезнь – обычное зло. Из-за нее невозможно в этом климате обеспечить корабль продовольствием и водой, ибо, по мнению многих, именно вода и те или иные местные припасы вызывают желудочное расстройство. Мы склонны думать, что у нас болезнь возникла из-за воды с острова Принсес и купленной там же черепахи, мясом которой мы питались несколько дней.

Но это мнение не разделяют те, кто указывает, что подобная болезнь была в этом году на всех судах, вышедших из Батавии; многие из них прибыли сюда в еще более плачевном состоянии, но ни одно из них не запасалось водой на этом острове. Говорили также, что на корабле Ост-Индской компании «Харкур» (где капитаном был некто Поль), вышедшем из Батавии к берегам Суматры вскоре после нашего прибытия в Батавию, погибло от этой болезни более 20 человек. Судя по всему, в этом году болезнь захватила большую часть Индии, корабли из Бенгалии и Мадраса привозили неутешительные сообщения об опустошениях, вызванных объединенной атакой мора и голода.

Покинув Яву, мы в течение 3–4 дней видели у корабля глупышей. Известно, что эти птицы ночуют на земле; вероятно, поблизости от нас находился какой-нибудь остров, возможно, Селам [Серам], его по-разному изображают на картах, да и названия ему давались различные. Склонение у побережья Явы почти 3° W, и оно сохраняется без сколько-нибудь значительных изменений на пути кораблей вплоть до 288° W и 22° S. Затем оно быстро возрастает и на 295° W и 23° S составляет 10°20' W.